Травница, или Как выжить среди магов - Татьяна Юрьевна Серганова

Правда, мое оцепенение долго не продлилось. В какой-то момент я ощутила покалывание. Было не больно, скорее щекотно. Оно начиналось от запястья, в том месте, где лежала ладонь супруга, поднималось к локтю, потом к плечу и дальше к ключицам, подбираясь к сердцу. Впрочем, и это ощущение длилось недолго, его почти сразу сменил легкий холодок, за которым последовал жар. Как будто огненной волной накрыло.

Этот резкий переход заставил меня занервничать. Опустив взгляд, я принялась изучать наши руки, старательно отмечая каждую деталь, пока Себастьян продолжал уверенно читать заклинание. Я так сосредоточилась, что вздрогнула, услышав:

— Теперь надо произнести слова клятвы. Сначала я, потом ты.

Встретившись с его потемневшим взглядом, я с готовностью кивнула.

— Я, Себастьян Анри Конте, клянусь в течение года, пока мы состоим в браке, помогать своей жене, Шанталь Луизе Конте, а также защищать ее и оберегать. Клянусь сохранить в тайне факт фиктивности нашего брака. Никто и никогда не узнает правду о заключенном нами соглашении. Клянусь хранить верность своей жене и правдоподобно сыграть роль влюбленного мужа.

Закончив, он выжидающе посмотрел на меня. Судя по всему, пришла моя очередь.

— Я, Шанталь Луиза Конте, клянусь в течение этого года помогать своему мужу, Себастьяну Анри Конте, слушать и выполнять все его требования. Клянусь никому и ни при каких условиях не рассказывать правду о заключенном нами соглашении и о том, что наш брак фиктивен. Клянусь правдоподобно изображать жену, — протараторила я, очень надеясь, что голос звучит уверенно.

Себастьян кивнул, давая понять, что я справилась, и снова что-то быстро забормотал.

А я, почувствовав очередную волну мурашек, опустила глаза в надежде выяснить, что происходит. И вовремя успела. По руке от запястья бежали тоненькие ручейки серебристого цвета, которые почти сразу впитывались в кожу, оставляя после себя легкое голубое свечение. Меня обдало очередной волной жара, а затем все прекратилось.

— Вот и все, — улыбнулся Себастьян, отступая и потирая ладони. Я тут же коснулась своей руки, словно хотела убедиться, что та не пострадала от магического воздействия. — Теперь мы будем хранить от всех тайну нашего брака. И никакого риска, что кто-нибудь забудется и разболтает.

— И что теперь? — поинтересовалась я.

— А теперь пора отправляться в академию, я и без того сильно припозднился. Хорошо хоть твои вещи не стали разгружать, и они до сих пор в карете. — Взъерошив волосы на затылке, он спросил: — Ты готова?

— Конечно.

Себастьян приблизился к окну и, придерживая тяжелую портьеру пальцами, осторожно выглянул.

— Странно…

— Что именно? — мгновенно напряглась я, вспомнив о жаждущих моей крови соперницах и вездесущих журналистах.

— Мама была права.

— В чем именно?

— Никого нет, — отступая от окна, задумчиво хмыкнул он и потер мужественный подбородок.

— Это плохо? — удивилась я.

— Это странно, — повторил Себастьян. — После утренней статьи в «Вестнике» здесь должна была собраться толпа писак, жаждущих получить эксклюзивный материал. Только вот никакой толпы нет. Никто не дежурит, тротуары пустые.

— И что теперь?

— Похоже, нам дают возможность спокойно уехать в академию, — предположил он, вновь выглядывая в окно.

— Кто и зачем? — растерялась я.

В моем представлении журналисты должны были вести себя иначе.

— На ум приходит только дед. Лишь в его власти придержать эту свору. Что ж, не будем усугублять ситуацию. Давай выходить, пока удача на нашей стороне.

Путь в академию мы преодолели на той же большой карете с плотно зашторенными окнами. Я даже испытала легкий укол обиды, поскольку уже второй раз путешествовала по столице могущественной империи, но так ничего и не увидела.

Когда мы подъехали к высокой каменной стене самой известной магической академии, вечерело. Солнце еще не село, но уже почти закатилось за горизонт, окрасив небо яркими розово-малиновыми всполохами.

Первым покинув карету, Себастьян огляделся по сторонам, а после помог выбраться мне. Я ничего толком рассмотреть не успела, потому что он сразу поволок меня к воротам, где уже ждал привратник.

— Доброго вечера, профессор, — донеслось со стороны темного угла.

В нем обнаружилась фигура, с ног до головы закутанная в черный плащ. Я заметила лишь худощавую руку, которая крепко сжимала толстый деревянный посох. И все бы ничего, если бы не грязно-зеленый цвет кожи и длинные черные когти.

— Добрый вечер, Фаус, — отозвался Себастьян, продолжая тащить меня прочь.

Мое появление ни один из них не прокомментировал. Ну и ладно.

Мы шагали по широкой аллее, вдоль которой росли огромные тополя. Они уже отцвели, но белые пушистые облака, так похожие на снежные сугробы, еще валялись на земле. Иногда пушинки поднимались в воздух, отчего у меня начинал жутко чесаться нос, и приходилось тереть его, чтобы не расчихаться. Окружающее пространство освещали невысокие металлические фонари, установленные на расстоянии нескольких метров друг от друга рядом с симпатичными деревянными лавочками с изогнутыми металлическими ножками.

Удивительно, но по дороге мы не встретили ни единой живой души. Я, конечно, не ждала торжественную процессию, но неужели ни один из студентов не прогуливался по территории вечером? Создавалось впечатление, будто академия вымерла. Казалось, на пустынной аллее вот-вот послышится жуткий вой, а из-за тополей полезут гули.

— На экскурсию пока времени нет, да и темно уже, ты мало что увидишь. Я проведу ее завтра… Или послезавтра. В общем, скоро. Пока запоминай: прямо небольшой парк с лавочками и большим фонтаном, а за ним главный корпус университета. Там находится администрация и часть аудиторий, в том числе, и подземных, — перечислял Себастьян, указывая рукой в нужном направлении. — Справа три учебных корпуса. За ними полигон для тренировок и другие сооружения для обучения, вроде кладбища для некромантов и небольшого озера для водников. Туда тебе лучше не соваться.

— Понятно.

Кладбище я не горела желанием посещать, в особенности учебное. Слишком высока была вероятность нарваться на какую-нибудь кровожадную нежить, специально созданную для практики юных некромантов.

— Слева еще три учебных корпуса с аудиториями. За ними общежития для студентов, — продолжая вести меня вперед, объяснял муж. — Туда тебе тоже ходить не следует.

— Хорошо, — кивнула я.

Про себя же отметила, что если следовать всем его указаниям, вообще из дома не выйду. Понять бы еще, где этот дом, в котором мне предстояло провести целый год с редкими выездами в столицу.

— Коттеджи для преподавательского состава