Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич

Третий член коллективного руководства, первый заместитель председателя Совета Министров СССР Вячеслав Михайлович Молотов, как известно, получил в свои руки только посты министра иностранных дел СССР и главы Комитета информации, т. е. внешнеполитической разведки. Достаточно ограниченные полномочия достались и другому члену «узкого руководства» — первому заместителю председателя Совета Министров СССР маршалу Николаю Александровичу Булганину, который вновь вернулся в кресло главы уже объединенного Министерства обороны СССР. Эта видимая «ущербность» их позиций внутри правящей пятерки была ярко обозначена и чисто внешне. Дело в том, что они вынужденно приняли в качестве своих первых заместителей тех персон, которых вряд ли сами выбрали в качестве верных и ближайших «соратников» и «помощников»: В. М. Молотов — Якова Александровича Малика и Андрея Януарьевича Вышинского, а Н. А. Булганин — Александра Михайловича Василевского и Георгия Константиновича Жукова. И дело было не только в личных трениях указанных выше персон, но и в том, что 1949–1953 годах двое из них — А. М. Василевский и А. Я. Вышинский — сами возглавляли эти ведомства: первый — Военное министерство, а второй — Министерство иностранных дел СССР. Но меньше всех властных полномочий досталось еще одному первому заместителю председателя Совета Министров СССР — Лазарю Моисеевичу Кагановичу — единственному члену правящей «пятерки», не получившему никакого министерского портфеля. Хотя вплоть до октября 1952 года он почти пять лет возглавлял ключевое экономическое ведомство страны — Госснаб СССР.　

Как уже писалось, кадровые перестановки, отражавшие новую расстановку сил, провели и в Секретариате ЦК. Леонид Ильич Брежнев вновь был призван на армейскую службу и в прежнем звании генерал-лейтенанта назначен с явным понижением (если не сказать унижением) на должность заместителя начальника Главного политического управления Министерства обороны СССР, которым в то время еще оставался генерал-полковник Ф. Ф. Кузнецов. Николай Михайлович Пегов, который на тот момент даже не был депутатом Верховного Совета СССР, был назначен секретарем Президиума Верховного Совета СССР, т. е. вторым человеком в высшем органе государственной власти СССР, где стал правой рукой нового «президента» страны маршала К. Е. Ворошилова. Николай Григорьевич Игнатов был направлен в Ленинград, где вскоре его избрали первым секретарем горкома и вторым секретарем обкома партии, который все еще возглавлял давний маленковский ставленник Василий Михайлович Андрианов. Наконец, мнимый «сталинский преемник» Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко был назначен с таким же явным понижением главой Министерства культуры СССР. Правда, при этом он пока остался на посту заместителя председателя Совета Министров СССР, а также временно сохранил свое членство в Президиуме ЦК.　

Вместо перечисленных персон, как считают ряд историков (Ю. Н. Жуков, М. А. Даниленко[215]), в состав обновленного Секретариата ЦК ввели прямых ставленников Г. М. Маленкова, являвшихся проводниками его взглядов и его политического курса. Семену Денисовичу Игнатьеву, утратившему должность главы МГБ СССР, как новому секретарю ЦК доверили теперь курировать ряд ключевых отделов в аппарате ЦК, прежде всего Отдел административных органов, который традиционно «опекал» Министерства обороны, внутренних дел, юстиции, Генеральную прокуратуру СССР и Верховный суд СССР. Петру Николаевичу Поспелову, который заменил Н. А. Михайлова в роли главного партийного идеолога, доверили кураторство сразу над шестью отделами ЦК: пропаганды и агитации, науки и вузов, школ, художественной литературы и искусства, философских и правовых наук, экономических и исторических наук. Наконец, Николай Николаевич Шаталин как еще один новоиспеченный секретарь ЦК сохранил за собой важнейший пост заведующего Отделом по руководству делом подбора и распределения кадров во всех партийных, общественных и государственных органах.　

Как уже упоминалось, формально был поднят и статус Никиты Сергеевича Хрущева, которого переместили с поста Первого секретаря Московского обкома партии, в то время стоявшего над одноименным горкомом партии, и «признали необходимым», чтобы он полностью «сосредоточился на работе в Центральном Комитете». Де-факто Н. С. Хрущев стал вторым секретарем ЦК, однако при столь серьезно измененном составе Секретариата ЦК, в окружении новых коллег, которые неизбежно согласовывали все важнейшие решения лично с Г. М. Маленковым, он уже потерял реальную возможность проявлять какую-либо самостоятельность и вынужденно занялся лишь оргвопросами.　

По мнению ряда современных авторов (Ю. Н. Жуков[216]), в конце первой мартовской декады должна была наступить долгожданная развязка, т. е. решающее столкновение в борьбе за власть с пересмотром многих прежних договоренностей о разделе полномочий. Это столкновение произошло еще до сталинских похорон. Уже 8 марта 1953 года из Пекина в Москву был отозван опытный кадровый чекист и бывший резидент советской разведки Александр Семенович Панюшкин, которого в должности советского посла должен был сменить Василий Васильевич Кузнецов, «уступивший» пост главы советских профсоюзов бывшему «президенту» страны H. М. Швернику. Затем 10 марта прошел Пленум Бюро Московского обкома, на котором вместо H. С. Хрущева новым Первым секретарем был избран Николай Александрович Михайлов. А уже на следующий день на заседании Президиума Совета Министров СССР были ликвидированы три отраслевых Бюро: по химии и электростанциям во главе с М. Г. Первухиным, по машиностроению и электропромышленности, которое возглавлял В. А. Малышев, и по пищевой промышленности, главой которого был А. И. Микоян. И, наконец, 12 марта Пленум ВЦСПС избрал своим главой Николая Михайловича Шверника, вернувшегося в «родные пенаты» после семилетней «ссылки» в Президиум Верховного Совета СССР. Однако уже 13 марта процесс оговоренных ранее кадровых перемещений неожиданно прервался…　

14 марта 1953 года состоялся очередной Пленум ЦК, скорый созыв которого всегда вызывал массу вопросов у историков. Но совершенно очевидно, что он был связан с новым переделом власти внутри «коллективного руководства»[217]. Как известно, именно на этом Пленуме ЦК произошло резкое урезание немалых властных полномочий Г. М. Маленкова. Как считают ряд историков (В. П. Наумов[218]), инициатором данного решения стал сам глава союзного правительства, который после «некоторого колебания» передал контроль над аппаратом ЦК в руки H. С. Хрущева, надеясь на доверительные отношения с ним и имея убежденность в том, что, в отличие от Л. П. Берии и В. М. Молотова, тот не вступит в борьбу за лидерство в «узком руководстве». Другие авторы (Р. К. Баландин[219]) голословно утверждают, что якобы Г. М. Маленков силой обстоятельств был поставлен перед сложным выбором, какую должность сохранить за собой, и после долгого раздумья вынужденно отказался от поста секретаря ЦК. Еще одна группа авторов (Р. Г. Пихоя, Е. А. Прудникова[220]) настаивает на том, что данное решение стало лишь свидетельством горячего желания всего высшего руководства страны раз и навсегда разделить две ветви власти — партийную и государственную. Наконец, наиболее авторитетные знатоки сталинской эпохи (Ю. Н. Жуков[221]) утверждают, что все указанные версии носят чисто умозрительный характер, поскольку буквально накануне Пленума 6 старожилов Президиума ЦК, в частности Л. П. Берия, В. М. Молотов, Н. А. Булганин, H. С. Хрущев, Л. М. Каганович и А. И. Микоян, по предложению «лубянского маршала» заранее сговорились о разделе власти и прекращении прежней «порочной практики» совмещения в одних руках высших партийно-государственных постов. В соответствии с принятым решением председатель Совета Министров СССР Г. М. Маленков с личного согласия был освобожден от должности секретаря ЦК, что реально означало серьезное укрепление властных позиций ряда других членов «коллективного руководства», прежде всего H. С. Хрущева, который теперь стал единственным членом Президиума ЦК, оставшимся в составе обновленного Секретариата ЦК. При этом в самом решении Президиума ЦК было четко зафиксировано, что Г. М. Маленков ведет заседания Президиума ЦК, a H. С. Хрущев — заседания Секретариата ЦК[222], в результате чего, по мнению Ю. Н. Жукова, он де-факто становился Первым секретарем ЦК и уже обретал реальную власть. При этом, по утверждению А. Г. Маленкова, на том же Пленуме ЦК было принято решение о создании Канцелярии Президиума ЦК, назначении ее главой помощника премьера Дмитрия Николаевича Суханова и о подчинении этой структуры напрямую Г. М. Маленкову[223].