Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Русская классическая проза » Рассказы - Лазарь Осипович Кармен

Рассказы - Лазарь Осипович Кармен

Читать онлайн Рассказы - Лазарь Осипович Кармен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 69
Перейти на страницу:
Серпухов, пристав смежного участка, и помощник его — Бубенчиков.

Лапшев плакал.

Вчера он был у себя на даче и осматривал ее. Какой восторг там! Все цветет, ликует!

Только что отремонтированный особнячок весь заткан зеленью, с веранды рукой подать к морю.

В прошлом году у него на этой веранде собиралось до двадцати человек, пили чай, обедали, ужинали и играли в «стуколку» и «шмендефер».

Узенькая дорожка, ведущая вниз, к купальне, наново прочищена и присыпана желтым песочком. Эх! Хорошо ранним утром освежиться в холодной морской воде, выпить потом горячего чаю с сливками.

Когда он осматривал дачку, к нему подошел рыбак и предложил свежую скумбрию, отливающую серебром, жирную, толстую. Нанизанная на бечевке, она жила еще и бросалась.

Лапшев страсть как любил скумбрию, особенно поджаренную, с лимоном и уксусом, и он договорился с рыбаком, чтобы тот доставлял ему каждодневно к столу два десятка. И как раз на сегодня был назначен переезд на дачу.

Мебель со вчерашнего дня стояла совершенно упакованной, в ящиках. Утром за нею пришли ломовики, но жена отпустила их. Он слышал, как она сказала им:

— Мы сегодня переезжать не будем.

Слова эти полоснули его, как ножом.

Лапшев перестал плакать, повернул голову и сквозь красноту припухших глаз увидал, как брандмайор переминается с ноги на ногу и собирается бежать по примеру градоначальника и других.

Он горько усмехнулся. Все бежали прочь, отдав дань формальности, бежали из этой обители смерти на сияющую улицу, где пахло весной.

— Уже?!. Удираете?!. — спросил его ехидно Лапшев.

Тот вспыхнул и забормотал:

— Нет! Нет!.. Что вы?!. Хотя мне и надо на освящение, но еще рано!.. Поспею!..

— Ах, освящение!.. — И Лаптеву снова захотелось плакать.

Сегодня, в четыре часа дня, в его околотке освящали Дом трудолюбия, и по сему случаю предстояло торжество и грандиозная выпивка.

Лапшев по долгу службы должен был присутствовать на этом торжестве.

А любил он эти освящения! Там можно было встретить избраннейших и почетнейших людей — городского голову, командующего войсками, архиерея. Ему доставляло громадное удовольствие козырять всем, открывать дверцы экипажа и подсадить мощи ее превосходительства, послушать истинно русские речи командира полка, а главное — хорошенько подзакусить и подвыпить на краю общего стола, у дверей, в тесной компании дьякона, старших певчих и кучки жертвователей-лабазников…

Брандмайору так-таки и удалось улизнуть. В комнате теперь оставались одни Серпухов и Бубенчиков.

Поймав взгляд Лаптева, оба изобразили на своих лицах глубочайшую скорбь. Но он знал, что они притворяются, в особенности Бубенчиков.

Лапшев знал сокровенные думы помощника, ибо думы всех полицейских одинаковы. Бубенчиков думал о том, что сейчас, после десятилетнего томительного ожидания, освободится наконец еще одно место пристава, и, — кто знает? — быть может, он сподобится…

Лапшев читал, как в раскрытой книге, также и в душе долговязого Серпухова. Тот думал о нем: «Удостоился, собачий сын! Сам его превосходительство потрудился, портрет его в „Ведомостях“ напечатан, точно он Скобелев какой; пожалуй, высочайшую телеграмму с соболезнованием получит, а встанет — полицмейстером назначат! Везет!»

— Арестант! — хотел ему бросить Лапшев, да воздержался.

Он с ненавистью посмотрел на его сытое, розовое лицо, и слезы обиды чуть снова не выступили у него на глазах.

— И отчего они меня, а не его, например?!. Чем он лучше меня?! У него семнадцатого октября в участке демонстрантам руки выкручивали, легкие отбивали, насиловали, голодом по три дня политических морили. У меня, положим, тоже ребята охулки на руки не клали, — Лапшев зло улыбнулся, — но все же по-божески…

«А погром помнишь?» — шепнул ему чей-то злорадный голос.

Погром?! Ах, да! Он вспомнил!.. Быть может, за это?!

Вышел приказ по всей российской полиции — подавить революцию. Но как?! Бить жидов, и как можно чувствительнее. И он постарался. Он переодел своих городовых в штатское платье, собрал хулиганов, роздал всем оружие и направил их на еврейский квартал. Вот была потеха! На его глазах грабили, резали женщин, стариков, детей, насиловали девушек, вбивали гвозди в черепа, отрезали груди, а он хоть бы пальцем шевельнул. Какой-то жидок молил его о защите, но Лапшев толкнул его в толпу, та подхватила его, и не успел он моргнуть глазом, как от жидка осталось одно воспоминание.

«А выстрел помнишь?» — шепнул тот же голос.

Лапшев встряхнул мозгами и вспомнил. Он забрался в густо населенный дом и выстрелил с балкона. Погромщики после этого, как стая бешеных собак, ринулись на дом и перерезали всех жильцов.

— А того студента помнишь?

Лапшев припомнил и того студента. Он припомнил потом еще десять лиц, и теперь ему сделалось понятным — за что. Но он все еще не хотел признать себя виновником и по-прежнему спрашивал каждого входящего:

— За что?!.

В комнату не переставали входить на цыпочках и выходить разные лица. Товарищи по службе, родственники и обыватели — купцы, домовладельцы.

Он с трудом узнавал их, но ее, эту толстую даму, пестро одетую, с лицом, как у мопса, в золотых серьгах колесом, он узнал сразу. Это была Катя-одиночка. Пять лет изо дня в день она гуляла по Нарышкинской улице — самой фешенебельной в городе, навязываясь мужчинам, и пять лет подряд каждый месяц аккуратно, 1-го, она являлась к нему на дом и вносила ему следуемый «оброк» — десять рублей. Это за право в подведомственных ему владениях распоряжаться своим телом, как ей угодно.

Таких, как она, у него была дюжина. Катя была аккуратна до щепетильности. Ни дождь, ни вьюга не мешали ей являться к нему 1-го.

Но однажды она явилась 7-го, и он влепил ей две звонкие пощечины.

— Ты где пропадала? — спросил он.

— В больнице лежала.

— С…! Я тебе дам — в больнице!..

Она пришла теперь проведать своего патрона — на всякий случай. Он мог выздороветь, и надо было задобрить его своим вниманием.

Катя вошла к нему с трепетом, но, когда она увидела его таким беспомощным, жалким и узнала, что часы его сочтены, в темно-карих глазах ее засверкали веселые огоньки. Он заметил эти огоньки…

А солнце по-прежнему золотило комнату, щебетали воробьи, ласточки… Перед Лапшевым замелькала его дачка с верандой, спрятавшаяся в зелени. Она дразнила его…

«Хорошо бы, — подумал он, — скумбрии покушать теперь или выкупаться…»

Но вот лицо его почернело, и он замахал руками. Перед ним стоял отец Иван — настоятель ближайшей церкви, высокий мужчина с бородой по пояс.

— Не хочу! Не хочу! — крикнул дико Лапшев.

Он забыл, что сам давеча пожелал причащаться.

Но отец Иван не отходил от него. Он заговорил с ним кротко, ласково

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 69
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Рассказы - Лазарь Осипович Кармен торрент бесплатно.
Комментарии