Дитя лагуны - Сонда Тальбот

Даже Эрик, со всей своей хваленой любовью к акулам, испугался и не понял ее… В порыве жалости и горечи он протянул руку и осторожно погладил роскошно-серебристое акулье тело. Ему показалось, в ее глазах вспыхнуло что-то похожее на благодарность. Человек и Акула поняли друг друга…

И в то же мгновение, когда Эрик осознал это, акула развернулась и поплыла вниз, к гроту. Через несколько секунд Дух Океана растворился в толще воды…

— Бальбес, дурной голова! Безумный дурной голова! — сокрушался Риокаа, когда Эрик поведал ему об их с Мик приключениях. — Говорить-говорить, Эрик не слышать! Бальбес! Большой акула Камохоалии есть в нашая вода! Риокаа сказал. А Эрик никак не слушать Риокаа!

— Перестань ругаться, Риокаа, — попытался успокоить старика Эрик. — В конце концов, мы живы и здоровы… — Он покосился на Мик, которая сидела в уголке, теребя повязку на лодыжке. Она до сих пор не пришла в себя от шока. — Ну почти здоровы… И, уверяю тебя, эта акула — вовсе не Камохоалии… Она не так страшна, как кажется…

— Эрик — бальбес! — возмущенно перебил его Риокаа. — Взять девушка! Поплыть к акула в пасть! Акула сожрать, и глаз не моргать!

— Риокаа! — прикрикнул на друга Эрик. — Ты можешь выслушать меня, или постоянно будешь перебивать?! — Риокаа испуганно смолк и округлил свои глаза цвета перезрелой черешни. — Давай посмотрим на это по-другому. Акула наверняка бы, как ты выражаешься, сожрала нас, если бы была людоедом. У Мик кровоточила нога, а ты, Риокаа, не хуже меня знаешь, о чем это говорит. Большинство акул, почуяв кровь, бросились бы на человека. Им прекрасно знаком этот запах — запах еды. А эта — не бросилась. Она осторожно подплыла к нам и даже дала мне себя погладить. А ее глаза… Ты бы видел ее глаза… В них была такая неземная тоска, что даже мне стало жутко и больно… Нет, Риокаа… Эта акула не трогает людей. Скорее, наоборот, — люди ведут за ней неустанную охоту. В одном ты прав: эта акула не из наших вод. Слишком уж она отличается от тех, что мы привыкли видеть. Бог знает, кто она на самом деле… Но одно я могу сказать точно — к исчезновению местных жителей она не имеет никакого отношения…

Если бы Риокаа запомнил слово «оптимист», то непременно использовал бы его по отношению к Эрику. Такая огромная акула не могла не иметь отношения к исчезновению людей. И в этом Риокаа был убежден. Пусть Эрик — друг акул — говорит все, что угодно. Риокаа не сомневался, что разгневанный бог Камохоалии либо напустил на людей ухинипили, либо сам решил отомстить белым людям, вторгшимся в океан…

Не зря полинезийцы продают свои земли на побережье и бегут в города. Стало слишком опасно выходить в океан за рыбой. Огромная акула может запросто перевернуть лодку и съесть рыбаков. Да и детям-шалунам теперь запрещено плавать в местных водах… Жизнь на побережье очень изменилась за последнее время…

— Эрик думать, как думать… — качая головой, произнес Риокаа. — Акула есть. Люди — страшно. Бежать-бежать с побережья… — Он махнул рукой. — И Риокаа думать — бежать из лагуны. В город — к мои дочки.

Лицо Эрика омрачилось. Если уж старик Риокаа собрался оставить лагуну, значит, дела плохи. И как объяснить этим людям, что их страх необоснован, что акула безопасна? Он покосился на Мик. Она тихо сидела в уголке и рассматривала повязку на ноге. В воде она прекрасно держалась, но, когда они выбрались на сушу, у нее сдали нервы. Эрик повернулся к Риокаа.

— Твоя наливка с собой? — поинтересовался он у старика.

Риокаа хлопнул тройными подбородками и, как фокусник, извлек бутыль из рукава рубашки.

— Мик, — позвал девушку Эрик. — Глотни-ка этого. Тебе станет легче…

Мик послушно взяла бутыль, сделала несколько глотков и вернула ее Риокаа. Ей и вправду стало легче. По венам побежала искорка, согревая тело и душу. От сознания того, что они с Эриком пережили, у Мик зачесались запястья. Но это было не так уж плохо — это означало, что она наконец-то пришла в себя.

— Ну как? — озабоченно спросил Эрик.

— Уже лучше, — слабо улыбнулась Мик. — До сих пор не пойму, почему она нас не тронула?

— Я пытался объяснить Риокаа, но и он не понимает… Я уверен: эта акула — не людоед. Она не хотела нас трогать, ей было просто любопытно узнать, кто мы такие…

— Наверное, это единственное объяснение… — задумчиво согласилась Мик.

— А Риокаа считает по-другому. Он по-прежнему убежден, что акула — это Камохоалии… Мало того, он тоже собирается бежать с побережья. Как и другие люди, напуганные акулой…

Неожиданно раздавшийся стук в дверь заставил всех вздрогнуть.

— Милости прошу к нашему шалашу, — сумрачно отозвался Эрик.

Дверь открылась, и на пороге дома появился Мидас. Тот самый Мидас Стэпман, о котором Мик неоднократно слышала от Риокаа и Эрика. Это был приземистый мужчина с круглым брюшком, как удачно выразился Эрик, напоминавшим зрелый кокос. У него были какие-то рыже-соломенные волосы и маленькие, влажные, хищно бегающие глазенки, напоминавшие по цвету выгоревшую на солнце листву.

— Очень вовремя, — хмуро констатировал Эрик. — И, по всей видимости, с тем же вопросом, что и раньше?

— Мне всегда нравилась ваша проницательность, мистер Торланд, — сладко улыбнулся Мидас. — Как всегда, с тем же вопросом. Честно говоря, мне не понятно ваше упрямство. Вы вырываете из своей жизни цивилизацию, как сорную траву с грядки. В чем проблема, мистер Торланд? Жизнь в городе на порядок, а то и на два выше, чем в этом богом забытом месте. Супермаркеты, дискотеки, работа — уж вам-то будет где развернуться, — все прелести жизни… К тому же, — Мидас покосился на Мик, — у вас появилась дама… Вряд ли ей понравится жить в этой глуши…

— Я — не его дама, — вмешалась Мик, которой Мидас не понравился с того момента, как он вошел в дом Эрика. — Я — американская журналистка. — Она заметила, что при этих словах по лицу Мидаса пробежала какая-то тень. Он даже улыбаться перестал, хотя до этого постоянно сверкал своими дробными зубками. — Меня зовут Микаэла Кимри. Для вас — мисс Кимри. А вы, насколько я понимаю, — Мидас Стэпман?

— Значит, вы обо мне уже наслышаны? — Мидас снова улыбнулся своей приторной фальшивой улыбкой. — Да, я и есть Мидас Стэпман. Не такой уж я и плохой, как, полагаю, рассказал обо мне мистер Торланд. Мое дело, можно сказать, благотворительность… Я пытаюсь помочь людям стать более цивилизованными, перебраться в город из этой глуши. Между прочим, та сумма, которую я собираюсь заплатить им за эту землю, в два раза превышает ее истинную стоимость. А с тех пор, как в лагуне появилась эта акула… Сами понимаете, только безумцы захотят остаться жить здесь…