В погоне за тайной века - Василий Пасецкий

Лейтенанты Шишмарев и Лазарев, мичман Гильсен, капитан Васильев и натуралист Штейн оставили записки о своих скитаниях по Ледовитому океану и южным морям, которые через многие десятилетия донесли до нас точные описания жизни, занятий и обычаев народов Чукотки, Русской Америки и других земель, где находили приют корабли.

Глубоко был прав натуралист Федор Штейн, который писал, что экспедиция Васильева способствовала умножению знаний человека о дальних областях земного шара и явилась пусть небольшим, но новым шагом к «физическому и астрономическому познанию земного сфероида», к открытию новых законов, на основе которых движется мир…[137]

Экспедиция Васильева не только подтвердила правоту заключения Отто Коцебу о том, что, судя по северо-восточным течениям в Беринговом проливе, существует проход между океанами если не для судов, то для воды. Васильев и Шишмарев убедились, что и Студеное море к северу не ограничено мифическими землями, которые виделись английскому мореплавателю Бурнею. Они нашли, что море у Ледяного мыса не занято неподвижным льдом, течение здесь направлено к востоку и если случится продолжительный ветер от юго-запада, то путешественники смогут проникнуть к берегам Баффинова или Гудзонова залива.

Итак, сообщение между двумя океанами существует. Это еще раз установили русские мореходцы. Надо было снова действовать, действовать без промедления, чтобы не уступить открытия великой географической тайны мореплавателям других стран.

КОГДА ПЕРЕМЕНИТСЯ ВЕТЕР

И Крузенштерн и Румянцев неутомимо действовали. Еще в то время когда «Рюрик» плыл к невским берегам, по настоянию государственного канцлера Российско-Американской компанией была послана «матерою землею к северу Америки» экспедиция, состоявшая из промышленников и имевшая задачей собирать сведения о людях, водах и промыслах. Конечной целью этого путешествия было пересечение Северо-Американского континента и осмотр берегов того самого моря, которое видел Маккензи.

Узнав об отправлении экспедиции, Крузенштерн писал Румянцеву 6 ноября 1818 года:

«Я всегда почитал исследование внутренности Америки к востоку от Берингова пролива весьма важным, ибо не невозможно сыскать сим способом сообщения, хотя не с заливом Баффина, то по крайней мере с какою-нибудь рекою, вливающеюся в океан Ледовитый, каких рек уже имелось две: река Маккензи и Медная река…[138] Отправление волонтеров Рикордом для отыскания земли, полагаемой быть близ Новой Сибири, не менее любопытно. Одним словом, старания Ваши усовершенствовать ограниченные наши сведения о полярных странах выше всякой похвалы».[139]

Экспедиция под начальством Петра Корсаковского с острова Кадьяк перешла в Кенайский залив (залив Кука), затем исследовала озеро Илямну и достигла Бристольского залива. В устье реки Нушагак одна часть путешественников построила Александровский редут, а другая группа исследователей обошла мыс Невенгам (Нюнгам), открыла остров Гагемейстера и достигла устья реки Кускоквим. Однако приближалась зима, съестные припасы кончались, и экспедиция была вынуждена возвратиться на остров Кадьяк.

Во время этого путешествия было обследовано 33 поселения эскимосов. Путешественники помирили враждовавшие между собой племена кускоквимцев и углахмютов и выяснили, что в этих местах в огромном множестве водятся бобры, куницы, олени, лисицы, медведи, выхухоли. В одной из речек встретили такой косяк рыбы, что едва могли проехать на байдарках.

На следующий год были обследованы залив Добрых Вестей, мыс Румянцева, южный рукав реки Квихпак (Юкон) и значительная часть северо-западного побережья Америки между Бристольским заливом и Нортон-зундом. Предводитель племени углахмютов поведал путешественникам о том, что на островах вблизи американского берега живут белые люди, селения которых состоят из деревянных и каменных домов, покрытых тонкой медью. Это сообщение возбудило живейший интерес во всем мире, и экспедиции Васильева было поручено проверить достоверность этих известий, которые оказались всего лишь легендой…

В 1820 году исследования были менее удачны, так как в Бристольском заливе очень долго держался лед, а затем начались «крепкие ветры и пасмурные погоды»,[140] которые помешали войти в устье реки Кускохан и обследовать ее. Во время сильного шторма был поврежден такелаж, и экспедиция смогла только проверить правильность прошлогодней описи.

В Нортоновом заливе.

И хотя от действий экспедиции можно было ждать лучших успехов, Румянцев доволен, что все-таки сделана пусть скромная, но новая попытка в познании севера Американского континента.

«Поиски продолжать надобно, они окончательно принесут большую пользу и не впервые вижу я, что успех увенчивает во мне стремление сильное к достижению полезного».[141]

Румянцев решает опубликовать в печати итоги исследований промышленников в Русской Америке и даже позволяет переслать их Джону Барроу, не в пример Гудзонской компании, которая, несмотря на возмущение и ропот всего ученого света, «все приобретенные сведения утаивает».

«Станем служить всеобщему просвещению, — пишет Румянцев Крузенштерну 25 января 1821 года, — Вы своими пространными познаниями, а я горячим усердием, среди такой эпохи, в которой бесстыдно проповедуют, что просвещение к благу народному не служит».[142]

Крузенштерн и Румянцев довольны, что в Русскую Америку отправился товарищ Коцебу по плаванию на «Рюрике» молодой офицер В. С. Хромченко. Они ждут большой пользы от его пребывания в этом краю.

Действительно, новый управляющий делами Русской Америки Матвей Иванович Муравьев в начале 1821 года сообщает, что он решил поручить Хромченко и молодому моряку Этолину обследовать реку Кускохан и «обозреть губу Нортон, где должно искать пролива в зунд Коцебу».[143]

Исследование северо-западных берегов Америки являлось, по мысли Крузенштерна, своего рода прелюдией к новому этапу поисков Северо-Западного прохода.

Неудачи и успехи англичан давали новые подтверждения правильности его предположений о том, что поиски сообщения между двумя океанами надо вести и морем, и по сухопутью. Крузенштерн внимательно следил за тем, что делалось в Англии для отыскания Северо-Западного прохода. Выдающиеся английские мореплаватели, с большинством которых Крузенштерн был знаком, ревниво относились к успехам экспедиции Коцебу. Честь открытия Северо-Западного прохода, исследованием которого они занимались более трех столетий, могли отнять у них русские моряки. Тем более что именно ученые-мореходы России не только утвердительно высказывались о существовании Северо-Западного прохода, но и доставили науке неоспоримые доказательства этого. Крузенштерн получал из Англии десятки писем. И знаменитый Барроу, и менее известный Бурней просили поделиться научными результатами первой в XIX веке экспедиции, искавшей путь из Берингова пролива в Атлантику. Крузенштерн ничего не утаивал и охотно делился итогами и выводами, полученными Коцебу и его спутниками во время плавания в Северный Ледовитый океан. В свою очередь Барроу старательно снабжал русского адмирала самыми новыми и интересными сведениями о путешествиях английских полярных исследователей.