Время лживой луны - Алексей Калугин

Сержант повернулся к девушке.

– А что ты можешь предложить?

На занятия по трансцендентальной медитации, которые группа сержанта Макарычева посещала по совету Безбородко, их учили, как обуздывать эмоции. Злость – плохой советчик, раздражение – никудышный помощник. Только холодный, прозрачный, как воздух, омывающий вершины горных пиков, разум способен принять правильное решение. Знал все это Макарычев. И даже умел пользоваться полученными на занятиях навыками. Иногда срабатывало. Но не сейчас. Мысли вертелись в голове, как десятки запущенных одновременно волчков, сталкиваясь, разлетаясь в разные стороны и снова устремляясь к центру. И в целом их жужжание сводилось к тому, что никто не знал ответа на вопрос: что делать? В подобной ситуации бегство казалось наилучшим решением. Уже хотя бы потому, что другого вообще не было.

– Ты думаешь, кто-то из местных сейчас спит? – Тарья подняла палец. Кисть ее качнулась из стороны в сторону. Медленно, как маятник метронома, у которого кончился завод. – Они притаились в темноте и смотрят на нас. Они знают, что мы никуда не денемся, и поэтому ждут, что мы станем делать.

– Почему же они не помешали Портному с Егоркиным забраться к Антипу на двор?

– А зачем? – дернула плечиком Тарья. – Что бы это изменило? Зато теперь они точно знают, что нас интересует вовсе не беглый рецидивист, а башни, которые они прячут в своих сараях.

Макарычев прикрыл глаза и прижал ладонь ко лбу так, будто хотел закрыть ею третий глаз.

– Петрович, – тихонько дернул Синеглаза за рукав Егоркин. – А эти уины не могут нас сожрать так же, как патроны в обоймах?

– Нет, – успокоил солдата Петрович. – В механическую структуру уинов встроены крошечные фрагменты цепочек ДНК, по три-пять нуклеотидов. Они не участвуют в процессе размножения уинов, но помогают нанороботам сохранять определенную пространственную структуру.

– Ну и что? – пожал плечами Егоркин. – У волка тоже ДНК имеется. Однако ж…

– Имеющиеся у уинов фрагменты ДНК выполняют роль маркера. Поэтому организм любого живого существа уины воспринимают как естественную среду своего обитания.

– Но ведь уины роботы?

– Нанороботы, – уточнил Петрович.

– Значит, действуют в соответствии с программой.

– Конечно.

– А любую программу можно изменить.

– Не думаю, что это так просто…

Макарычев открыл глаза и посмотрел на часы. Включенный таймер показывал, что с момента ухода Стецука с Муратовым прошло двадцать девять минут и восемнадцать секунд. До колокольни и обратно, даже ползком, даже очень медленно и осторожно, так, чтобы травинка не шелохнулась, двенадцать, ну, хорошо, пятнадцать минут. Еще пять-семь минут на то, чтобы оценить ситуацию. И бегом обратно. Стецук, конечно, обормот изрядный, но не дурак. Обнаружив вход в башню, он в нее не полезет. Определенно – нет. Тогда почему задерживается?..

Отведенные на разведку тридцать минут истекли.

Глава 10

У Макарычева живот сводило, как с голодухи, при одной только мысли, что они попусту теряют время. Нужно было уходить. Уходить немедленно. Инфравизоры пока еще работали, значит, у них был шанс до света уйти от поселка достаточно далеко, чтобы у местных отпало желание их искать. До торной дороги на Облонск по трясине тащиться дней пять. Но, черт возьми, они же профессионалы. Дойдут, куда ж деваться-то! Только бы от этих ненормальных подальше.

Сержант посмотрел на часы. Стецук и Муратов совершенно безбожно опаздывали – на двенадцать минут. Означать это могло лишь одно – что-то случилось. Уходить без ребят нельзя. Ждать, скорее всего, уже не имело смысла. Идти на выручку, не имея оружия, – чистое безумие.

– Есть предложение, сержант, – подала голос Тарья.

– Слушаю.

– Нужно собираться и идти всем вместе к колокольне. Заберем там Стецука с Муратовым и двинемся дальше.

– А если не заберем?

– А что толку здесь сидеть?

В целом то, что говорила Тарья, соответствовало тому, о чем думал Макарычев. Наверное, именно поэтому у него наконец-то сложился окончательный план действий. Не сказать, что идеальный, но все же лучше, чем совсем ничего.

– Лучше не делать ничего, чем делать глупости, – произнесла вдруг Тарья.

– Это ты к чему? – насторожился Макарычев.

– Так, – махнула кончиками пальчиков девушка. – Просто в голову пришло.

– Просто? – недоверчиво прищурился сержант.

– А ты что подумал? – точно так же посмотрела на него Тарья.

Нужно уходить, уже в который раз подумал Макарычев. Немедленно. Они все вместе доберутся до колокольни, и, если не найдут там Стецука с Муратовым, Пущин поведет группу дальше, а он сам, Портной и Тарья останутся и продолжат поиски.

– У меня движение, – подал голос Дергачев. Лежа на сене почти под самой крышей сарая, он целился в кого-то из ставшего совершенно бесполезным автомата. – Человек… Это Антип.

– Где он?

– Спустился с крыльца… Идет к сараю.

– Ну, здорово! – Сержант вскочил на ноги, суетливо огляделся по сторонам, как будто боялся оставить какие-то улики. – Он один?

– Да.

– Герасим, убери подпорку!

Пущин осторожно снял подпиравшую дверь слегу.

– Оружие?

– Нет… Не вижу.

В дверь тихонько постучали. Даже, скорее, поскребли. Так тихо, что спящий мог и не услышать.

– Кто? – спросил негромко Макарычев.

– Это я! – раздался жизнерадостный возглас из-за двери. – Антип!

– В чем дело, Антип?

– Поговорить надо.

– О чем?

– Впусти.

Макарычев большим пальцем отстегнул ремешок, фиксирующий в ножнах штык-нож, и сделал знак Пущину. Герасим чуть приоткрыл дверь. Сам он при этом не отошел в сторону, а остался за дверью, так, чтобы, случись что, можно было навалиться на нее всем телом, да еще и ногой в стену упереться.

Антип вошел в сарай, обвел неторопливым взглядом всех присутствующих.

Сидевший на своей переноске Спиногрыз выгнул спину, распушил хвост и зашипел на Антипа.

– Чего-то мало вас стало, служивые, – с озабоченным видом покачал головой Антип. – Где остальные-то?

– Поссать пошли, – с нарочитой развязностью ответил на дурацкий вопрос Макарычев.

Пущин подтолкнул Антипа в спину и, как только тот отошел от двери, снова подпер ее слегой.

– Люди! – подал голос сверху Дергачев. – Много людей!

– У меня тоже! – сообщил Ерохин.

– Что делают?

– Стоят.

– Окружили сарай и стоят.

– Оружие?

– Нет.

– Ну, с оружием токмо на диких зверей ходят, – с укоризной посмотрел на Макарычева Антип. – А мы все-таки люди. Твари божьи.

Сержант глянул на кота, который продолжал шипеть, да еще и край переноски когтить принялся.

– Да не похож ты на человека, приятель, – усмехнулся Макарычев.

– Разве? – Антип развел руки в стороны и попытался посмотреть на себя сначала с одной боку, потом – с другого. – Ну и что ж во мне такого? Нечеловеческого?

– А сам не догадываешься?

– Нет.

– В зависимости от установки, данной им при активации, рипы могут считать себя как неодушевленными существами, так и живыми людьми, – сказал Петрович.

– Откуда такая информация? – поинтересовался Портной.

– Из-за кордона, – махнул рукой Синеглаз. – Там наши люди тоже работают.

– Да ну?

– Точно!

– Кончайте болтать, – недовольно поморщился Макарычев. – Ну? – кивнул он рип-Антипу. – С чем пришел?

– Кота убери, – взглядом указал тот на злобствующего Спиногрыза.

– Боишься? – почти так же неприязненно, как кот, оскалился сержант.

– Ну, просто не люблю. – Рип помял пальцами подбородок. – Противные они, кошки.

– Чего ж тогда сам Антип не пришел?

– Ну, так я и есть Антип. Али не признал?

– Из тебя такой же Антип…

– Бесполезно, – перебил сержанта Петрович. – Если рип уверен в том, что он Антип, ты его не переубедишь.

– Точно, – кивнул рип.

– Ладно. Что за народ собрался вокруг сарая?

– Ну, все наши, поселковые.

– Я думал, вас меньше.

– Это когда как. Присесть можно?

– Это твой сарай, – криво усмехнулся Макарычев.

Рип подвернул под себя одну ногу и сел на нее, другую при этом вытянул в сторону. Со стороны поза казалась крайне неудобной. Рип же, похоже, чувствовал себя вполне комфортно. Он улыбнулся и дружески подмигнул пристроившемуся справа от него на корточках Егоркину.

– И что теперь? Дать тебе закурить?

– Не! – махнул рукой рип. – Некурящие мы.

– Так по какому поводу митинг?

– Ну, проблема, значица, у нас.

– У нас? – удивленно приподнял бровь Макарычев.

– Ну, у вас, у нас. – Рип сделал широкий жест обеими руками, как будто предлагая всем взяться за руки, чтобы создать большой хоровод. – Общая, в общем, проблема.

– Да ну? – продолжал изображать непонимание Макарычев.

– Ну, послушай, служивый, – опершись рукой о выпрямленную ногу, рип чуть подался вперед. – Это я, между прочим, вас на болоте нашел и в поселок привел. В дом свой пустил. Накормил, спать положил. Я, можно сказать, перед всем миром за вас поручился. Ну, и отец Иероним тоже. А вы что?