Этнографические исследования развития культуры - Эдуард Саркисович Маркарян

На островах Герцога Йоркского наблюдалась более типичная для Меланезии картина социального продвижения. Последнее было связано с участием в деятельности мужского тайного союза, основанного на системе рангов, для получения каждого из которых требовалась уплата особых престижных ценностей «дивара». Дивара состояла из связок раковин каури. Первые четыре ранга служили по сути дела задачам социализации и призваны были ввести мальчика в мужское общество, чтобы сделать из него настоящего мужчину. Подавляющее большинство взрослых мужчин принадлежало к четвертому рангу и могло носить маски «дукдука» во время тайных церемоний. Пятый ранг получали только богачи, способные уплатить большое количество дивара. Принадлежность к пятому рангу давала право надевать ритуальный наряд «тубуана» — высокий конический колпак, увенчанный перьями, и одежду из перьев и листьев. Каждый взрослый мужчина умел изготовить маску тубуана, однако лишь представителю пятого ранга разрешалось нарисовать ей красные глаза, окруженные концентрическими кругами, ибо, по местным поверьям, лишь изображение глаз способно было одушевить тубуана. Маски дукдуков глаз не имели.

Чтобы стать ритуальным лидером и «большим человеком», было недостаточно заплатить за пятый ранг. Для этого требовалось знать специальные ритуальные приемы, обучить которым мог один из «больших людей» также за изрядную плату. Таким образом, на островах Герцога Йоркского лидерство определялось, прежде всего, богатством, которое давало возможность осуществлять контроль над людьми и проявлять власть с помощью реальных экономических рычагов.

В обыденной жизни «большие люди» здесь мало чем отличались от своих сородичей. Различие в статусах находило формальное выражение только в период ритуалов, связанных с деятельностью мужского общества. На тайных мужских собраниях выступали преимущественно тубуаны и, прежде всего, главный из них — тене тубуан. Тубуаны получали женское имя. Только они были способны «укротить» злого духа, вступая в ритуальную схватку с ним, причем для этого они использовали дивара. Смерть «большого человека» являлась большим событием для общины; на церемонии по этому поводу устраивали ритуал, олицетворявший переход общинников под власть нового «большого человека». Во время этой церемонии дукдуки и тубуаны устраивали представления, а также пели песни на языке толаи. Последнее заставляет предполагать, что тайное мужское общество возникло здесь под влиянием контактов с населением Новой Британии.

На островах Герцога Йоркского были известны и бедняки, не способные уплатить за титул дукдука. Их социальное общение было ограничено, они не считались полноценными мужчинами и не могли жениться[193].

На Соломоновых островах путь к лидерству открывали личные способности и наследственный принцип, в особенности богатство и щедрость. На о. Гуадалканал главным считалось богатство, исчислявшееся в свиньях и земледельческой продукции, и «щедрость» (устройство пиров и т. д.). Символом богатства служили связки раковин[194]. На о. Бугенвиль почти повсюду богатство и устройство пиров позволяли достичь высших почестей и реальной власти. Богатство обозначалось термином «мануну» и состояло из свиней и раковин-денег[195]. На юге долины Буин у ругара была известна и наследственная аристократия. Между ней и богачами происходило соперничество из-за лидерства[196]. На о. Малаита традиционный лидер родственной группы получал свой статус по праву первородства. Однако он не являлся реальным руководителем общины, а лишь персонифицировал земельные интересы рода. Реальную власть давали богатство, личные способности и агрессивность. Наследственный лидер только в том случае становился сильным экономическим и политическим руководителем, если был богат. Показателем высокого статуса и мерой богатства служили связки раковин «туфулиае»[197]. На о. Шуазель социальное продвижение было связано с двумя факторами: наследственным правом и личными способностями. Лидер здесь носил титул «бату». Люди, получившие его по праву первородства, считались «настоящими бату» (бату унуна пуа), а те, кто получал его за богатство, назывались «почти настоящие бату» (бату сокеле). Слава настоящего бату доставалась, прежде всего, тому, чьи личные качества соответствовали занимаемой должности, и кто был богат. Организация престижного пира «кело» являлась наиболее эффективным путем к статусу бату. Символом богатства служили «кеса» — связки толстостенных цилиндров, сделанных из ископаемых раковин. По местным поверьям, кесу специально для бату создал дух воды[198].

Наследственное право достигло наивысшего развития на о. Сан-Кристобаль, где существовал аристократический род Араха, к которому принадлежали вожди и знать. Однако вождем можно было стать и иным путем — организовав серию престижных пиров[199]. Человек, получивший эту должность благодаря богатству, был полностью уравнен в правах с представителями рода Араха. Следовательно, в данном случае статусы лидера и вождя совпадали во всем, кроме тех путей, которые к ним вели. В принципе соотношение вождества и лидерства на о. Сан-Кристобаль не нарушало картины, в целом характерной для Соломоновых островов. Некоторое гипертрофирование наследственного принципа произошло здесь, по-видимому, в условиях контакта с полинезийцами, на что указывает хотя бы само название рода Араха, близкородственное термину «алии/арии», использовавшемуся полинезийцами для обозначения знати.

Повсюду на Соломоновых островах претендент на место лидера и сам лидер должны были регулярно устраивать пиры и участвовать в престижных обменах. В некоторых местах, как, например, на островах Гуадалканал и Бугенвиль, путь к лидерству начинался со строительства нового дома и организации пира для его участников[200]. Наиболее подробно эта процедура описана у мотуна (смуаи) о. Бугенвиль. Там претендент обязан был организовать строительство нового мужского дома. Этот дом отличался от остальных бо́льшими размерами, прочностью и красотой и часто покрывался резьбой и росписью. Внутри дома находились барабаны, очаги, скамейки, утварь — все, что требовалось для пиров и мужских собраний. Под кровлей в прошлом подвешивали черепа врагов, позже здесь складывали нижние челюсти съеденных свиней. В каждом мужском доме, по верованиям островитян, обитал особый дух «хороморун» и ему приносились жертвы на алтаре «сапу», который окропляли свежей свиной кровью. Мотуна считали, что чем чаще богач кормил своего духа, тем он был сильнее.

Строительство дома оканчивалось грандиозным пиршеством, которое считалось, однако, лишь первым шагом к высокому статусу (муми). Владение домом, которое порой передавалось по наследству, еще не давало права называться «муми». Для этого требовалось, чтобы в доме постоянно происходила какая-либо деятельность: изготовление деревянных барабанов, починка или уборка дома и в особенности пиры. Чтобы заслужить уважение, богач должен был добыть новый барабан и устроить по этому случаю особую церемонию. Лишь после этого люди начинали говорить: «он — настоящий муми». Редко кто из таких муми удовлетворялся достигнутым. Гораздо чаще богач начинал борьбу за дальнейший рост своего престижа и устраивал специальные пиры «муминаи», бросая тем самым