Мы и наши невзгоды - Вячеслав Васильевич Танаков

он однозначно укладывается по своей сути и содержанию в ложе нашей «Восточной популяционной типологии», её специфики и подтверждает её. Об этом новом ракурсе ВОВ назрела необходимость теперь сказать. Речь пойдёт о проявлении в ходе ВОВ признаков и качественности популяционной типологии «Восточного типа», которые, во-первых, генетически присущи ему, и, во-вторых, ярко, ясно и убедительно демонстрируют их содержательную явность и определённость. По этим последствиям итоги войны бездонны и непреходящи.

В них зримо заложены искомые факты и явления, интерпретация которых под типологическим углом зрения и есть наша цель. Требуется лишь однозначная определённость информации и суждений. Для этого целесообразно разделить военную событийность на два содержательных блока. Первый — это события от начала войны и до декабря 1941 года. Здесь обнаружилась несостоятельность и полный развал обороны страны. Второй — репатриационная практика в конце войны от 1944 до 1947 годов. Здесь расцвели «гримасы» репатриации остарбайтеров и военнопленных и смертельные судьбы многих репатриированных в советских концлагерях.

Для нас пока неподъёмно трудно однозначно вычленить и сопоставить обе специфики — типологическую и военную для поиска их адекватной связности. Пока мы можем предложить натуральное (физическое) описание специфик. Читатель сам увидит связь, если и не строго предметно, то чувственно. Типология описана в первой части книги, остаётся правдиво описать первые месяцы войны. Но придать этой информации достоверность, правдивость и объективность в анналах отечественной и советской историографии не представляется возможным по причине её крутой заангажированности политическими требованиями моментов в зависимости от желаний и заказов власть имущими.

Винить наших историков лишне. Нужно просто найти других историков из другой политической обстановки. Таковым оказавшимся нам доступным, назовём Захаревича С.С. из Белоруссии и его капитальный труд, книгу «Большая кровь: Как СССР победил в войне 1941–1945 годов», Минск, Изд. «Современная школа», 2009 год. Будучи подданным другой страны, он был свободным в анализе фактов и событий. Нас подкупило его утверждение о том, что в книге нет 1) искажений фактов; 2) патриотических легенд; 3) субъективности. Поэтому она может дать нам незаангажированную информацию, чтобы сделать её предметную оценку применительно к теме нашей книги.

Самым простым и надёжным способом донести информацию до читателя в «чистом» виде будет краткое изложение основных положений книги автора с нашими помеченными небольшими комментариями и вставками.

Захаревич С. С.

Большая кровь: Как СССР победил в

войне 1941–1945 гг.

(Краткое изложение книги)

У красных генералов не было достаточного интеллекта, за что миллионы соотечественников заплатили своими жизнями. О пресловутой операции в Чечне даже говорить не хочется. Любой незаангажированный исследователь прекрасно знает, что в наше время трудно найти где-нибудь ещё подобный ей клубок ошибок и глупостей, обусловленных потрясающим непрфессионализмом, густо перемешанным с паническим страхом «отцов — командиров» перед вышестоящим «начальством», русские национал — патриоты, русские национал — шовинисты.

Правду о войне в СССР скрывали во все времена — и в 1945 и в 1965, и в 1990, скрывают её и сейчас. Процесс распространения тотальной лжи в последние годы в России не только оживился, но и приобрёл новый размах. Поэтому цена и последствия войны для народов СССР были не осмыслены. Отвратительную правду о войне и о своём советском прошлом категорически отвергает российское общество, и, смею думать, никогда не признает. В людях прочно укоренены "великодержавные стереотипы». Модно обвинять большевиков и высших командиров…,но забывается об ответственности, которую в первую очередь надо возложить на российские традиции, обычаи, нравы. В области тактической и оперативной подготовки кроется разгадка ужасающего разгрома советских войск в 1941 году. Оперативно — тактическая подготовка РККА была, что называется, «ниже колена». Ещё Энгельс утверждал, что «всегда и во все времена Россию в критические моменты её истории, спасали необъятные просторы и численное преимущество».

Со всей очевидностью в первые же дни войны стало понятно, что Красная Армия воевать не умеет, вопреки раз и навсегда вбитым в миллионы голов тезисов относительно того, что «русский солдат — лучший в мире». Враньё продолжалось. Ни одним механизированным корпусом в Украине не командовал «Панцерлидер» (по определению Гудериана) — сплошь кавалеристы да пехотинцы. Стоит ли удивляться их несчастной судьбе. Стало ясно как день, что немецкая противотанковая артиллерия в начале войны выбивала советские танки подчистую. Советские танкисты были вообще подготовлены хуже некуда: «Вперёд, следуй за ведущим танком, делай как Я» — вот и весь их творческий багаж. А противотанковой артиллерии в составе советских мехкорпусов первоначально не было. Считалось излишним. Соотношение танковых потерь, по Соколову Б., Красная Армия 96, 5 тысяч; Вермахт — 37, 6 тысяч. Однако в потери Вермахта были включены танки, взятые без боя уже после капитуляции, т. е. после победы.

Без всякого преувеличения можно сделать вывод, что по уровню боевой подготовки советские ВВС однозначно уступали абсолютно всем участникам Второй мировой войны, включая Польшу и Югославию, за исключением разве что китайцев. Доклады о боях советских командиров — это мифы, фантазии, враньё. Российские историки безоговорочно верят докладам командиров о несостоявшихся боях и потерях немцев. Хотя они не выдерживают никакой критики. Подлинные боевые документы их опровергают. Быстро, однозначно и решающим образом в начале войны обнаружилась низкая подготовленность, слабая выучка, профессиональное боевое неумение танкистов, лётчиков и пехотных командиров нижнего переднего звена (всеобщее и системное). С подачи Сталина высшие награды советским пилотам вручали всего за три сбитых самолёта противника.

Анализируя шаг за шагом донесения командиров, реальные документы боёв советских войск и советской РККА в первые дни войны, Захаревич С. наполняет физическим, фактическим материалом факты разгромов. Вскрывает натяжки, липу, дезу, враньё в значениях «до наоборот». Так, например, каждый крупный танковый бой заканчивался для советской стороны погромом и потерей десятков машин при практически полном отсутствии потерь у противника. Быть хорошим лётчиком и быть хорошим истребителем — две большие разницы. Нужен большой непосредственный боевой опыт. Откуда такое количество сдавшихся в плен? Вопреки утверждениям историков, крестьянская масса Красной Армии умирать за Сталина не пожелала, а предпочла сдаться или сбежать.

В разговоре с уполномоченным президента Рузвельта Сталин сказал: «Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию; не будет он сражаться и за советскую власть; может быть будет сражаться за Россию». В первые месяцы войны советские солдаты не были готовы воевать за коммунистический режим, а народ, помня «культурных немцев по прежней войне», встречал освободителей хлебом-солью. К лету 1943 года — ещё до создания РОА (Власова) — на немецкой стороне в виде мелких частей воевало около миллиона бывших советских военнослужащих. В первую неделю войны Сталина охватил столбняк. «Товарищ Ворошилов оставался непобедимым маршалом рабочего