Справочник по мужеводству - Арина Ларина

На последнем пункте Люда осеклась, сообразив, что это уже откровенный перегиб.

– А чего такой добрый-то? – не стала ходить вокруг да около «почтительная» дочь.

– Да я всегда добрый, – затравленно пробормотал папашка, еще сильнее обострив Людмилины подозрения.

Мама сидела за кухонным столом с каменным лицом. Такая скорбь могла омрачить чело Валентины Андреевны только в совершенно безвыходной ситуации. Учитывая тот факт, что мама выход находила практически из любого бытового тупика, случилось нечто из ряда вон выходящее.

– Что? Умер кто-то? – Люда попыталась разведать обстановку. Если бы кто-то отбыл в мир иной, мама бы плакала, а тут пахло керосином…

– Сейчас папаша твой расскажет, – мрачно обронила мать и глянула в сторону Георгия Ивановича.

– А что я? Я ничего, – засуетился отец. – Люсенька, помнишь, мы жили у тети Дуси в деревне, когда ты маленькая была?

– Разумеется, помнит, – не удержавшись, съязвила мать. – Ей же тогда как раз год исполнился! Как не помнить!

– Так вот, тетя Дуся – моя сестра, – повысил голос Георгий Иванович.

Прозвучало это не просто значительно, но и с определенной долей опасливой гордости за родство. Темы, связанные с родственниками, тем более деревенскими, ничего хорошего не сулили. У Люды засосало под ложечкой от томительно-тоскливого предчувствия.

– У тебя есть сестра? – Людмила спросила, чтобы просто что-нибудь спросить. Насколько она помнила, отец был единственным сыном в семье. Или бабуля, царствие ей небесное, нахулиганила? Или покойный дед завернул разок к соседке, и теперь этот печальный факт обнаружился? В любом случае, если родня претендует на жилплощадь, то дом в деревне давным-давно продан, а ее родители, слава богу, живы, так что придется подождать.

– Троюродная, – признался отец. – Но все равно – родная кровь.

– Все люди братья, – пробормотала Люда. – А в чем трагедия-то? Я что-то не улавливаю.

– Помнишь, какое у тети Дуси было вкусное варенье? – вместо ответа мечтательно вздохнул папа.

– Не помню. И тетю Дусю в упор не помню, – помрачнела Людмила. – У нее что? Что-то выросло, и теперь это «что-то» собирается при-ехать покорять город, разбив лагерь на нашей территории?

– Грубо как, – расстроился трепетный Георгий Иванович. – Не что-то, а кто-то!

– Дай угадаю, – простонала Людмила. – Телка, кровь с молоком, вымя на пять литров и неуемная жажда остаться рядом с центральным отоплением и горячим водоснабжением? А еще она желает получить все равно какой диплом, но чтоб обязательно в институте, где побольше мужиков. А давайте определим девочку в Суворовское училище. Там, между прочим, и койко-место выделяется. Надеюсь, моя позиция всем ясна? Какая девочка в нашей двухкомнатной халупе?

– Не угадала! – почему-то обрадовался папа.

– Не угадала? То есть они едут всей дружной семьей погостить на все лето? В любом случае можно попробовать поженить девочку с Рыжиковым. Ему нравятся домашние и хозяйственные. Ой, елки-палки. У него же уже кто-то есть.

– Не смешно, – загробным голосом подытожила мама. – Не погостить, а жить, и не девочка, а мальчик.

– Откажите, и все дела, – осторожно предложила Люда, аккуратно впуская новость в сознание. Открывшиеся подробности застревали на входе чудовищными пузырями и никак не желали влезать в стройный поток Людмилиных мыслей. – Лучше испортить отношения с родней, чем превратить в ад свою жизнь. Куда мы денем этого мальчика?

– Поздно. И все еще хуже, чем ты думаешь. Сейчас ты в один момент забудешь про свое остроумие. Держись за стул, – посоветовала Валентина Андреевна. – Мальчику сорок три года, он хочет тут найти работу и жениться. Или наоборот: сначала жениться, а потом найти работу. Эта чокнутая Дуся сказала твоему папаше, что Кирюша нас не обременит. Он быстро найдет работу и снимет квартиру.

– Быстро? – тоскливым эхом переспросила Людмила.

– Именно! – мама с ненавистью глянула на притихшего супруга. – А твой папаша согласился, вместо того чтобы объяснить родственничкам, что в городе не то что не найти работу быстро, а вообще не найти! И уж тем более не на всякую зарплату можно снять квартиру! Эх, да что говорить!

Валентина Андреевна в отчаянии махнула рукой.

– Нет, ну это не разговор, – пробормотала Люда. – Какой мальчик? Куда его селить? Родители, давайте с ними поссоримся, и все дела.

– Этот Кирюша уже выехал, – с остервенением выдохнула мама. – Вы-е-хал! У них все быстро: вчера решили, сегодня поехал. А как же? В городе-то зоотехнику и карты в руки! Роскошное образование. Все дороги открыты! А в деревне ни бабу найти, ни детишек настругать, ни денег заработать!

– Валь, ну что ты краски сгущаешь? – проскулил отец, явно осознавший весь ужас надвигающейся катастрофы. – Кирюха – классный парень…

– Ты его хоть раз в жизни видел? – процедила мать.

– Дуська про него рассказывала.

– Ду-у-уська?! – паровозным гудком протрубила Валентина Андреевна. – Мало мне с тобой проблем, так теперь еще на пару будете водку жрать!

– Так, давайте конструктивно, – очнулась Люда. – Раз извержение вулкана уже началось, остановить его нельзя. Надо как-то пережить. Когда он заявится?

– Завтра утром, – залебезил отец. – Надо бы встретить.

– В смысле? – напряглась Людмила.

– Не-не, я сам съезжу, я на работе отпросился…

– Ишь ты, отпросился он! – мама треснула кулаком по столу. – Заранее знал ведь, паршивец, а врет, что только сегодня позвонили!

– Стол бы накрыть, – намекнул Георгий Иванович, откровенно тяготясь родственными узами. – Родная кровь…

– Так, папа, стол меня сейчас волнует меньше всего. На улицу мы этого зоотехника, конечно, не выпрем, но куда его складывать с его пожитками и планами на будущее? Вы же не думаете, что я буду жить с ним в одной комнате?

– Так он же братик твой, – отец мучительно вздохнул. Быть гостеприимным хозяином по отношению к родственникам было намного проще на словах. На деле все как-то не складывалось.

– Братик? – у Людмилы даже голос осип. – Ему сорок три года, и я даже не знаю, кем мне приходится сын твоей троюродной сестры! Может, он сидел? Или алкаш запойный? Мало ли, что там плела твоя Дуся, которая, кстати сказать, лет тридцать на горизонте не появлялась. А между прочим… С чего это она вдруг нарисовалась на склоне лет?

Георгий Иванович воровато отвел глаза:

– Какая теперь разница?

– Никакой, – согласилась Люда. – Хуже уже не будет. Давайте так. Жить он будет пока в кухне, на раскладушке. Правила пользования жилищем объяснишь ему ты, жестко, один раз и навсегда, чтобы никаких проблем у нас не возникало. А я по-быстрому попробую найти ему работу и бабу. Пусть съедет хоть куда-нибудь. Квартиру он может снять только вместе с хозяйкой по бартеру. Сейчас одиноких много, деревенского рукастого мужика любая возьмет. Он, надеюсь, рукастый?