Справочник по мужеводству - Арина Ларина

– А то! – для пущей убедительности Георгий Иванович прижал руки к груди и выкатил глаза.

– Увижу, что пьете, вышибу на улицу обоих, – мама выторговала плюс из свалившихся на ее голову минусов.

– Я завязал. Разве ж я не понимаю, какой пример будет мальчику…

– Сильный довод, – захохотала Люда. – Мальчик просто обязан оценить такую жертву. Кто пойдет по соседям просить раскладушку?

Женщины дружно посмотрели на главу семейства.

– Уже иду, – Георгий Иванович с облегчением покинул поле битвы.

– Рыжиков, у меня проблема, – четко артикулировать мешали горячие макароны и кусок хрусткого маринованного огурца, оттопыривавшего щеку.

Евгений отсутствие дикции расценил неправильно:

– Пить надо меньше, Михайлова! Меня утомили твои проблемы. И вообще – у меня свидание. Имей совесть. Или хочешь, чтобы я бросил любимую девушку и понесся неизвестно куда за твоим обмякшим туловищем? Может быть, ты вообще планируешь взять меня на должность штатного извозчика? Милка, забудь!

Макароны были проглочены с космической скоростью. По большей части это удалось за счет нахлынувшего негодования, резво протолкнувшего ужин внутрь. Дальнейшая Людмилина речь была четкой и полной достоинства:

– Во-первых, не надо так примитивизировать мой светлый образ. Я не алкоголичка! Можно подумать, ты меня регулярно подбираешь в канавах и оплачиваешь выход из запоя! А, во-вторых, нормальный мужчина, когда женщина говорит, что у нее проблемы, реагирует не так.

– Конечно, не так, – не сдался Рыжиков. – Ты просто не в курсе, как нормальные мужики реагируют на таких наглых баб. Любой нормальный плюнул бы на тебя еще в школе и жил дальше спокойной и уравновешенной жизнью. Ты не подумай, я от дружбы не отказываюсь, но нянчиться с тобой постоянно в мои планы уже не входит. Поменялись планы-то. Жизнь, она такая непостоянная. Да и я устал. В общем, занят я сегодня, Милка. А ты, между прочим, пересматривай свое отношение к людям. Вот хоть бы раз позвонила и спросила, как, мол, ты, Рыжиков, поживаешь? Нет ли у тебя каких проблем?.. Как же, дождешься от тебя заботы да ласки. Дружба, как и секс, процесс двусторонний, он подразумевает обоюдную активность.

– Рыжиков, ты бредишь? Какой секс? Забудь! Я девушка приличная и слов таких ругательных не знаю. Лучше скажи: тебе нужен деревенский, работящий, надежный, порядочный и непьющий парень?

– О, чувствую, ты уже нашла надежные руки, в которые меня можно пристроить, – издевательски рассмеялся Евгений. – Мы, конечно, друзья, но ориентация у нас с тобой, Милка, разная! Так что оставь это сокровище себе.

– Да оно и так теперь мое. Ему жить негде, – вздохнула Людмила.

– Поздравляю. Подобрала лимитчика. А что, он соответствует твоим представлениям об идеальном мужчине? Нет, что я говорю-то! Наоборот, не соответствует. Поэтому ты решила пристроить это чудо мне. А у меня, представь себе, Михайлова, койко-место уже занято!

– Даже знаю кем! – съехидничала Люда. – Сгустком нерастраченной любви, опутанным комплексами, наряженным в очки и готовым на любые унижения, лишь бы сводили в загс. Будь выше, Рыжиков!

– Повторяешься, Милка! Я уже начинаю привыкать к твоему сарказму. Давай ближе к делу, я тороплюсь.

– Торопится он, – проворчала Людмила. – Не волнуйся, не сбежит твоя прынцесса. Сама небось до икоты боится, как бы ты куда не убег от своего счастья. В общем, так. Ко мне приезжает запредельно дальний родственник, которого надо пристроить на работу. Желательно – с общежитием.

– Про общежитие даже не мечтай. Откуда приезжает-то?

– Понятия не имею. Из глухой деревни. Возможно – таежной.

– Йети?

– Поостри еще!

– А по образованию он кто? – тон у Рыжикова стал деловым. То ли Женя проникся бедой, свалившейся на семейство Михайловых, то ли у него как раз образовалась вакансия, но интерес в голосе проклюнулся.

– Зоотехник, – простонала Люда.

– Слушай, я слабо разбираюсь в сельской специфике. Это с техникой связано?

– А я только что из-за печки и могу легко проконсультировать как раз именно по таким вопросам! – взвилась Людмила. – Откуда мне знать? «Зоо» – это что-то связанное со зверями.

– Это хорошо, – задумался Рыжиков. – Только я не директор зоопарка. Давай я его грузчиком возьму, раз он в зверях разбирается. У меня на складе крысы есть.

– Железная логика, – промямлила Людмила. – Будем надеяться, что Кирюша не гордый.

– Ишь ты – Кирюша. Надейтесь. На сегодня все? Я могу наконец заняться личной жизнью?

– Да на здоровье! Смотри не пожалей потом, Ромео!

Люда швырнула трубку и нахмурилась. Надо было все же посмотреть, что там за личная жизнь у Рыжикова. Вряд ли он сумел найти что-нибудь приличное. Не иначе, деятельная мамаша подогнала какое-нибудь благонадежное чучело.

Глава 17

Утром прямо на работу ей доставили коробочку с пирожными. Внутри снова лежала открытка «С добрым утром. Р.».

Дамская часть коллектива изнывала от любопытства и шушукалась.

– Люд, а это от кого? – Оксана преданно заглянула ей в глаза и с наслаждением надкусила эклер.

– Не знаю, – пожала плечами Людмила. Она почти не соврала: ведь действительно неизвестно, кто такой этот Рэд. Ясно было одно, что живут они в одном городе. Хотя… нынче любой заказ можно оплатить по кредитке из любой точки мира.

– Но очень хотелось бы узнать, – добавила она. И это была чистая правда.

Рассказывать Оксане, что неизвестный воздыхатель найден на сайте знакомств, не хотелось. Последствия были вполне предсказуемы: завтра тетки будут шушукаться, что Михайлова собралась замуж и ищет кандидата на руку и сердце в Интернете, а послезавтра на дармовщинку потянутся холостые сотрудники, неправильно оценившие ее намерения.

Конечно, можно было бы оправдаться написанием книги, но и об этом раньше времени говорить не хотелось. А вдруг справочник не издадут?! От этой мысли Люду даже бросило в пот. Оставаться непризнанным гением – стыдно. Уж лучше сидеть тихой посредственностью, чем заслужить снисходительное сочувствие и вялые аплодисменты. Это ребенок, отстоявший на табуретке и отбарабанивший стишок, с детской наивностью принимает бурную радость гостей, не подозревая, что восторженным слушателям не терпится перейти к салатам и радуются они исключительно окончанию торжественной части. Людмила уже слишком взрослая и искушенная в человеческих мотивах женщина, чтобы так себя подставлять. Безусловно, книга – потрясающая, не просто удачная, а еще и прикладная, нужная, полезная! Но кто знает, сколько таких поистине гениальных вещей было отвергнуто в издательствах? Ничто не унижает больше, чем сочувствие, переходящее в насмешки за спиной: как же, в писательницы она полезла. Глупо считать себя умнее всех, но еще глупее думать, что все окружающие умнее тебя. Уж лучше слегка переоценить себя, чем недооценить.