Взятая кровь - Рори Майлз

class="p1">Когда она выкрикивает последнюю часть, ее голос повышается на десять октав.

Кольт наблюдает за мной своими трагически настороженными зелеными глазами с соседней крыши. Он исчез с места происшествия.

Он напуган?

Я бегу за ним, легко перепрыгивая через пропасть. Я останавливаюсь в двух дюймах от него, дыша ему в губы.

У него перехватывает дыхание.

— У тебя красные глаза.

Наклонив голову, я смотрю на него сквозь ресницы. Остальные скоро очнутся полностью исцеленными.

— Хочешь потанцевать?

Он качает головой.

— Я не хочу с тобой драться.

Я кладу руку ему на горло и притягиваю его губы к своим. Он выдыхает, и его язык высовывается. Он пытается сократить расстояние между нами, но я отталкиваю его обратно в стену.

Затем я набрасываюсь, обхватив его ногами. Он ворчит от моего неожиданного веса.

— Я не буду извиняться, — говорю я ему, соединяя пальцы на его шее.

— Я этого не жду. Я это заслужил.

Улыбка — улыбка счастья, а не психотической убийственной ярости, тянет мои губы.

— Я знала, что ты мне подходишь.

Затем я целую его без остановки. Его пальцы впиваются в мою задницу, и он рычит, когда я прикусываю его нижнюю губу. Мой мир вращается, когда он меняет положение, и я прижимаюсь к стене. Он запускает одну руку мне в волосы и дергает мою шею в сторону, отрывая мои губы от своих.

Укус ожидаем, и, если быть до конца откровенной, я чертовски этого хочу. Его клыки пронзают мою плоть, причиняя сильную боль. Я прижимаюсь к нему бедрами и ободряюще стону.

Черт, это приятно.

Неудивительно, что кормилицы становятся зависимыми.

Он отрывает зубы от моей шеи и целует меня, сжимая губы до синяков. Моя кровь на его языке имеет вкус меди и корицы.

Мне это нравится.

Его рука отпускает мои волосы и он режется маленьким ножом. Я без колебаний принимаю то, что он мне предлагает. Мои губы прижимаются к его шее и ласкают рану.

Это безумие.

Я безнадежно потеряна в безумии.

Мне не следовало бы связывать себя с ними, но я хочу. Бороться не стоит, особенно когда это чертовски приятно. Кровь вампира похожа на брызги на замороженном кексе. Сахар поверх сахара поверх сахара. Мои сверхспособности, прилив от его укуса и сокрушительная волна временной силы, которую я получаю от питья его крови, отправляют мое тело в небытие.

Мой желудок сжимается, а сердце трепещет. Он отрывает мою голову от своей шеи и снова целует меня, хотя на этот раз это делается нежно.

— Ты уже, черт возьми, закончила? — Сердитый голос Марии прерывает наш момент.

Я улыбаюсь ему в губы и издаю тихий смешок, который могут услышать только вампиры.

— Ты сумасшедшая, — шепчет он, снова целуя меня, прежде чем отстраниться и оглянуться через плечо.

Я смотрю вместе с ним и вижу, что они все исцелились и проснулись. Маттео и Грейсон выглядят расстроенными. Мария и Николь выглядят совершенно разъяренными.

— Привет, — говорю я, махая им рукой. — Хорошо спалось?

Глава 17

Маттео

Деми вжалась в Кольта, как будто он гребаное одеяло, и она в двух вздохах от того, чтобы замерзнуть насмерть. Я ожидал, что она выместит на мне свой гнев, как только обретет свои силы. Но я не ожидал, что она сломает мне шею.

Опять же, я должен знать, что с Деми невозможно предсказать, что она сделает.

Она отделяется от Кольта и подходит к Николь, выглядя несколько застенчиво, но все еще улыбаясь.

— Мне очень жаль, Николь. Из всех здесь присутствующих ты этого не заслужила.

У Николь образ, способный растопить лед, но на Деми это не действует.

— Извинения приняты.

Деми начинает говорить, но Николь продолжает прежде, чем она успевает.

— Ты должна знать, что в следующий раз будет не так легко. Теперь ты сильнее, но как только твои силы стабилизируются, тебе придется усердно работать, чтобы превзойти меня или твою мать. У нас были годы тренировок.

Улыбка сходит с губ маленькой Охотницы, и она кивает. Николь сумела отрезвить ее своими словами. Мне бы хотелось оказать на нее такое же влияние, это избавило бы меня от многих моментов боли.

У меня есть план, как это исправить.

— Я буду усердно тренироваться.

Я никогда не видел, чтобы Деми проявляла уважение, но то, как она смотрит на Николь, напоминает именно эту эмоцию.

Николь раскрывает руки, и Деми принимает их.

— Я знаю, что ты это сделаешь. Устрой им ад, Деми.

Она смеется.

— Почему все продолжают мне это говорить?

— Наверное, потому что они этого заслуживают, — бормочет Эвелин, приближаясь.

От моего внимания не ускользнуло, что она осталась невредимой. Я не уверен, стоит ли мне обижаться или радоваться, что она не причинила вреда Деми. Опять же, она угрожала расправой только в том случае, если Охотник нанесет мне удар. Свернуть мне шею — совсем другое дело. Тем не менее, Эвелин, должно быть, очень нравится, что она позволила чему-то подобному ускользнуть без возмездия.

Кажется, Деметрии моя сестра тоже нравится. Возможно, я смогу использовать эти отношения в своих интересах. Я не люблю проигрывать.

Даже Кольту и Грейсону.

Что я могу сказать? Я плохой спортсмен и планирую сначала завоевать сердце Деми.

Деми

Николь и Мария уходят через некоторое время после того, как я извиняюсь перед Николь. Ее слова застревают у меня в голове, и я размышляю над ними, лежа в постели.

Усердно тренироваться.

Моя сила не может преодолеть годы тренировок.

Она права. Я знаю это по своим боевым навыкам, но эти уроки не имеют ничего общего с тем типом тренировок, которые мне нужны. Я узнала об этом в комплексе, когда встретила Мака и увидела, чему он учит своих учеников. Грейсон и Кольт могут научить меня оружию, я в этом уверена. Единственное, чему я не знаю, как научиться, не отправляясь на охоту, — это убивать.

Не временно, как сегодня вечером.

Волк, которого я убила в переулке, был счастливой случайностью.

Мне нужно научиться целенаправленно убивать, не колеблясь. Как мне попросить об этом, чтобы не показаться сумасшедшей?

Привет, Маттео. Можешь ли ты высадить меня недалеко от центра города, чтобы я могла поохотиться на кучку вампиров и волков, и попрактиковаться в их расчленении и сжигании их тел?

Да, это пройдет отлично. Тем более, что он хозяин города. Конечно, он известен как босс Кровавой мафии, но по сути он повелитель всех