Справочник по мужеводству - Арина Ларина

Выбирать мужчину надо как шубу, ибо покупка дорогая и надолго, если, конечно, вы не планируете менять мужей каждый сезон. Такое по плечу даже не каждой богатой внешними данными девице. А мы, кстати, с каждым сезоном все дальше отползаем от подросткового возраста, плавно перетекая в зрелость, а потом и вовсе – в старость. Поэтому даже если в молодости вы обладали полным набором привлекательных для мужчин вторичных и прочих половых признаков, с возрастом менять кавалеров становится все сложнее. Альфонсов в расчет не берем. К слову сказать, альфонсы претендуют не только на пожилых миллионерш, но и на разведенных работниц социальной сферы. Все зависит от материального уровня претендента на ваше «все». Если он безработный художник с хроническим простатитом и сквозняком в голове и кармане, то бухгалтер ЖЭКа со стабильным окладом вполне может оказаться для такого пределом мечтаний. Все зависит опять же от материального и культурного уровня кавалера.

Итак, внимательно присматриваемся в первую очередь к дефектам, прикидывая, с какими из них можно мириться, а за какие и вовсе надо убивать. Только не надо уговаривать себя, что муж нужен для хозяйства. Мы все умеем себе врать, а если посмотреть правде в глаза, в хозяйстве пользы от них практически никакой. Ну да, может полочку прибить, мебель подвинуть, зарплату принести на прокорм. Так ведь до сих пор вы все это делали сами, а если и не делали, то замечательно справитесь с задачей. Поэтому признаемся в тесном дамском кругу: нам нужен именно мужчина, а не разнорабочий. Опять же, вернемся к теме покупки шубы. На что мы смотрим первым делом? На мех в принципе. Если вы копили на песца, а продавец пытается втюхать какого-нибудь козлика или вообще – «пыжика», говорите свое решительное «нет!». На что надо ориентироваться в первую очередь? На свои внутренние ощущения. Если с ним тошно и вы судорожно выискиваете в избраннике плюсы, как мелкие кости в переваренной щуке, – бросьте это дело. Логика нужна будет потом, сейчас важны эмоции. Если вы с трудом дожидаетесь конца свидания, его ухода или просто радуетесь, когда во время разговора у него на мобильном садится батарейка, – налицо явное «не то». С любимым должно быть хорошо без каких бы то ни было допущений и привлечения логики. Даже если все его дефекты торчат наружу как иглы у дикобраза, вы их прекрасно видите, а с ним все равно хорошо – это ваше. Кстати, даже если с ним плохо, а без него совсем тошно – это тоже ваше. Только не надо путать «плохо именно без него» или «плохо без мужика вообще». Это две большие разницы.

Далее, можно уже копаться в мелочах. Вернемся к нашей шубе. Какие у нее пуговицы? Черные с четырьмя дырками, как на старом дедушкином пальто? Не пойдет. Вы же хотели «точно такую же, но с перламутровыми»! А воротник? В мечтах виделось что-то такое типа пелеринки, а нам тут пытаются сбыть куцую «стоечку». Опять нет. Выбирать надо свой фасон».

Глава 16

В маршрутке ей порвали колготки, в метро чуть не сломали ребра, а дома и вовсе ждал полный крах надежд отлежаться в темном углу, оплакивая свою очередную ошибку. Ошибаться Людмила не любила и ошибалась очень и очень редко. Тем обиднее был этот промах. Разумеется, никаких особых планов у нее на Арсения не было, но чтобы вот так! Как какую-то малолетнюю соплю использовать и забыть! Дело было, конечно, не в ней, а в обнаглевшем от избытка женского внимания мужике, но легче от этого не становилось. Купилась на красивые глазки. В ее-то солидном возрасте.

Утешало только одно: сошлись – разошлись, легкий моральный укол и несколько дней депрессии. Хуже, когда с разбега выскочишь замуж, родишь ребенка и только потом сообразишь, что рядом не совсем то, что хотелось бы видеть. Именно для таких дурочек, которые дальше загса свой жизненный путь не просчитывают, она и будет работать, создавая книгу. Нет, Людмиле вовсе не грезились толпы восторженных почитателей таланта, эфирное время в прайм-тайм и многочисленные интервью. Ее целью была не слава, а осчастливливание своих однополчанок (от слова «пол») и их победа над мужским эгоизмом. Если от партнера нельзя взять все, то надо хотя бы попытаться выжать максимум плюсов из предложенного набора минусов. Жизнь дается один раз, и ошибаться можно только в мелочах. Муж – это не мелочь. Судя по поступавшей отовсюду информации, для большинства дам смыслом жизни был муж вообще: свой, чужой или будущий. В то время как мужчины озадачены поиском сексуальной партнерши или домохозяйки, женщины посвятили себя поиску любви. Так пусть объект этой самой любви будет обладать максимальным набором достоинств, ценных с точки зрения избравшей его женщины.

– Не, без моего справочника им никак! – пробормотала Людмила с некоторым оттенком гордости за собственное самопожертвование.

Двери открыл на удивление трезвый и услужливый отец. Как правило, по трезвости Георгий Иванович был зол и ругал если не правительство, то дочь. Жену не ругал, ибо побаивался.

В этот летний вечер он просто расцвел улыбкой навстречу опешившей Людмиле и доброжелательно поинтересовался:

– Устала, доченька? Давай ручки мой, кушать будем.

Подозрительно зыркнув на родителя, Люда принюхалась и на всякий случай сказала:

– Денег нет.

– Каких денег?

– Никаких!

Она решительно не понимала, что происходит. Если отец не собирался просить в долг на выпивку, то с чего вдруг такие пассы и поклоны? Уволили с работы? Что-нибудь сломал? Полюбил другую и собирается бросить семью?

На последнем пункте Люда осеклась, сообразив, что это уже откровенный перегиб.

– А чего такой добрый-то? – не стала ходить вокруг да около «почтительная» дочь.

– Да я всегда добрый, – затравленно пробормотал папашка, еще сильнее обострив Людмилины подозрения.

Мама сидела за кухонным столом с каменным лицом. Такая скорбь могла омрачить чело Валентины Андреевны только в совершенно безвыходной ситуации. Учитывая тот факт, что мама выход находила практически из любого бытового тупика, случилось нечто из ряда вон выходящее.

– Что? Умер кто-то? – Люда попыталась разведать обстановку. Если бы кто-то отбыл в мир иной, мама бы плакала, а тут пахло керосином…

– Сейчас папаша твой расскажет, – мрачно обронила мать и глянула в сторону Георгия Ивановича.

– А что я? Я ничего, – засуетился отец. – Люсенька, помнишь, мы жили у тети Дуси в деревне, когда ты маленькая была?

– Разумеется, помнит, – не удержавшись, съязвила мать. – Ей же тогда как раз год исполнился! Как не помнить!

– Так вот, тетя Дуся – моя сестра, – повысил голос Георгий Иванович.

Прозвучало это не просто значительно, но и с определенной долей опасливой гордости за родство. Темы, связанные с родственниками, тем более деревенскими, ничего хорошего не сулили. У Люды засосало под ложечкой от томительно-тоскливого предчувствия.