Преступный викинг - Сандра Хилл

— Много у тебя этих кружочков?

— «Лайфсейверс», — уточнила она с улыбкой, убирая полупустую упаковку. — Это все, — солгала она, скрестив за спиной пальцы.

Зачем ей делиться «тропическими фруктами» с варваром? Вот Тайкиру, наверное, надо будет дать одну конфетку.

— А это что? — спросил он, опускаясь около нее на шкуру.

— Кубик Рубика. Головоломка.

Он долго и с любопытством наблюдал за ее манипуляциями, пока она не сложила кубик как надо. Рейн не стала хвастаться своим особым талантом ко всяким играм, а ведь один раз она даже выиграла первенство штата, на которое собралось множество любителей головоломок.

— Дай попробовать.

Мысленно усмехаясь, она протянула ему кубик. Через час, когда она одетой улеглась в постель, он ничего не сказал, хотя она приготовилась поспорить с ним насчет обычая викингов спать голыми. Он так увлекся, что ничего не заметил. Проспав часа три, Рейн открыла глаза и увидела, что он все еще сидит, закусив нижнюю губу, и с остервенением крутит кубик.

Почти перед самым рассветом он лег рядом и прижался к ней. Вдохнув влекущий аромат «Страсти», шепотом спросил:

— Ты научишь меня завтра, как решать головоломку?

— Угу, — не просыпаясь, ответила она.

— Тогда я тоже тебя чему-нибудь научу.

Рейн тотчас проснулась и открыла глаза.

ГЛАВА 7

— Убби-дубби-ду. Да-да, да-да, да. Убби-дубби-ду. Да-да, да-да, да.

— Убби, прекрати петь эту чепуху, или, клянусь, я вырву твой поганый язык, — проворчал Тайкир, не останавливая коня. — Ради бога! Я ее уже во сне слышу.

— Тайкир, не срывай свое плохое настроение на Убби, — насмешливо попеняла брату Рейн.

После двух дней, проведенных в седле, Рейн наконец-то совершенно освоилась на Божьем Посланце. Она дала это имя боевому коню, который увез ее и Селика с поля битвы. Когда Рейн объявила, что хочет назвать его так и не иначе, Селик запротестовал:

— Сама ненормальная, и имя даешь ему ненормальное.

Убби же, наоборот, пришел в полный восторг и сказал, что лучше не придумать.

Рейн с беспокойством посмотрела на маленького человечка, который ехал на одной из лошадей, потерявших своих хозяев во время сражения и приведенных Селиком и его воинами в лагерь. Она была рада, что Селик взял Убби с собой, а не заставил его идти вместе с пленниками. Убби очень страдал из-за своего артрита.

В лунном свете ей было хорошо видно, как Убби украдкой поглядывает на ее спину, особенно когда думает, будто она погружена в свои мысли и ничего не видит вокруг.

— Убби, что там у меня на спине?

Он вздрогнул.

— Тысяча извинений, госпожа. Я любуюсь вон теми деревьями.

Рейн скептически подняла брови, зная, как всем надоело смотреть на деревья, потому что они уже несколько дней не видели ничего другого. А он, видите ли, любуется, да еще в темноте. Селик разрешал двигаться только ночью, чтобы не столкнуться ненароком с саксами.

Она пошевелила плечами и деланно простонала:

— Убби, у меня ужасно разболелись лопатки, как будто под кожей целый рой пчел.

Он даже рот открыл от изумления. Зато Рейн пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы он не увидел ее улыбку.

— Жуть какая-то. Ты не разотрешь мне спину на привале?

— Я? — хрипло переспросил он.

— Кстати, Убби, мне кажется, я кое-что потеряла. Ты не видел тонкий золотой обруч?

И, отпустив на мгновение поводья, она подняла руки, чтобы показать, какого размера обруч ей требуется.

Убби чуть не проглотил язык и прошептал благоговейно, не рассчитывая, что она услышит:

— Нимб! Ангел потерял свой нимб?

Рейн до сих пор не понимала, как она и эти люди из прошлого понимают друг друга. Вообще-то, в ее путешествии во времени было много удивительного.

В это время луна скрылась за облаками. Подъехал Селик. Его могучее тело в тяжелых кожаных доспехах, как ни странно, казалось легким и изящным. Длинные пальцы лишь слегка касались поводьев, а конем он управлял почти незаметными движениями мускулистых ног в узких черных штанах.

Рейн облизала внезапно пересохшие губы и подняла на него глаза.

Махнув головой в сторону Тайкира, Селик спросил:

— Ну как он? Нам опять придется останавливаться?

— Не придется, — ответил Тайкир, услыхав вопрос Селика.

Рейн знала, что ее брат испытывает мучительную боль, но он ни за что не желал пересесть в телегу и упрямо не слезал с коня. Для его ноги она и Селик соорудили нечто вроде мягкой глины.

— Уговори мою сестру, пусть научит Убби какой-нибудь другой песенке, — меняя тему разговора, попросил Тайкир. — У меня уже зубы болят от его дурацких дуби-дуби.

Веселый огонек мелькнул в глазах Селика, когда он, ласково посмотрел на нее.

— Ха! С чего ты взял, что твоя сестра меня послушается?

— Ну, заставь ее. А то он сведет меня с ума.

Рейн неожиданно оживилась.

— Нет! — в один голос испуганно крикнули Селик и Тайкир, не дожидаясь, когда она откроет рот.

— И не думай начинать еще одну такую же душещипательную, — простонал Селик. — Неужели в твоей стране нет приятных песен?

— Может, это из-за твоего голоса? — поддержал его Тайкир. — Скажу тебе по-братски, сестричка, от твоего пения слезает кора с деревьев.

— Очень мило с твоей стороны, Тайкир, отзываться так о моем голосе. Я это тебе припомню, когда буду менять повязку.

Селик откинул назад голову и негромко рассмеялся, от души забавляясь перепалкой брата и сестры, отчего морщины, прочерченные страданием на его лице, разглаживались и он сразу становился намного моложе.

Когда они устроили привал, Тайкиру уже было не до смеха. Рейн осторожно сняла у него с ноги шину. К счастью, швы не разошлись и рана не воспалилась, но от боли Тайкир в кровь искусал себе губы. Сжав руки в кулаки, он едва-едва смог слезть с коня на приготовленное для него ложе.

Рейн приказала Убби подержать иглы в огне, и через час благодаря им Тайкир мирно спал. Рядом с ним все время находился воин, чтобы во сне он не вытащил иглы.

Селик издалека наблюдал за тем, как Рейн втыкала в мальчика иголки. Он побледнел так, что это было заметно даже несмотря на загар, и до боли сжимал кулаки, чтобы не выдать свой страх.

Больше раненых у Рейн не было, поэтому, закончив с Тайкиром, она подошла к костру, возле которого суетилась Бланш, и предложила себя ей в помощницы.

Перевернув большие куски оленины, жарившиеся на медленном огне, она стала наблюдать за ловкими движениями Бланш, месившей тесто для лепешек, которые она собиралась печь на углях. Девушка отлично выглядела. Рейн не без завистливого чувства обратила внимание, что многие воины останавливались возле костра под тем или иным предлогом и предлагали ей свою помощь. Один поклонник нарвал трав. Другой принес воды. Даже Герв превратился в цветущего Лотарио после того, как вымыл свои рыжие волосы, заплел их в аккуратную косичку и даже сбрил щетину с лица. Рейн подумала, что его можно было бы назвать красивым, если бы, улыбаясь, он не демонстрировал щербатый рот.