Русские сказки - Народные сказки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Коли есть тут жив человек — отзовись, кто побил это войско великое?
Отозвался ему жив человек:
— Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.
Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна.
— Здравствуй, царевич, куда тебя бог несет — по воле иль по неволе?
Отвечает ей Иван-царевич:
— Добрые молодцы по неволе не ездят.
— Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.
Иван-царевич тому и рад; две ночи в шатрах ночевал. Полюбился Марье Моревне и женился на ней.
Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться. Покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает:
— Везде ходи, за всем присматривай, только в этот чулан не заглядывай.
Он не вытерпел: как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул — а там висит Кащей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован.
Просит Кащей у Ивана-царевича:
— Сжалься надо мной, дай мне напиться, десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил — совсем в горле пересохло.
Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил:
— Мне одним ведром не залить жажды, дай еще.
Царевич подал второе ведро. Кащей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро — взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.
— Спасибо, Иван-царевич, — сказал Кащей Бессмертный, — теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих.
И страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе.
А Иван-царевич горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу.
«Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!».
Идет день, идет другой, на рассвете третьего дня видит чудесный дворец. У дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
— А, шурин мой любезный!
Выбежала Марья-царевна, встретила Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Погостил у них Иван-царевич три дня и говорит:
— Не могу у вас гостить долго: я иду искать жену мою Марью Моревну, прекрасную королевну.
— Трудно тебе сыскать ее, — отвечает сокол. — Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать.
Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу.
Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучше первого; возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит.
Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
— Вставай, Ольга-царевна, милый наш братец идет!
Ольга-царевна тотчас прибежала, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денечка и говорит:
— Дольше гостить мне некогда: я иду искать мою жену Марью Моревну, прекрасную королевну.
Отвечает орел:
— Трудно тебе сыскать ее, оставь у нас серебряную вилку, будем на нее смотреть, тебя вспоминать.
Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу.
День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух; возле дворца стоит дуб, на дубу ворон сидит.
Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
— Анна-царевна, поскорей выходи, наш братец идет!
Выбежала Анна-царевна, встретила его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать.
Иван-царевич погостил у них три денечка и говорит:
— Прощайте, пойду жену искать, Марью Моревну, прекрасную королевну.
Отвечает ворон:
—Трудно тебе сыскать ее; оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать.
Царевич отдал серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.
День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны.
Увидела она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила:
— Ах, Иван-царевич, зачем ты меня не послушался — посмотрел в чулан и выпустил Кащея Бессмертного.
— Прости, Марья Моревна, не вспоминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кащея Бессмертного; авось не догонит.
Собрались и уехали. А Кащей на охоте был; к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается.
— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?
Отвечает конь:
— Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез.
— А можно ли их догнать?
— Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда в догонь ехать — и то поспеем.
Кащей поскакал, догнал Ивана-царевича.
— Ну, — говорит, — первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий, — берегись — на куски изрублю.
Отнял у него Марью Моревну и увез, а Иван-царевич сел на камень и заплакал. Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревной. Кащея Бессмертного дома не случилось.
— Поедем, Марья Моревна.
— Ах, Иван-царевич, он нас догонит.
— Пускай догонит; мы хоть часок-другой проведем вместе!
Собрались и уехали.
Кащей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?
— Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
— А можно ли догнать их?
— Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать, смолотить, пива наварить, допьяну напиться, до отвалу выспаться, да тогда в догонь ехать — и то поспеем.
Кащей поскакал, догнал Ивана-царевича.
— Ведь я же говорил, что тебе не видать Марьи Моревны, как ушей своих.
Отнял ее и увез к себе.
Остался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревной; на ту пору Кащея дома не случилось.
— Поедем, Марья Моревна.
— Ах, Иван-царевич, ведь он догонит, тебя в куски изрубит!
— Пускай изрубит, я без тебя жить не могу!
Собрались и поехали. Кащей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
— Что ты спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?
— Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
Кащей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и сложил в смоляную бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез.
В то самое время у зятьев Ивана-царевича серебро почернело.
— Ах, — говорят
