Мария Федоровна - Александр Боханов

За прошедшее время они почти не переписывались; десяток ее коротких посланий и несколько ответных от него — вот и все. Но зато с Русским Царем Датская Принцесса вела довольно интенсивную переписку. Трудно сказать, в какой мере это являлось тонко рассчитанным ходом, а в какой — проявлением искренних душевных симпатий. Дагмар понимала, что окончательное решение ее судьбы будет в значительной степени зависеть от Императора. И она постоянно корреспондировала ему, пользуясь каждым удобным случаем.

В августе 1865 года в Данию нанесла визит русская военная эскадра под командованием брата Царя, генерал-адмирала Великого князя Константина Николаевича. Принцесса участвовала в торжественной встрече, беседовала с Великим князем и затем посетила русские корабли. Сразу же Царю в Петербург полетело ее послание: «Вы представляете, дорогой Папа, какие чувства я испытала, посещая в первый раз территорию России, и каким радушным и симпатичным был прием, который никогда не исчезнет из моей памяти. Это был такой прием, который облегчил для моего сердца тот трудный и страшный первый момент. Я также распознала Ваше сердце в сердце Вашего милого брата, который доказал мне, что он просто прочитал все, что творится в этот момент в моей душе. Хочу сказать Вам, что я очень хочу увидеться с ним вновь, также как и со всеми вами!»

Письма любящей дочери обожаемому отцу… Она не позволяла ничего лишнего, ничего, что выходило бы за рамки этой, раз и навсегда принятой роли. В октябре 1865 года признавалась Царю: «Я даже не могу найти слов, чтобы объяснить Вам, как я была тронута, поняв по Вашему письму, что Вы все еще видите во мне одного из Ваших детей. Вы знаете, дорогой Папа, какое значение я этому придаю, и что ничто не может меня сделать более счастливой. Вот мы уже шесть месяцев без нашего любимого Никса. И только год, как я его увидела отъезжающим в полном здравии! Все это время было мучительным для меня со всеми этими дорогими воспоминаниями о моей недолгой мечте о счастье, за которую я никогда не перестану благодарить небо».

Она теперь писала обращение по-русски («Мой душка Па»), как бы подчеркивая свою привязанность к языку ее новых родственников. «Мечта о счастье», за которую Дагмар «не переставая благодарила небо», не развеялась. Она могла стать явью, и русский Наследник, как вполне определенно написал Царь в начале 1866 года, непременно приедет в Данию «для серьезного разговора». Она ждала этой встречи, она ее боялась и надеялась на нее.

31 мая яхта «Штандарт» сделала краткую остановку на шведском острове Готланд. Цесаревич со спутниками совершил большую прогулку по живописной местности. Затем подняли якорь и снова тронулись в путь. Рано утром 2 июня вошли в датские территориальные воды в заливе Зунд, бросили якорь и несколько часов выжидали, чтобы прийти в намеченное время. В 12 часов подошли к местечку Гелембек — пригороду датской столицы, где и стали на якорь. До Копенгагена было рукой подать.

Здесь к борту Царской яхты подошел катер с русским послом при Датском Дворе бароном А. П. Николаи (1821–1889) и с датским адмиралом Ермингером, назначенным сопровождать Его Императорское Высочество. Затем на собственном катере русские визитеры и сопровождающие лица прибыли к пристани, где Александра ожидал Король со свитой. Представление сопровождающих, обмен любезностями… По завершении официальной церемонии Король пригласил Александра и Владимира в свою карету, которая направилась во Фреденсборг.

Во Фреденсборгском парке кортеж встретился с экипажем, в котором находились Королева и Принцесса Дагмар. Александр был несколько сконфужен, но старался не показать смущения. Образ возможной невесты вызвал много чувств.

«Ее милое лицо мне напоминает столько грустных впечатлений в Ницце и то милое и задушевное время, которое мы провели с нею в Югенхайме. Опять мысль и желание на ней жениться снова возникли во мне». Было целование рук, приветствия. Король и Александр пересели к дамам, и кортеж тронулся. Через несколько минут сквозь густые зеленые заросли показалось светлое массивное здание королевского дворца. У парадной лестницы стояли придворные и младшие дети Короля: дочь Тира (12 лет) и сын Вальдемар (7 лет).

Христиан IX лично проводил Русского Наследника до его апартаментов, не скрыв от него, что именно в этих комнатах останавливался в прошлом году его брат Николай. Александр внимательно осмотрел помещения и нашел на стекле одного из окон нацарапанные имена Nix и Dagmar. Он сразу же вспомнил, как милый Никса написал ему об этом. Александру стало невыразимо грустно, ком подступил к горлу. Но сдержался, не заплакал. Помолился и обратился к дорогому брату с просьбой молиться за него и попросил Бога устроить его земное счастье, его счастье с Дагмар.

Затем состоялся поздний завтрак в присутствии лишь членов Королевской Фамилии и русских гостей. Александр сидел между Королевой и Дагмар. Чувствовал себя стесненно, не знал, как себя вести, что говорить, какие темы обсуждать. Почти ничего не ел и произнес за столом всего несколько общих фраз. Он впервые в жизни оказался далеко от дома, окруженный малознакомыми и незнакомыми людьми, проявлявшими к нему повышенный интерес. Надлежало не потерять лица, надо было суметь показать себя светским и учтивым. Это было трудно, ой как трудно, в особенности для такой несветской натуры. Брат Владимир вел себя значительно уверенней и бойко рассказывал о путешествии. Слава Богу, завтрак быстро кончился.

После гуляли в парке, сидели и беседовали в апартаментах у Короля, отдыхали. В 6 часов — парадный обед. Мужчины были во фраках и лентах, дамы в вечерних туалетах. Король был невероятно внимателен и наградил Владимира высшим датским орденом — орденом Слона (Александру этот орден был пожалован еще зимой). Неловкость не проходила. Цесаревич все еще чувствовал себя не в своей тарелке, мало говорил. Он даже стеснялся лишний раз посмотреть в сторону Дагмар, сидевшей от него по левую руку.

На вечернем рауте было то же самое. Он лишь несколько раз улыбнулся, встретившись глазами с Дагмар, и она ответила ему улыбкой. На сердце немного полегчало. Но настроение в общем мало изменилось. Разошлись около двенадцати. Первый день во Фреденсборге оказался для Наследника трудным. Он во многом не был уверен, терялся в догадках насчет будущего, но в одном теперь не сомневался: он хотел бы жениться на Дагмар.

На следующий день, 3 июня, Александр Александрович чувствовал себя значительно уверенней. Неловкость исчезала, и роль дорогого гостя Королевской Семьи переставала угнетать. Завтракать все поехали в парк. Столы были сервированы на берегу озера, и обстановка была совсем непринужденной. Много говорили, шутили. После завтрака пили вино, болтали обо всем на свете. Всем было хорошо.