Холод его дыхания - Лина Гамос

Сто лет назад, когда она еще была человеком.

- Поласкай меня губами, возьми в рот.

Его рука ложиться на ее затылок, направляя вниз, заставляя взять его в рот полностью.

- Медленно, Яся, я дам тебе привыкнуть и расслабиться.

Пальцы путаются в ее волосах, Макс пытается задавать темп, потом разочарованно отталкивает ее от себя.

- Иди в постель.

Утром следующего дня он уезжает. Костюм, рубашка, стильный галстук, волосы зачесаны назад, тщательно выбрит. Красивый ухоженный подонок.

- Меня не будет несколько дней.

Он касается ее лба губами, гладит плечи, Ясмин непроизвольно вздрагивает и Макс неохотно прибавляет:

- Я приглашу доктора, пусть осмотрит тебя, ты стала слишком нервной.

Дверь за ним закрывается, на стуле у стены застывает горничная, в обязанности которой входит следить за каждым шагом девушки. Ближе к обеду следует посещение доктора с кожаным саквояжем. Его сопровождает сеньора Дамазо, в роли переводчика, понимает Яся. Но она не дура, больше не дура, Макс не разрешал ей разговаривать, и она упорно молчит на каждый заданный ей вопрос. Укол в плечо, мужчина берет ее руку, опять что - то спрашивает, сеньора Дамазо переводит и Ясмин сжимается, втягивая голову в плечи. Все предельно ясно, Макс сделал так, чтобы наказать ее в любом случае. Нельзя отвечать, но и нельзя выказывать неуважение к его семье. Замечательно. Доктор выходит за дверь, горничная тоже, повинуясь властному движению изящной руки матери Макса.

- Что ты получить, Ясмин?

Девушка смотрит на свои руки, кусает губы и думает о том, как именно ее накажет Макс. Она этого не заслужила, только не в этот раз. Она послушная, она покорная, она превратилась в свою тень.

- Я давать тебе совет, для Макса не существовать слово “нет”. Ты быть глупой, ничего не понимать и жить вот так заслуженно. Вина твоя. Слушать меня и получать подарки и его любовь. Но ты нет, и мы иметь рассерженного сына, его плохой настроение и тебя, вызывать только жалость, не сочувствие. Я понимать свою ошибку, модели лучше тебя в его постели. Снять стресс, отвлечь неприятности, с ними нет слез и есть веселье.

Сеньора Дамазо отходит от сжавшейся девушки, прохаживается по комнате и снова говорит, с усиливающимся акцентом.

- Где твой красота, Ясмин, ты выглядишь на самом дне, истрепанная кукла, стеклянные глаза. Зачем ты делать это себе? Не уметь слушать, не уметь быть милой и получать злой Макс. Страх лучше золота? Мой сын иметь твердый характер, но ты быть ласковой с ним и он платит за секс. Макс щедрый, твой каприз и его деньги. Все довольны и счастливы. Что ты хотеть достичь, показывая ему плохой воспитание? Искать выгоду, научить извлекать ее из любая ситуация. Ты молода и я просить тебя стань лучше для моего сына, не нужно злить, больше не отказывать, приветливая улыбка, согласие и все снова быть прекрасно между вами.

Женщина опускается рядом с Ясей, берет ее дрожащие пальцы в ладонь и грустно усмехается одними уголками губ.

- Жалкое зрелище. Мне не жаль тебя… но мой сын быстро ездит на свой машина, когда он недоволен. Я волнуюсь, отец волнуется. Что плохого в твоя улыбка для него? Доктор назначит лечение, успокоить нервы, возвращение Макса в дом ты снова красивая девушка для его удовольствия. Говори свой каприз, пусть он платит, ты тратить. Ты уехать домой с много чемоданами. Я и мой супруг дать тебе чек за удовлетворенного сына.

После ухода матери Макса горничная протягивает Ясмин таблетки, жестами просит принять их и снова занимает свое место у двери, словно преданный пес в ожидание хозяина. Яся забирается с ногами на подоконник, прижимая ноги к груди и, смотрит в сад на буйную зелень экзотических деревьев и кустов. Тоска пронизывает до слез, хочется увидеть дом. Возможно, это и выглядит в глазах Макса нищетой, но комната в общежитие стала домом для нее и Мины. Свое собственное пространство, устроенное под их вкус и возможности, не идет ни в какое сравнение с шикарными апартаментами семейства Дамазо, но там ей тепло, ничто не холодит сердце, не выкручивает ужасом. Дом, ее дом.

Ясмин не знает, что ей дают, но это помогает, ужас отступает, она успокаивается, перестает трястись в ожидание возвращения Макса, спокойно засыпает в первые за эти дни, перестает вздрагивать и испуганно вскакивать среди ночи от каждого шороха. Он звонит в один из вечеров, горничная протягивает Ясмин трубку.

- Привет.

Она молчит.

- Можешь ответить.

И она буквально выдыхает.

- Привет.

- Мне передали, что тебе стало значительно лучше.

Макс говорит так, словно она подхватила простуду, будничный голос и слова. Она молчит и мужчина срывается:

- Я должен постоянно добавлять “отвечай”, у самой ума не хватает понять настолько простые вещи?

Итальянский, злой, стремительный, потом короткие гудки. Горничная забирает телефон с каменным выражением лица, она - то точно поняла, что именно кричал в трубку рассерженный Макс. Только Яся устала бояться, пусть делает, что хочет и отстанет от нее. Занимательная позиция у его мамы, неужели она смогла бы все забыть и простить только из-за возможности пополнить собственное благосостояние? Девушке не верилось в то, что эта холеная стерва, окончательно свихнувшаяся на единственном сыне может пренебречь своими интересами. Убить кого - то, растоптать, уничтожить, но с выгодой для себя и своей семьи. Дамазо лишены морали начисто, Ясмин даже не представляла каким, должен быть отец Макса, если его мать до такой степени