Миллионщица - Фридрих Незнанский

Что касается дружбы с Красных, она, как ни странно, никуда не делась, просто с годами приобрела еще и деловой характер. Серега относился в представлении Виктора Степановича к самой безобидной категории людей из всех ему известных. Что вовсе не исключало при определенных обстоятельствах его способности «озвереть», как он определял это для себя. Конечно, дружбой их отношения кто-то мог бы назвать относительной. Хотя бы потому, что сам Иванов ни на какие «сентиментальные» чувства не способен. Однако Красных был ему ближе всех. Люди его профессии в определенном смысле, полагал он, обречены на одиночество. Возможно, поэтому Иванов к тридцати пяти годам так и не обзавелся семьей, предпочитая ни к чему не обязывающие отношения с быстро менявшимися любовницами.

Правда, при этом Серегин брак, послуживший основой благополучия друга, искренне одобрял. Зато то, с чем однажды вечером к нему приехал старый дружок, одобрить он не мог никак…

Красных позвонил ему где-то после обеда, и Виктор Степанович, услышав его голос, сразу насторожился.

– Вить, надо бы повидаться… Срочно… – Сергей против обыкновения забыл поздороваться, а это кое о чем говорило. Например, о том, что с ним произошло нечто серьезное.

– Если твое «срочно» прямо сейчас, то извини, не смогу, – возразил Иванов. – У меня через сорок минут важный процесс, я должен еще раз просмотреть материалы.

– Когда сможешь?

– Вечером, часов в восемь. Можно встретиться в ресторане, как обычно.

– Давай лучше у тебя? Если холодильник пустой, я прихвачу чего-нибудь…

– Холодильник у меня пустым не бывает, я о нем забочусь, – усмехнулся Виктор Степанович. – Ладно, подъезжай!

Судя по всему, разговор предстоял действительно серьезный, если даже ресторан исключался. Подумав, Иванов постарался попасть домой раньше, чем требовалось, дабы подготовить аппаратуру: никто, включая Красных, и понятия не имел, что Виктор Степанович, будучи человеком предусмотрительным, откровения своих клиентов, особенно клиентов серьезных, которых принимал дома, тщательно записывает на аудио и видео…

Серега заявился на пятнадцать минут раньше и, судя по его хмурой физиономии, до этого-то времени едва вытерпел. Кажется, даже заранее приготовленный хозяином в гостиной стол с отменным вином и закуской его, вопреки обыкновению, не вдохновил.

– Ну-с, – с удовольствием пригубив первый бокал, произнес Виктор, – я тебя слушаю!

– Помнишь, я тебя просил собрать кое-какие сведения о моем партнере Стулове? – Красных вздохнул и отставил свое вино в сторону, так и не пригубив его.

– Разумеется, помню… И что? Он тебя кинул? Или…

– Или!.. Мы действительно расстались, но речь идет о продаже ему моей части акций по номиналу. Правда, продаже вынужденной…

Виктор Степанович внимательно посмотрел на друга и покачал головой:

– Слушай, давай-ка все по порядку! А то чувствую – ты с конца начал…

– Точно!.. – Красных вздохнул еще раз. – В общем, как говорится, и на старуху бывает эта самая… как ее… Поруха, что ли?..

– Не важно!

– Короче, жена этого Стулова – моя любовница, и далеко не первый год! Если можешь поверить, поверь: это достаточно серьезно, во всяком случае, поначалу было серьезно – для меня… Иначе не вляпался бы в такую ситуацию! Короче, Лариса… Словом, она меня любит, а завещание ты видел.

Виктор Степанович с сожалением посмотрел на друга и взмахом руки остановил его сбивчивый рассказ.

– Вообще-то я считал тебя умнее, Красных, – усмехнулся он. – Остальное я тебе и сам могу рассказать: дама втюрилась настолько, что решила уйти от мужа к тебе, а у тебя в этой связи возникли трудности, предусмотреть которые ты не сумел. В итоге обманутый супруг, узнав, что рогат, прежде всего избавился от тебя. И чем же я тебе в данной ситуации могу помочь? Обломать Стулову рога и убедить, что их и вовсе не было?..

– Знаешь, если бы этим все ограничилось, я бы как-нибудь из этой истории выпутался. Черт его знает, может, и правда послал бы Ритку куда подальше. Но все гораздо хуже: Ларисе в данный момент грозит тюрьма. По сто пятой статье…

Виктор Степанович присвистнул, моментально стерев со своего лица усмешку:

– А ты, судя по всему, оказался в это дерьмо замешан?

– Косвенно… Витя, я понимаю, что звучит смешно, но Ларису я… Лариса мне не безразлична. Сейчас я все тебе расскажу, но я прошу заранее: сделай для нее все возможное, очень прошу! Девка откроила глупость немыслимую, понимаешь? Попыталась нанять киллера, какого-то мелкого воришку, которого отыскала по своим старым связям. Она когда-то судьей работала. Ну а он пошел да и сдал ее, сука, ментам. И Стулову заодно – тоже!

Иванову понадобилось не менее часа на то, чтобы вытянуть из Сергея всю историю в ее логической последовательности. После чего за их застольем наступила пауза, прерванная Виктором Степановичем далеко не сразу.

– Говоришь, следователем ей назначили Артамонова, – произнес он, наконец. – Не самый лучший вариант: человек он молодой, в системе новый, я его немного знаю. Весьма кичится тем, что взяток не берет, значит, готовить придется крупную сумму.

– Я готов заплатить кому угодно, включая, разумеется, тебя, сколько понадобится.

Виктор Степанович задумчиво посмотрел на друга и поморщился:

– Скажи честно, Серега. Ведь не только о ней заботишься, но и о себе, любимом, в том числе?

– А тебе на моем месте понравилось бы проходить по такому делу как минимум подстрекателем?! – внезапно разозлился Красных. – Я Лариску знаю, если что-то произойдет… страшное… она меня потянет за собой, даже если ей придется наврать с три короба.

– Ты ж говорил – у вас любовь! – иронично сощурился адвокат.

– Вот из-за любви и потянет – чтоб, значит, все пополам, чтоб, пока она на зоне гниет, я другой бабе не достался!..

– А ты, разумеется, ни в чем – ни ухом, ни нюхом?.. Кстати, слова «подстрекатель» в нашей терминологии нет, есть слово «соучастник».

Красных пожал плечами и молча отвернулся, не ответив на вопрос Виктора. После последнего разговора с Ларисой, когда она впервые заподозрила его в измене, он не сомневался, что любовница поступит с ним именно так, как пообещала и как он изложил сейчас другу.

– Еще одно. – Виктор говорил сейчас с ним голосом, которого прежде Сергей у него не слышал: жестко, холодно… – Допустим, я возьмусь помочь и не просто помогу, отмажу твою бабу, но и заставлю в результате Стулова поделиться с супругой состоянием, как минимум, фифти-фифти, а как максимум… В соответствии с вашим шикарным замыслом.

Красных бросил на него в этом месте испуганный взгляд, но промолчал.

– Не смотри на меня так, – усмехнулся адвокат. – И не вздумай даже пытаться убеждать меня, что вы с ней в итоге не собирались загрести все возможное. Я помню, что у них вроде бы двое детей? И над половиной состояния контроль в случае чего достается твоей мадам – вплоть до совершеннолетия сына. Неплохой куш, если учесть состояние Стулова! Вообще, с моей точки зрения, завещаньице дает массу возможностей взять все целиком, но это уже дело будущего и мои собственные профессиональные секреты.

Виктор Степанович и сам не заметил, как неожиданно для себя возбудился и, встав со своего места, начал расхаживать по гостиной.

– Так ты берешься? – безнадежным голосом спросил Сергей, выждав некоторое время.

– Миллион, – жестко произнес Иванов. – Если удастся довести дело до конца, моя доля – миллион. Разумеется, никак не рублей!

Он вернулся за столик и налил себе вина: бокал Красных все еще стоял нетронутым.

– И учти, времени у вас действительно почти нет. Если согласен, мне придется встречаться с Артамоновым завтра утром, практически без подготовки. А после обеда – скажем, часика в три – привезешь ко мне свою красавицу.

Красных тяжело сглотнул.

– Ее как раз на завтра, на три часа вызвали к этому Артамонову…

– Ерунда! К моменту вызова у твоей Ларочки на руках уже будет больничный, исключающий все и всяческие волнения – не говоря о допросе. Это первый вызов?

– Первая повестка. А вызов, можно сказать, второй: он ее сначала по телефону приглашал, и она уже тогда сказалась больной, а насчет заявления Живчикова – что это ложь…

– А как насчет видеозаписи этих детективов из, между прочим, пользующейся безмерным доверием в столице и за ее пределами «Глории»?

Сергей снова пожал плечами и ничего не ответил.

– Ладно! Если принимаешь мои условия, Артамонова беру на себя.

– Куда ж мы денемся с подводной лодки? – Впервые за все время их разговора Красных слабо улыбнулся. – Однако ты, Витька, мог бы в память о старой дружбе…

– Не мог бы! – резко оборвал его Иванов. – Ибо думать положено любому разумному человеку не о «старом», а о старости, которая никого из нас, включая твою красавицу, не минует!