Наследница по кривой (СИ) - Лав Нинель

Красавицей Киру назвать было сложно, скорее хорошенькой: густые, русые волосы с золотым отливом, стройная фигура, лёгкая летящая походка, карие глаза с солнечными искорками – обычная симпатичная девчонка, каких тысячи ходят по Москве. И он думал так же, пока не увидел её в высоких кожаных сапогах, в обтягивающих белых бриджах, в чёрном коротком пиджачке и жокейке на пышных волосах. Она спускалась по институтской лестнице, похлопывая хлыстиком по сапогу, словно сошедшая с картинки дорогого глянцевого журнала, освещающего занятия конным спортом особ английского королевского дома, и казалась такой особенной и такой недосягаемой, что Анатолий был сражён наповал одним лишь её экстравагантным видом. Это уже потом он оценил и ум, и такт, и чувство юмора и ринулся в атаку завоёвывать свою «принцессу». Но оказалось, что принцесса не так уж беззащитна и не нуждается в чужой помощи, и легко справляется с огромным упрямым конём, к которому и подойти то страшно; что она независима и своевольна – может остаться одна в пустой аудитории, когда вся группа сбежала с лекции в кино; что она не поддаётся на уговоры и посулы, тверда в своих решениях и честна в отношениях. К тому же она была не «его» принцессой, у неё был свой сероглазый, неулыбчивый принц, который держал её за руку, поучал и смотрел на неё влюблёнными глазами – он видел их вместе несколько раз у конюшни...

«- Я видел их вместе несколько раз у конюшни… - горько подумал Анатолий и подозрительно принюхался. – То ли чудится мне, то ли кажется, что пахнет этой самой пресловутой конюшней!»

Между тем Кира продолжала рассказывать, проигнорировав вопрос мужа о ночной работе.

- …Мы обсудили условия работы, и я согласилась. Потом неожиданно выяснилось, что родственник Елизаветы Георгиевны собирается покупать племяннице лошадь. Представляете?! И, конечно же, я не удержалась и сказала, что могу помочь им в этом нелёгком деле. Сегодня с самого утра мы ездили на конюшню…

- Поэтому здесь так воняет! – не удержался Анатолий от колкого замечания.

- …Выбрали девушке прекрасную лошадку…

- Прежде чем садиться за стол, надо было душ принять! Не всем нравиться запах навоза! – это уже было неприкрытое недовольство.

Но Кира никак не реагировала на слова мужа – это ещё больше раздражало его и приводило в бешенство от собственного бессилия.

- Кстати, пап, ты оказался прав: «восьмёрка» Анатолия, - Кира специально подчеркнула чья это машина, - окончательно сдохла. Мне пришлось вызывать техпомощь и тащить её в сервис. До дачи меня подвезли на шикарной машине.

- Сомневаюсь, что эту старушку можно починить, - Дмитрий Андреевич жалостливо взглянул на дочь – упрёки зятя ему не нравились, но вмешиваться в отношения супругов он считал неправильным. – Хочешь, возьми нашу «Волгу» пока мы с девочками отдыхаем на море. А лучше бы ты поехала с нами!

Кира на минуту задумалась.

- Нет, па, спасибо. Уехать сейчас я не могу, а машина… Может, мне пора уже купить новую, а не «донашивать» за мужем...

- Я вижу, что я здесь лишний! – услышанное удивило и озадачило Анатолия, громко хмыкнув, он встал из-за стола и прошествовал в дом.

Вздыхая, Кира посидела ещё немного с родителями в беседке, вяло поковыряла вилкой кусок торта в тарелке и пошла следом за мужем в их комнату – разговор о разводе надо было начинать.

- Из-за чего снова скандал? Что опять, тебя не устраивает? – устало спросила она, присаживаясь на кровать, на которой аккуратно были разложены вещи мужа. - Моя работа или то, что я приняла решение без твоего согласия.

- Меня не устраивает и то, и другое, и третье! – Анатолий выдержал паузу, во время которой жена должна была осознать свою вину, а он сообразить: что из вещей ему надо взять с собой, а что оставить для стирки. Решив это, он продолжил: - В первую очередь я забочусь о детях - они будут брошены на произвол судьбы! В доме не будет ни обедов, ни ужинов – кто-нибудь обязательно заработает гастрит или даже язву желудка.

- Может, ты не заметил, но девочки уже не нуждаются в няньке. Они выросли! И вполне могут подогреть себе и обед и ужин.

- Здорово у тебя получается! Дети будут готовить, муж работать, а ты ублажать пожилую дамочку и развлекаться на конюшне.

- Я тоже буду работать и тоже буду приносить деньги в семью, а свободное время я хочу проводить так как мне нравиться.

- На конюшне?

- На конюшне.

- Не смеши народ! – фыркнул Анатолий.

Ему всё больше и больше не нравился этот беспредметный разговор – в их семье всё всегда решал он – так было и будет, пока он сам не решит по-другому, Кира лишь соглашалась с его мнением, а тут вдруг такая самостоятельность.

- Мне совершенно всё равно, что подумают чужие люди, - устало произнесла Кира и сжала холодеющие пальцы в кулаки – выяснять отношения она не любила.

- И на моё мнение тебе тоже наплевать?

- По большому счету - да! Все пятнадцать лет брака я только и делала, что уступала тебе во всём, выполняла все твои требования, исполняла твои желания – ты связал меня по рукам и ногам своими условностями, обещаниями, требованиями. Хорошо хоть спать с собой не заставляешь…

- Вот радость то – трахать бревно!

Но Киру, словно прорвало, она не слушала мужа и продолжала говорить:

- К чему привело моё покорство я теперь ясно вижу: ты перестал замечать во мне человека со своими желаниями и со своим мнением. Ты лишил меня права распоряжаться собственной жизнью, принимать решения, заставил отказаться от самой себя, от своих интересов, ради семейного благополучия. И я подчинилась, поставила интересы семьи выше своих собственных. И что? Что я из себя представляю на данный момент? «Кухарка, нянька, прачка!»

- Ты мне ещё стишки почитай!

- Да нет, - махнула рукой Кира, вставая с кровати. - Без толку с тобой разговаривать. Лучше скажи, когда мы разведемся? Когда ты уладишь, наконец, свои бесконечные дела с работой и пропиской?

Анатолий стоял напротив, скрестив на груди руки и прикрыв голубые глаза. Красивые губы его кривились презрительной усмешкой.

- Не терпится от меня освободиться? И кто же будет тебя содержать? По-моему, я плачу тебе достаточно, чтобы ты поддерживала мой статус семейного человека – ты же знаешь, как мое начальство относится к семейным ценностям: жена, дети, а если нет – за ворота! Если разведемся, я лишусь работы, а ты содержания на себя и детей. Подумай хорошенько, прежде чем требовать развод.

- Сначала армия, потом прописка, теперь работа… Сколько еще?

- Ты хочешь новую машину? Где же ты, деньги на машину возьмёшь? – язвительно спросил он, как только жена замолчала. – Я могу помочь… если договоримся.

Кира обречённо вздохнула и с каким-то тайным злорадством подумала о сейфе с деньгами в Шубинской квартире.

- Сама разберусь…

- Уж не у Пашки ли Шубина займёшь? Или кого побогаче нашла? Поэтому освободиться от семьи пожелала?

- Причём здесь Шубин? И не от семьи я хочу освободиться…

- Все при том же! Ты, как я погляжу, совсем ума лишилась! Мужа проводила, детей на родителей скинула, принарядилась и в загул. – Анатолий бочком пристроил футболку в портфеле, сверху в плотном целлофановом пакете положил рубашку с галстуком и распрямился. – Мы с тобой о чем договаривались? Примерная семья! А ты что творишь? Шляешься по ночам неизвестно где! А женишок твой бывший всегда у меня с навозом ассоциируется: запахло от тебя этим тошнотворным лошадиным запахом, я сразу его и вспомнил.

В устах мужа имя «бывшего женишка» звучало так уничижительно, что Кира не выдержала.

- Шубин умер, так что будь добр, воздержись от оскорбительных предположений.

- Откуда ты это знаешь? А? Считается, что ты домом и детьми занимаешься, ни с кем кроме Лариски не общаешься, а вот, поди ж ты, в курсе всех мировых событий.

- Встретила знакомую и разговорились, - попыталась Кира оправдаться, но муж всё равно не слышал её.

- Что тебе не живётся спокойно? А, Кир? Что ты вечно куда-то рвёшься, чего-то добиваешься, всем помогаешь… Разве ты можешь понять, каких трудов мне стоило прожить с тобой столько лет, контролировать тебя, изолировать от подруг и знакомых, направлять твою энергию в нужное русло, отвлекать твоё внимание от мечтаний и идиотских желаний. Сколько моих сил потрачено на создание образцовой семьи! Ты себе и представить не можешь, чего мне это стоило! Сколько бессонных ночей проведено в размышлениях о счастье!