Время лживой луны - Алексей Калугин

– Не могу их за это осуждать, – ввернул Петрович.

– …Именно поэтому они и навязали нам Антипа в качестве провожатого. Антип должен убедиться в том, что мы заняты поисками беглого уголовника, и нам нет никакого дела до того, что происходит в поселке.

– А что если наоборот? – крутанул пальцем в воздухе Макарычев.

– Наоборот – это в какую сторону?

– Если Антип поймет, что нас интересуют именно башни?

– Ну, извини, Сергей, – развела руками Тарья. – Если я скажу просто, что Антипу это не понравится, тебе ведь этого покажется мало. А большего я сказать не могу. Разве только то, что тебе и без того ясно. Все местные жители – фанатики. Прежде они, нет, их прародители, искренне верили в бога, способного творить чудеса. Теперь они так же искренне верят в информационные башни, которые действительно совершают то, что кажется почти сверхъестественным даже нам, образованным людям. А теперь представьте себе, как реагируют на это люди, не отягощенные знаниями о том, что происходит в мире. Да они перегрызут глотку любому, кто покусится на их нового бога. Хотите попробовать?

– Надо валить отсюда. Надо валить! – быстро-быстро затряс головой Петрович.

– Куда? – спокойно посмотрел на него Макарычев.

– Да куда угодно! – махнул рукой куда-то в сторону Петрович. – Прямо сейчас… Нет, как только вернутся ребята, так и уходим. По темну – так даже лучше. Выйдем из зоны покрытия и вызовем транспорт. Все!

Синеглаз радостно хлопнул в ладоши.

– Ага, – мрачно кивнул Пущин. – Так они тебя и отпустили.

– Кто? – встрепенулся Петрович.

– Да Антип со своими родственничками.

– В жопу Антипа!

– Ну, это ты ему сам скажи. А он, если надо будет, найдет нас на болоте и ухайдакает так, что никто и не сыщет.

– Это как же?

– Да хоть бы своему Болотному Дедушке скормит.

– Да ну?.. – недоверчиво наклонил голову Петрович.

– Вопрос серьезный, – Макарычев провел ладонью по спине прилегшего к нему на колени кота. – То, что мы сами не в состоянии ликвидировать инвазию, – это и маленькому ежику понятно. Значит, нужно выбираться. Вопрос только – как? Сказать утром Антипу, что мы решили не продолжать поиски?

– Не логично! – подняла руку Тарья.

– Верно, – согласился Макарычев. – Так что ж, отправиться с ним блуждать по болотам?

– Помни об Иване Сусанине! – снова вскинула руку Тарья.

– Тоже верно, – снова согласился сержант. – Ведь может же так, на всякий случай, завести черт знает куда…

– Вот черт!..

Все посмотрели на Игоряшу, последние минут пять усердно ковырявшего свой ПДА.

– Вы поглядите-ка на это!

Игоряша перевернул ПДА со снятой задней крышкой, и из его корпуса на серебристое одеяло полетела, клубясь в рассеянных лучах света, труха, похожая на споры, что выбрасывает перезревший гриб-трутовик.

– Вот почему связи нет!

Дробинин показал сержанту вскрытый корпус прибора, вся электронная начинка которого превратилась в труху.

– Знаете что, – указательным пальчиком Тарья коснулась нижней губы. – По-моему, местные жители искренни в своем неведении. Иначе Антип не подарил бы Игоряше сапоги, которые вне зоны покрытия информационного поля мгновенно превратятся в ничто. Аборигены уверены в том, что все, созданное башнями, останется навсегда.

– И во веки веков, – быстро перекрестился Синеглаз. – Однако ж не моль же пожрала приборы?

Макарычев достал из кармана мобильник, работающий на специальной кодированной частоте, открыл ячейку сим-карты и вытряхнул из нее щепоть той же серой трухи, что Игоряша в ПДА обнаружил.

– Движение, – негромко произнес пристроившийся под скатом крыши Дергачев.

– Кто? – вскинул голову Макарычев.

– Непонятно… Кусты.

– Может, померещилось? – с надеждой спросил Игоряша.

– Нет, точно.

– Зверь какой, – безразлично дернул плечом Синеглаз. – Или почва просела… Это ж болото.

– А у тебя что? – Макарычев перевел взгляд на Ерохина.

– Чисто.

– Ладно, следите внимательно. Если что…

– Двое человек со стороны двора, – перебил, не дослушав, Дергачев. – Портной и Егоркин.

Пущин быстро подбежал к двери, убрал слегу и впустил первую пару разведчиков.

– Быстро вы.

– А там и искать-то нечего, все на виду, – Портной подошел к расстеленному одеялу и сел, сложив ноги по-турецки. – Антип даже маскировать башню не стал. Так, у основания немного торфа накидал да навозом стенки измазал.

– Большая башня? – спросил Петрович.

– Высотой метра три, как раз под крышу. Основание метров десять в диаметре, почти весь двор покрывает. Форма очень странная. Я такой никогда прежде не видел. Обычно-то башни как – вверх устремлены, словно их кто за маковку тянет, – Портной сложил пальцы в щепоть и изобразил, будто и взаправду что-то вверх потянул. – А эта, наоборот, – точно ее прихлопнули. Округлая, приземистая. Без шпиля вообще – только небольшая пимпочка наверху. На вросший в землю гриб-дождевик смахивает.

– Может, на трюфель? – предложил другое сравнение Игоряша.

– Не знаю, – пожал плечами Портной. – Я трюфеля не видел.

– Но это точно башня? – спросил Макарычев.

– Обижаешь, начальник, – усмехнулся Портной. – Покрытие башни ни с чем не спутаешь. К тому же у этой еще и вход открыт.

– Что? – в один голос произнесли Макарычев и Синеглаз.

– Вход, – Портной двумя руками нарисовал в воздухе полукруг. – Как в той, первой башне, возле которой мы рипов встретили.

– Ребята, – загробным голосом произнес Игоряша. – По-моему, мы попали.

– Куда? – удивленно посмотрел на него Ерохин.

– Да уж точно не в сказку, – Игоряша взял в руки автомат, отстегнул магазин и вытряхнул из него на пол горстку серого пепла. – Судя по всему, местные научились неплохо контролировать башни. Они использовали кишащие повсюду уины, чтобы вывести из строя наши средства связи и обезвредить оружие. А затем приступили к созданию рипов, которые должны нас самих нейтрализовать.

– Рипа за ночь не сделаешь, – заметила Тарья.

– Возможно, в башнях имелись пузыри с заготовками, которые только дожидались команды «на выход».

– У меня снова движение, – подал голос Дергачев. – В кустах определенно кто-то прячется. Если зверь, то большой.

– Глаз не спускай! – не оборачиваясь, приказал Макарычев.

Сказать, что сержанту было не по себе, все равно что вообще ничего не сказать. Макарычев был вне себя от злости. Ситуация с каждой минутой становилась все хуже и хуже. И он не знал, что сделать, чтобы переломить ее. Они находились черт-те где, в глуши, среди вековых болот, без связи и оружия; укрытием им служил сенной сарай с дверью, подпертой слегой; а снаружи в темноте прятались чокнутые религиозные фанатики, возлюбившие информационные башни, как бога своего единственного. И что у них было на уме?.. Что дальше?..

– Как они собираются нас нейтрализовать?

– Что? – не понял Игоряша.

– Ты сказал, что местные собираются использовать рипов для того, чтобы нейтрализовать нас.

– Я только предположил…

– К черту предположения! – взмахнув рукой, перебил Игоряшу сержант. – Что ты хотел этим сказать?

– Я предположил, – с нажимом, настаивая на своем определении, повторил Дробинин, – что местные, поскольку они все же люди глубоко религиозные, не хотят марать руки нашей кровью… Знаешь, есть такая библейская заповедь «Не убий»? А рипы… Честно говоря, я даже подумать боюсь, кем в представлении местных являются рипы.

– Быть может, исполнителями воли божьей? – предположил Портной.

– И эти исполнители должны нас убить?

Игоряша с сомнением поджал губы.

– Ну!..

– Может быть… – развел он руками. – Я не знаю!.. Почему ты у меня об этом спрашиваешь?

– Потому что ты сам об этом заговорил… Петрович?

– А?..

– Ты что об этом думаешь?

– Я бы на месте Антипа для начала предложил нам остаться у них. Навсегда. Соблазнял бы всякими прелестями. Жратвой хорошей, бабами…

– А в случае отказа?

– В случае отказа? – Синеглаз поднял голову и задумчиво почесал шею. – Нет, убивать бы не стал. Не по-людски это. Да и не по-божески тож. Спрятал бы где-нибудь в надежном месте и ждал бы, когда образумятся. К тому ж мужички-то местные, надо думать, не дураки и понимают, что нас искать станут. Значит, опять-таки, нужно спрятать.

– В башню! – подсказал Егоркин.

– Хороший вариант, – согласился Петрович. – Изящный. Мне нравится.

– Бред какой-то, – мрачно буркнул Макарычев. И посмотрел на часы. Удивительно, но часы работали. – В общем так, как только Стецук с Муратовым вернутся, двигаем отсюда.

– Куда? – поинтересовалась Тарья.

– Куда подальше.

– Очень неопределенный ответ.

Сержант повернулся к девушке.

– А что ты можешь предложить?

На занятия по трансцендентальной медитации, которые группа сержанта Макарычева посещала по совету Безбородко, их учили, как обуздывать эмоции. Злость – плохой советчик, раздражение – никудышный помощник. Только холодный, прозрачный, как воздух, омывающий вершины горных пиков, разум способен принять правильное решение. Знал все это Макарычев. И даже умел пользоваться полученными на занятиях навыками. Иногда срабатывало. Но не сейчас. Мысли вертелись в голове, как десятки запущенных одновременно волчков, сталкиваясь, разлетаясь в разные стороны и снова устремляясь к центру. И в целом их жужжание сводилось к тому, что никто не знал ответа на вопрос: что делать? В подобной ситуации бегство казалось наилучшим решением. Уже хотя бы потому, что другого вообще не было.