Этнографические исследования развития культуры - Эдуард Саркисович Маркарян

Получение высшего титула, как правило, не требовало иных церемоний, кроме устройства пиров. Однако на о. Малаита те немногие из богачей, влияние которых распространялось на целые районы, получали титул из рук жреца на формальной церемонии, организованной в честь духов предков. Жрец «представлял» такого претендента духам предков и вручал ему редкий цветок филу[202].

Богатство и устройство пиров считалось на Соломоновых островах главным условием лидерства. Однако престиж лидера был до некоторой степени обусловлен и такими личными качествами, как умение держаться с достоинством, физическая сила, агрессивность, честолюбие, ораторские и организаторские способности. Лидеры, как правило, не освобождались от тяжелого физического труда. Обработка крупных земельных участков не могла, конечно, производиться в одиночку. Источником дополнительной рабочей силы служили многоженство и организация совместного труда сородичей и свойственников. По окончании работ лидеры устраивали для их участников пиры[203]. Вместе с тем на Соломоновых островах кое-где лидеры уже освобождались от наиболее тяжелых физических работ. Так, у мотуна о. Бугенвиль лидеры не переносили грузы и не исполняли работы, требующие лазания по деревьям[204].

В прошлом во многих районах лидеры одновременно выступали и в качестве военных руководителей, хотя от них зачастую не требовалось проявлять личную военную доблесть. На о. Бугенвиль именно муми возглавляли набеги за головами и являлись обладателями многочисленных черепов врагов. Как подчеркивает Д. Оливер, война там была связана, прежде всего, с деятельностью муми[205]. Лидер мог иногда исполнять обязанности колдуна и совершать религиозные обряды. Однако связь лидеров с этой функцией не была жесткой. Так, если на о. Гудалканал лидеры являлись общепризнанными колдунами[206], то у баегу о. Малаита богачи, колдуны и военные предводители были разными лицами. В прошлом у баегу отмечалась даже иерархия «больших людей» в зависимости от разной степени их могущества[207]. Бату на о. Шуазель общались с духами предков, однако лица, которым поручалось «кормить» родовых предков, не обязательно были бату[208].

Повсюду на Соломоновых островах богатство и лидерство связывались с поддержкой сверхъестественными силами. На о. Гуадалканал считалось, что успех сопутствовал тем, кому духи передавали таинственную магическую силу «нанама»[209]. На о. Шуазель такую силу (мана) «божества (бангара) и духи умерших (мануру) давали лишь тем, кто регулярно соблюдал все ограничения и обычаи и кто кормил божеств и духов в надлежащее время»[210]. У мотуна о. Бугенвиль каждый муми во многом зависел от хороморуна — духа своего мужского дома. Считалось, что хороморун постоянно участвовал в жизни муми и следил за его поступками, карал за неправильные действия. В то же время в представлении людей он настолько тесно связывался с лидером, что простые общинники, разговаривая с последним, отождествляли его с хороморуном и называли его по имени хороморуна. По местным поверьям, хороморун охранял собственность муми, помогал выполнять его желания, следил за порядком дарообмена и вырывал душу у должника, не уплатившего в срок. Чем богаче был муми, тем большей свирепостью отличался его хороморун[211]. Баегу о. Малаита верили, что «большие люди» обладали маманаа — особой силой, удачей[212]. На о. Сан-Кристобаль вожди и их сородичи, по мнению островитян, обладали особой магической силой, что было связано с их якобы «божественным» происхождением[213].

Повсюду на Соломоновых островах лидеры и «большие люди» пользовались большим уважением, однако они не имели права приказывать, а могли только убеждать. Однако их слово обладало большой силой и порой способно было довести человека до самоубийства. Люди с особым вниманием слушали выступление лидера на собрании общинников, и оно существенно влияло как на сам ход собрания, так и на характер вынесенных решений. Но лидера, открыто выступившего против общего мнения или вообще злоупотребившего своим положением, могли убить[214]. Зато лидер, державшийся в рамках традиции, имел важные преимущества: ему охотно давали взаймы вещи, ценности и землю, а при распределении свинины и охотничьей добычи он всегда получал лучшие куски[215]. Лидеры выражали земельные интересы рода, и в некоторых случаях «во избежание гнева предков» им полагалось подносить первые плоды нового урожая[216]. В руках лидеров постепенно сосредоточивались основные престижные ценности рода: если у мотуна священными связками раковин распоряжался старейший член рода[217], то на о. Шуазель хранителем основного богатства рода (кеса) являлся бату, который прятал его в джунглях[218].

Как и на островах Герцога Йоркского[219], на Соломоновых островах лидеры могли безнаказанно нарушать традиционные нормы[220].

Как правило, лидеры сами справлялись со своими обязанностями, однако в ряде случаев у них имелись помощники. Так, на о. Бугенвиль, где лидер являлся одновременно и главой тайного общества, у него имелись помощники (муми, моухе), специальные гонцы (туратурана) и слуги (монго), исполнители его решений[221]. На о. Малаита у колдунов, которые исполняли важные функции управления, также были помощники, а наиболее влиятельные из «больших людей» могли при устройстве крупных церемоний «привлекать на помощь других „больших людей“»[222].

Лидеры и «большие люди» выделялись из общей массы общинников некоторыми внешними знаками различий и поведением. Правда, знаки-символы надевались лидерами, как правило, только на время ритуалов. Ими служили украшения из связок раковин, браслеты из зубов дельфинов[223] или из раковин[224] и т. д. Напротив, на о. Сан-Кристобаль вожди и наследственная знать постоянно, а не только во время церемоний, отличались от остальных общинников следующими признаками: только они имели татуировку с изображением птицы-фрегата, тарантула и солярного знака, только им прокалывали уши и нос, только они могли носить гребни с красными полосами и особые украшения из раковин[225].

Люди придерживались в присутствии лидера определенного этикета. Лидера принимали всегда с большим радушием и обращались к нему как можно вежливее. У каока о. Гуадалканал и мотуна о. Бугенвиль не было каких-либо табу на физический контакт с лидером, однако простые люди избегали прикасаться к нему.

У каока они вступали в беседу с ним лишь по его знаку[226]. У мотуна мужчины любили прославлять лидера в его присутствии и петь песни, повествующие о его заслугах. При этом его никогда не называли по имени, заменяя его терминами родства, титулом «муми» или именем духа его мужского дома. В присутствии муми дети вели себя чрезвычайно тихо, женщины, скромно опускали глаза,