Мозголомка. Сборник рассказов - Гарри Веда

Вице-президент снова быстро окинул взглядом картину, простиравшуюся у ног. Сотни лодок, целый остров с постройками. А самое главное газ-жидкость. Такой в природе нет.

— Ущипните меня, — пробормотал бедняга.

— Могу навернуть по спине тростью. Хочешь?… — Джон слепил на солнце веселым оскалом.

— Если это поможет избавиться от сюрреалистичного окружающего — можешь даже по голове…

— Тогда не буду. Не поможет. Билли, это реальность. Никакого обмана.

Билл взялся за голову руками и затряс ею, как эпилептик. Такого не может быть. Их корпорация тратит полмиллиарда в год в поиске способов хранения и транспортировки быстропортящихся товаров. А дикари… Как они умудрились такое придумать… Готов биться об заклад — ни один представитель всех научных учреждений цивилизованного запада не сможет выдвинуть даже примерную, даже псевдонаучную гипотезу, хоть как-нибудь объясняющую происходящее.

— Я не знаю, что это, как это и откуда это. Но это, вашу мать, должно быть у нас. Сейчас же!

— Я тоже так подумал почему-то. Идем договариваться.

Город был красивым, ровные улочки, чистые до блеска в глазах, сплетались в сетку. Невысокие изящные дома с балюстрадами и покатыми крышами, покрытыми все тем же белым деревом, создавали уютную, такую домашнюю атмосферу, что в душе просыпались прямо-таки щенячьи чувства. Дороги были без тротуаров, что говорило об отсутствии какого бы то ни было транспорта. Впрочем, никаких специальных средств, судя по всему, и не требовалось — городок казался миниатюрным. Возникало ощущение, что рукой подать буквально в любом направлении, несмотря на то, что собственно весь, довольно немаленький, остров был городом.

А даже если и можно было придумать длинный маршрут — неспешный темп жизни обитателей и свежий, наполненный чем-то цветочным, воздух нивелировали напрочь и эту проблему. А темп неспешности был возведен в ранг абсолюта. Он был и в походке местного народа, разодетого в яркие разноцветные накидки, чем-то напоминавшие римские тоги, но только на первый взгляд; и в неспешных певучих мелодиях, доносившихся просто отовсюду, не мелодиях даже, а каких-то мантроподобных гармониках, заставляющих дышать легко и с улыбкой смотреть на окружающую красоту; и, как это ни парадоксально, в легком биении ветра и смешении ароматов, переходивших один в другой, даже радикально отличающийся, плавно и совсем без осязаемой границы.

На улицах было довольно людно. Островитяне улыбались друг другу, обменивались фразами, повсюду звенели веселые нотки, и вообще, атмосфера была если не праздничной, то праздной точно.

— Обратите внимание, у них совсем нет уличной торговли. И в целом, город представляет собой одну общину с единой структурой и иерархией. Никто из местных не работает в полноценном понимании слова. Без всякого зазрения совести они эксплуатируют население окружающих атоллов. Причем делают это довольно тонко. Если вы заметили, во время освящения, или как там его назвать, даже не знаю, ну пусть будет во время обработки, каждому приехавшему позволяется нести к святилищу только одну торбу с харчами. И только одному человеку на транспортное средство. Таким образом, они исключают массовое дистрибъюторство их услуг. Можно, конечно, подогнать с дюжину лодок и проинициировать большую партию для перепродажи, но это пресекается. Человеку, уличенному в приторговывании благодатью, доступ к чуду будет закрыт на долгое время. Отлучение они подбирают индивидуально, исходя из провины. Однако, каждый желающий из населения окружающих островов может с большим энтузиазмом поработать на благо островитянской родины и в награду получит питание и на выбор — или продукты или доступ к обработке определенной партии товара для перепродажи и, соответственно, разрешение это делать. Желающих много всегда, недостатка в рабочей силе нет и жители этого чудесного атолла ведут себя, как патриции, наслаждаясь жизнью и всего лишь управляя менее удачнорожденными собратьями.

— Карл Маркс по ним плачет. Или Че Геварра.

— Кто бы говорил, Билли. Такой пролетарий, даже хочется сделать знак рот-фронт.

— Да нет, это я так, с общечеловеческой позиции. Ты же знаешь, я всегда был против эксплуатации человека человеком. Правда, в душЕ, я ведь жесткий практик, а лучшего способа организации труда, к сожалению, еще не придумали.

— Кстати, о практицизме. Здесь он возведен в ранг абсолюта, просто математическое общество. Например, никто не воспитывает детей индивидуально. Потомство тут же помещают в специальную, назовем ее так, школу, где с самого раннего, практически младенческого возраста, будущей белой кости прививают должное воспитание. Этим они убивают несколько зайцев, упрощая, например, социальную составляющую жизни пар, контролируя дух, образование и культуру подрастающего поколения и, внимание, друзья, эффективно борясь с проблемой кровосмешения. Как это ни цинично звучит — они обменивают определенный процент своих детей на аналогичное количество потомства с других островов, по заранее достигнутой договоренности. Да, имея такой, жизненно необходимый для всего региона ресурс, можно окружающих прогнуть очень сильно. Остров получает свежую кровь, а остальные острова тоже, наверное, довольны. Или уже привыкли.

— Какой кошмар! — Ника с ужасом смотрела на Джона. — Отдавать своих детей в приют, зная, что их могут запросто обменять, как щенят. Неужели на острове не находится противников этой практики? Ведь должны же просыпаться какие-то родительские эмоции, чувства!

— Я же говорю, у всех тут должное воспитание и мировоззрение. И, к тому же, никто никого ведь на острове не держит. Попасть сюда жить извне — невозможно. А покинуть остров и строить свое счастье в любом другом месте — всегда пожалуйста.

— И много таких желающих находится?

— Диссиденты есть в любом обществе, правда, здесь их очень немного, и удаляют их с острова очень оперативно.

— А кто решает, и в целом, кто вершит тут правосудие и определяет кого куда и сколько раз?

— Верхушку пирамиды, причем бессменную, представляет каста жрецов. Они отбирают лучших детей, причем прослеживают, чтобы обязательно хотя бы один из родителей имел местные корни. Этакая элита. Для жрецов существует отдельная школа, на всех этапах воспитания — жесткий контроль с многократным просеиванием и отсеиванием. На выходе получают жреца высокого качества. Который занимает один из определенных постов. Сначала махать жердями и организовывать товарооборот, потом, опять же, в зависимости от личностных качеств — либо в судебную систему, либо посвящают в хранителей процесса обработки, либо еще куда-нибудь. Такие бойцы нужны повсюду… — Джон подцепил концом трости валяющийся на дороге фрукт, подкинул его в воздух и ударом хорошего бейсболиста отправил вверх по улице, чудом не задев прохожих.