Selbstopfermänner: под крылом божественного ветра - Наталья Аверкиева

— Во-первых, не ори на меня, — повысила она голос.

— Если ты не будешь готова к половине девятого, можешь вообще ко мне больше не обращаться!

— Ты мне угрожаешь что ли? — усмехнулась Мари.

— Я всё сказал! — Бля, эта гадина теперь из принципа сделает по-своему! Чертова ослица! Нафига я на нее наорал? Так… Сьюзен… И Мари… Твою мать… А как мама вообще думала их в один дом приглашать? Сьюзен ничего не знает о том, что я езжу к Мари, а Мари наверняка проболтается и тогда… У меня мать самоубийца! Эти кошки в ее доме подерутся, и дайте-ка я угадаю, кому они потом, объединившись, выцарапают глаза… Что делать? Что делать? Как быть? А если… Нет, отправить Сьюзен в ресторан одну — не вариант. И дети останутся без Рождества… И подарки я не купил… Черт, ладно, подумаю об этом попозже, сначала переговоры, потом семья.

Домой я попал только около девяти часов вечера. Уставший, злой и совершенно выжатый. Хотелось просто тупо упасть в постель и вырубиться. Сьюзен со мной не разговаривала. Сидела на диване, обхватив руками колени, и смотрела телевизор. В доме не было ни елки, ни украшений, ни того самого волшебного запаха запеченной утки и глинтвейна, какой обычно бывает в родительском доме… В квартире было уныло и отвратительно.

— Я же попросил… — устало выдохнул я, опускаясь на стул.

— Я тоже тебя просила! — психанула Cью, резко поднялась и вылетела из гостиной.

Никуда не поеду. Устал. Не хочу.

— Спасибо за испорченное Рождество! — крикнул ей вслед.

Так, если я никуда не поеду, то Рождество будет испорченно еще и у родителей, а мама мне этого не простит. Значит, надо отделаться малой кровью. Я заставил себя встать и пошел в гардеробную. Сменил осточертевший за день костюм на джинсы и водолазку. Несколько секунд созерцал носки… Носки тоже решил сменить. Было бы здорово ополоснуться, но времени на это нет.

— Я буду ждать тебя в машине! — крикнул Сью, обуваясь. — Если ты не выйдешь через десять минут, я уеду. Время пошло.

В машине я первым делом позвонил Мари. Она не взяла трубку. Я закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Когда-нибудь я обязательно убью эту упрямую русскую. Создать новое сообщение. Окей, не хочешь говорить, так хоть из интереса прочитаешь. «Мари, пожалуйста, я обещал маме, что привезу тебя с детьми к ней на Рождество. Она очень ждет вас. Прости, я замотался и забыл сказать об этом раньше. Пожалуйста, ради меня, ради мамы, сделай мне одолжение… У мамы не будет Билла, я узнавал. Там будут только мои родители, ты, я, близнецы и Сьюзен. Пожалуйста, Мари. Я буду у тебя через 20 минут». Отправить. Она обязательно прочитает. Мари любопытная, хоть и вредная, я отлично ее знаю. Телефон завибрировал — сообщение доставлено. Хорошо. Надеюсь, она прочитает мое письмо быстрее, чем я до нее доеду, лишь бы не свалила куда-нибудь.

— И почему мы до сих пор стоим? — злилась Cью, плюхнувшись на заднее сидение в машину.

Спокойно, Том. Через двадцать минут у тебя будет задачка посложнее. Хотя, чего я боюсь? Сьюзен же отлично знает, что мы с Мари дружим. Ничего такого? Я же не сплю с ней, в конце концов.

Дома Мари не оказалось. Я безнадежно потоптался сначала у подъезда, потом поднялся в квартиру и обнаружил, что никого нет. В гостиной на столе стояла небольшая елка, на стенах, мебели и люстре везде висели гирлянды и разноцветный «дождик». Я улыбнулся — вся красота была поднята на тот уровень, откуда вездесущие мальчишки не могли ее достать. Даже елка находилась на безопасном от детей расстоянии. Там же, около елки, лежало несколько коробок. Я подошел. «Даня», — прочитал на одной. Что-то мягкое и гремит. Игрушка, наверное. «Саша» — судя по всему точно такое же. «Ирина Ва… си…» Тьфу! Осилить второе слово я не смог. Но понятно, что это подарок для фрау Ирины. Небольшая плотная коробка, достаточно тяжелая. Нет, не коробка. Книга! Какая-то книга. «Мне». Я улыбнулся. В груди почему-то защемило. Это выглядело так мило и так… беспомощно… «Мне» был самым маленьким подарком. Очень хотелось посмотреть, что же это, но я не рискнул нарушать упаковку. И последний подарок для «Томми» находился глубже всего под елкой. Я расплылся в улыбке. Настроение моментально улучшилось. Розовая обертка и белый бантик полетели на стол. Я нетерпеливо открывал коробочку. В ней была какая-то мишура, конфетти, вырезанные из журналов маленькие картинки, обрывки бумажек и вообще не пойми чего. Не понял. Я пальцем раскидал кучку мусора по столу. Какой-то бумажный комок. Развернул его.

«Ах, Томми, мой любопытный Томми ))))) Не нашел своего подарка? ))))) Правильно! Потому что он стоит в холодильнике!»

Я рассмеялся! Ну, конечно! Мари никогда не сделает, как все! Ей надо обязательно выпендриться!

В холодильнике стояла бутылка дорогущего виски 1972 года, обвязанная бантиком. И еще одна записка:

«Нет-нет! Не вздумай это пить! Это не тебе, а папе! Видишь пакет на столе? Положи эту бутылку туда. А теперь все-таки иди и возьми свой подарок. Он в комнате близнецов на комоде».

Это становилось интересно. Кинув бутылку в пакет, я отправился к указанному месту.

На комоде стоял бумажный пакетик. Я приподнял его, отмечая некоторую тяжесть. Что там? Вытряхнул на комод содержимое. Опять куча мишуры, конфетти, какие-то вырезки из журналов и коробочка, обмотанная бумажкой. «Вскрывать тут» — было написано на бумажке и нарисована аккуратная стрелочка. Я подцепил кусочек скотча и разлепил бумагу.

«Какой же ты у меня молодец, мой прекрасный Томми! Я очень горжусь тобой! Теперь собери все, что ты тут раскидал обратно в пакетик, запихни туда под низ эту коробочку и положи все это в пакет к бутылке виски. Это подарок для мамы».

Я открыл коробочку. Там были очень красивые серьги из белого золота с камнями. Моя девочка, моя умная, заботливая девочка.

«P.S. Но ведь ты у меня все еще без подарка! Какая оказия! — прочитал я дальше. — Тогда бегом несись в мою комнату. Твой подарок спрятан у меня под подушкой. Я засыпала эти дни с мыслями о тебе».

Вау! «Твой подарок спрятан у меня под подушкой. Я засыпала эти дни с мыслями о тебе» Мари… Ох, Мари, как же мне нравится эта часть твоего письма! Моя любимая Мари…

Стоит ли говорить, что через несколько секунд я уже рылся у нее под подушками. Но там ничего не было, кроме книги «Диана, принцесса Уэльская: биография». Почему-то улыбка леди Ди меня раздражала. Казалось, что она смеется надо мной.

— Заговорщицы, — презрительно сообщил я фотографии. Ну, хорошо, птичка, что ты выдумала на этот раз? Я потряс книгу. Из нее выпала бумажка и конверт.

«Если ты добрался до спальни, мой милый Томми, значит ты на верном пути! Конверт так же кидай в пакет. Уверена, он тебе еще понадобиться для Сьюзен. Ты не забыл еще о цели своего визита? Тебя ждет мама. Но ты же не свалишь сейчас из моей квартиры, хватаясь за голову, с воплями: «Караул, опаздываю!»? Поэтому беги срочно в гостиную, хватай подарок мне и близнецам и со скоростью поезда Hayabusa несись к маме, пока мы все не сели за стол и не попробовали ту обалденно-вкусную утку, покрытую золотистой медовой корочкой, которую ты так любишь! Твой подарок ждет тебя у мамы ;))))))) »

Я засмеялся, падая на кровать. Мой подарок ждет меня у мамы. Да, девочка, ты совершенно права, МОЙ подарок ждет меня у мамы. Мой самый лучший подарок.

Когда я вернулся к машине, Сьюзен уже сидела на переднем сидении, на весь салон орала музыка, а двигатель был заведен. Увидев меня, она демонстративно отвернулась к окну, всем своим видом показывая, что ожидание ее порядком утомило. Но мне было уже все равно. Мари своими записочками так подняла мне настроение, что теперь ничто не могло его испортить.

— Том, наконец-то! — кинулась ко мне мама. — Cью, проходи. Как я рада тебя видеть. Проходите, проходите. Сью, ты такая очаровательная! Том…

Мама улыбалась заботливо и очень ласково, словно не было этой перепалки днем, словно я не тот кретин, который опоздал на три часа, как будто это не я забыл купить всем подарки.

— Симона, мне так приятно, что вы пригласили меня в гости, — ворковала Сью, целуя маму в щеку. — Это такая честь для меня.

— Как учеба?

— Ой, не вспоминайте, — отмахнулась она.

Я внимательно посмотрела в шкаф с верхней одеждой, пытаясь найти в нем пальто Мари. Она же должна быть тут?

— Вам помочь? — спросила Cью, разуваясь.

— Нет, спасибо, — рассмеялась мама. — Мы с Мари уже все сделали и даже на стол накрыли. Поэтому ты можешь занять самое лучшее место.

— Ну нет, самое лучшее место должна занять хозяйка дома.

Женщины смеялись, продолжая обмениваться любезностями. Я тоже счастливо улыбался. Как же хорошо, что я все-таки поехал к маме. Никакой ресторан не сравнится с маминым домом, никакой шеф-повар не превзойдет в умении готовить мою маму.