Загадка фарфоровой балерины (СИ) - Тюрина Елена Александровна

Насте стало не по себе. Горло сдавило, как при удушье. Начала накатывать паника. Девушка попятилась к лестнице.

– Мне тут страшно, – прошелестела она.

Резко метнулась к выходу, и неловко задела рукой стену, ободрав в кровь локоть о грубую кирпичную кладку. Было почти не больно, похоже на легкий ожог.

– У тебя что, клаустрофобия? – крикнул вслед Артем. – Подожди.

Парень последовал за ней, продолжая с азартом рассуждать.

– Спрошу у руководства, что это за ход. И надо будет Мишку подключить. Он любитель таких местечек. Катакомбы всякие исследует, бомбарики, блиндажи. Может, и про это место что-нибудь разузнает… Да постой ты!

Анастасия выскочила на улицу через подсобные двери. Они были всегда открыты, но пользовались ими только сотрудники. Судя по ощущениям, стоял небольшой мороз. Чтобы отдышаться, глубоко вдохнула, и носоглотку обдало холодом. Зато дышать сразу стало легче, и в голове прояснилось.

Город, погруженный в ночь, чуть покровительственно взирал на две фигурки у театра. Фонари и горящие окна домов походили на звезды. С жадностью насыщаясь морозным воздухом и кутаясь в накинутую на плечи куртку, Настя подумала, что у каждого города обязательно есть своя Тайна. Без этого он теряет свою прелесть и самобытность, становится скучным и безжизненным. У их города такая тайна тоже наверняка была. Ему не так много лет – всего около трехсот. Но сколько за это время здесь сменилось поколений! Сколько происходило событий! Возможно, этот подземный ход – один из их отголосков. Что, если там под ними целая сеть таких лабиринтов? И кто знает, для чего они были созданы…

Артем стоял рядом и тоже задумчиво смотрел на огни. Его растрепавшаяся светлая челка теперь придавала ему несколько экстравагантный вид.

– Представляешь, если подземный ход – часть древних коммуникаций? – заметил он.

– Ну и что, – пробурчала Настя. – Давай потом. Не хочу сейчас думать об этом месте.

Молодой человек чуть прищурился и поглядел на нее со всей внимательностью. Кажется, он понял ее по-своему. Артем вдруг резко поднял Настю и посадил на широкие перила. Теперь она оказалась в очень шатком положении – чтобы не потерять равновесие, нужно было либо усиленно балансировать, либо расслабиться и держаться за плечи Мартовицкого. Таким образом, он нарочно вынудил ее податься вперед.

– Сними меня. Неудобно и холодно, – возмутилась девушка.

– Я же тебя держу и грею, – невозмутимо сказал он, неожиданно приблизил лицо и мягко коснулся ее губ своими.

Настя опешила. Какое легкое, теплое прикосновение, немного щекотное, пахнущее леденцом «Дюшес»… Артем, не дождавшись ответа на поцелуй, опустился к ее шее, а потом – прямо к ложбинке между грудей, которую почти не скрывала рубашка. Легонько дотронулся губами до кожи, а затем уткнулся в нее лицом, с шумом втянул носом воздух и выдохнул тихое, похожее на стон «На-а-астька». Хрупкое девичье тело отозвалось дрожью.

У Анастасии перехватило дыхание. Сердце билось в ребрах, как колокол. То, что творил Артем, было так неожиданно, дерзко и восхитительно! Но что делать ей? Она понятия не имела, чего он сейчас от нее ждал. Что она поцелует его в ответ? Или нужно что-то сказать? Так глупо было просто сидеть и молчать.

Нет, она, конечно, целовалась с парнями. Но больше из спортивного интереса. А сейчас это было нечто иное, сокровенное. Что, если только для нее все серьезно, а для него – просто возможность потискаться? Решит, будто она деревянная скромница или недотрога.

С резким звоном разбивающегося стекла распахнулись двери и на ступеньки выбежали двое парней в одних футболках, а за ним еще несколько человек кто в чем. Некоторые натягивали на ходу куртки и пальто. Раздавались крики, кто-то смеялся, кто-то был возмущен или напуган. Настя успела разглядеть, что дерущихся разнимали Паша Тайгрян и еще какой-то юноша. Пашкина рубаха уже была порядком изодрана. А одежда на дерущихся и вовсе стала похожа на грязные лохмотья. Скорее всего, сцепились они еще внутри, где и потаскали друг друга по полу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Анастасия никогда бы не подумала, что артисты столь высокого уровня могут выяснять отношения с помощью рукоприкладства. Такое просто в голове не укладывалось.

– Подожди-ка, – Артем, опустив ее на землю, тоже ринулся разнимать. – Эй, Жека, вы чего!

Момент был упущен… Вся прелесть предзимней ночи вмиг оказалась варварски разрушена. Настя чувствовала себя как человек, резко разбуженный посреди волшебного сна.

– О, вот ты где! – Тома подошла, стягивая у горла воротник шубки. – Куда пропала?

Настя молчала, наблюдая за разборками.

– Я видела, ты с Мартом танцевала… Надеюсь, не зажимались с ним где-нибудь? А то ходят слухи, что его Марго беременна.

Глава 15. Две усадьбы купца Валетова

Бывает, прячешься от какой-то мысли, запрещаешь себе об этом думать, гонишь прочь любые поползновения памяти восстановить события и проанализировать их. Вот так и Настя гнала от себя мысли об Артеме. А те навязчиво лезли в голову. Особенно ночью. Но спасали занятия в училище и постоянные изнуряющие репетиции. Думать о чем-то кроме балета не было ни сил, ни времени. К счастью, с Мартовицким они почти не пересекались. Лишь единственный раз встретились в коридоре, когда она бежала на занятие по сценической профессиональной практике, и парень ей задорно подмигнул. Приостановился, хотел что-то сказать, но Анастасия пролетела мимо и скрылась за дверью аудитории.

А ведь тогда был их первый поцелуй! И он вышел такой нелепый, смазанный, одним словом – несуразный. Зачем вообще все это? Зачем ей эти душевные терзания, когда единственное, чем следует заниматься, – поиском возможного убийцы Татьяны? Томка могла наврать. Да запросто! Или это были просто сплетни. А могла быть и правда… Какая разница на самом-то деле? Возможно, скоро она исчезнет из этого времени и вернется в так неожиданно покинутый две тысячи девятнадцатый. Поэтому нет никакого смысла начинать здесь отношения, а тем более серьезно влюбляться.

Когда там, мать говорила, пропала ее сестра? Зимой восемьдесят восьмого? Эта зима неумолимо приближалась. Повсюду уже готовились к празднованию Нового года, хотя был только конец ноября. Даже погода стояла по-настоящему зимняя – выпал снег.

Предположение Мартовицкого о том, что подземный ход мог быть построен задолго до самого театра, не давало Насте покоя, и в один из дней она все же выкроила время на посещение библиотеки. Дело в том, что в городском архиве ей отказались дать какую-либо информацию. Дескать, она не историк, не журналист и еще не кто-то там, кто может пользоваться материалами, хранящимися в архиве. Сотрудница учреждения говорила с ней столь высокомерно, что у Насти возникло подозрение, будто дело вовсе не в перечисленных выше причинах. Просто даме было лень пошевелиться по просьбе какой-то там студенточки. Расстроенная девушка поплелась в библиотеку. И вот там, в отделе краеведения, обнаружилась довольно внушительных размеров книга о старых улицах и зданиях города. Кроме того, ей предоставили несколько газетных статей и небольших брошюрок по истории края.

После почти целого часа поисков девушка нашла статью, в которой говорилось, что во время строительства Театра оперы и балета рабочие наткнулись на прекрасно сохранившийся подземный ход. Тоннель был выложен кирпичом, имел высоту более двух метров и почти столько же в ширину. Посещавшие место строительства Театра краеведы и историки предположили, что этот ход мог связывать усадьбу купца Валетова с другим его домом, расположенным через несколько улиц. В статье указывалось, что из-за обнаружения хода временно приостановили работы. По решению городских властей подземный тоннель решено было оставить в целости и сохранности и применять в качестве подвального помещения. Экспертиза установила, что ход пригоден для использования, обрушение ему в ближайшие десятилетия не грозит, поэтому консервировать его нет необходимости. Заметка на этом заканчивалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})