Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

— Ну, джентльмены, нашлась прекрасная забава. Внизу, у нового участка Були, лев убил одного из моих быков. Только что прибегал пастух и рассказал. Это произошло всего час назад, и у нас есть отличная возможность поохотиться. Позвольте завершить нашу встречу. Мы снова соберемся, — он взглянул на часы, — завтра в пять утра, каждый верхом и с ружьем!

Марк и Пунгуше спали, каждый под своим одеялом, на пропеченной солнцем земле, а Троянец щипал сухую желтую траву поблизости. С востока дул прохладный ветер. Они проснулись в предрассветной темноте и сидели у костра, пили кофе и курили, пока Пунгуше снова не двинулся по следу.

Со спины Троянца в такой тьме не было видно земли, но Пунгуше уверенно бежал впереди, вынуждая мула неохотно трусить вдогонку.

На краю распаханных земель след пришлось поискать, но Пунгуше обнаружил его почти сразу.

Они двинулись дальше. Вставало солнце, очерчивая верхние ветви деревьев, делая их черными и угловатыми на фоне красного золота.

Мягкие янтарные лучи не грели, но отбрасывали на твердую красную землю длинные искаженные тени мула и человека.

Марк в который раз удивился тому, как зулус при таком освещении находит след; сам он не видел никаких львиных следов.

Раздался ружейный выстрел, такой далекий, что Марк подумал, ему показалось, но Пунгуше мигом остановился и знаком велел остановить мула. Они стояли и внимательно слушали. Неожиданно прогремело несколько выстрелов, не меньше десяти, и снова наступила тишина.

Пунгуше повернулся и без выражения посмотрел на Марка.

Тишина была полной, ружейный огонь заставил утихнуть даже утренний хор птиц. Потом, когда тишину больше ничто не нарушало, на краю пашни снова начала чирикать стая маленьких коричневых франколинов.

— Пошли! — кивнул Марк Пунгуше, стараясь придать лицу такое же бесстрастие, но его голос дрожал от гнева.

Они опоздали. Последние львы южнее Усути убиты. Марк ослабел от бессильного гнева.

Они не замечали Марка, пока он не подъехал прямо к ним.

Слишком возбужденные, слишком поглощенные своей работой.

Восемь белых, все вооружены и одеты в простые охотничьи костюмы; два конюха-зулуса держали лошадей.

На утоптанной площадке под деревьями мимозы лежала полусъеденная туша быка. Но не это привлекло их внимание. Они тесным кружком собрались за быком и хриплыми голосами грубовато перешучивались и весело бранились.

Марк спешился и протянул повод Пунгуше. Он медленно пошел к группе, боясь того, что может увидеть, но остановился, когда один из людей поднял голову и заметил его. Он сразу узнал Марка.

— А, хранитель! — Дирк Кортни рассмеялся, откинув великолепную голову. — Мы выполняем вашу работу.

Смех звучал злобно и презрительно, и Марк понял, что Дирк помнит о взятке, которую Марк принял, а потом обратил против него.

— Этого можете вычеркнуть из своего отчета.

Дирк снова повернулся и жестом приказал людям расступиться.

Круг разомкнулся, и Марк прошел. Вокруг толпились краснолицые разговорчивые люди, от них разило выпивкой.

— Джентльмены, позвольте представить вам недавно назначенного хранителя заповедной территории у Ворот Чаки.

Дирк стоял против Марка на противоположной стороне кружка, небрежно сунув одну руку в карман замшевого пиджака; на локте другой руки висело слоновье двуствольное ружье ручной работы от Гиббса из Лондона, калибра.450.

Лев лежал на боку, вытянув лапы. Старый, весь в шрамах, такой худой и поджарый, что под короткой рыжевато-коричневой шерстью отчетливо виднелось каждое ребро. В его теле зияли четыре пулевых отверстия, одно, за плечом, оставила пуля, которая должна была разорвать оба легких, другая тяжелая пуля разнесла череп. Пасть была раскрыта, и кровавая слюна еще стекала по розовому языку.

— Поздравляю, джентльмены, — кивнул Марк, но только Дирк уловил иронию в его голосе.

— Да, — согласился он, — чем быстрей мы уничтожим здесь зверей, тем лучше и безопасней будет для всех.

Его поддержал дружный хор. Один из охотников достал из заднего кармана коричневую бутылку и передал ее по кругу; все по очереди поднимали ее дном к небу, каждый одобрительно восклицал и шумно чмокал.

— А что с львицей? — спросил Марк, отказываясь от своей очереди на бутылку.

— О ней не беспокойтесь, — заверил один из охотников. — Она уже свалилась. Я попал ей в плечо. Мы просто даем ей возможность немного окрепнуть, прежде чем пойдем за ней и прикончим.

Он достал нож и принялся свежевать тушу льва под замечания и советы товарищей.

Марк вернулся к Пунгуше, который терпеливо сидел у головы Троянца.

— Львица ранена, но убежала.

— Я видел след, — кивнул Пунгуше и показал взглядом, не поворачивая головы.

— Тяжело она ранена?

— Еще не знаю. Нужно посмотреть, как она бежит, прежде чем решать.

— Возьми след, — сказал Марк. — Пойдем тихо, не привлекая внимания этих великих охотников.

Они пошли с поляны, небрежно ведя мула; Марк шел в десяти шагах за Пунгуше.

Пройдя пятьсот ярдов, Пунгуше остановился и негромко заговорил:

— Она ранена в правое плечо или лапу, но не думаю, что затронута кость, потому что на каждом втором шагу она касается этой лапой земли. Идет на трех лапах. Вначале было немного крови, но она быстро высохла.

— Может, у нее внутреннее кровоизлияние? — спросил Марк.

— Если так, очень скоро мы найдем ее мертвой, — пожал плечами Пунгуше.

— Ну хорошо. — Марк снова сел верхом. — Пошли быстрей, нужно перегнать остальных, никто из них не сможет идти по следу на такой жесткой почве.

Но он опоздал.

— Андерс! — крикнул Дирк Кортни, ехавший во главе группы. — Что это вы делаете?

— Свою работу, — ответил Марк. — Иду по следу раненого зверя.

— Мы идем с вами.

Марк взглянул на Пунгуше, произошел мгновенный неслышный обмен, потом он снова повернулся к охотникам.

— Вы понимаете, как это опасно? На зверя, должно быть, не раз охотились, а мой следопыт считает, что львица ранена легко.

Охотники протрезвели и медлили в нерешительности, но все равно все восемь человек поехали за Пунгуше. Зулус шел быстро — минза умлабати, — заставляя лошадей двигаться легким галопом, и спустя час Дирк Кортни громко выругался.

— Не вижу никакой крови.

— Кровь засохла, — ответил Марк. — Рана закрылась.

Содержимое коричневой бутылки давно иссякло. Красные лица в начинающейся жаре покрылись каплями пота, глаза налились кровью, а хорошее настроение вытеснили головная боль и ощущение распухшего языка; никто и не подумал прихватить бутылку с водой.

Двое повернули назад.

Еще час спустя Дирк Кортни подозрительно сказал:

— Проклятый черномазый гоняет нас без толку. Скажите ему, что я его выпорю. Львица быстро уходит. Я ему не верю. Не вижу никакого следа.

Пунгуше неожиданно остановился, знаком велел всем оставаться на местах, а сам осторожно прошел вперед в густые заросли кустарника.

— Мне все это надоело, — сказал один из всадников.

— Мне тоже. Меня работа ждет.

Еще трое повернули назад, а те, что остались, сидели на лошадях и нервничали, пока из кустов не показался Пунгуше и не поманил их.

В самом центре зарослей он показал несомненный отпечаток львиной лапы, глубоко врезанный в груду выброшенной кротом почвы. Он смотрел прямо на юг.

— Хорошо, — согласился Дирк Кортни, — он еще не потерял след. Скажите, пусть идет дальше.

Во втором часу дня львица привела их на низкий обширный выступ гранита, и Пунгуше устало сел. Бугры его мышц блестели на солнце, словно смазанные маслом. Он посмотрел на сидящего на муле Марка и беспомощно пожал плечами.

— Мертвый след, — сказал Марк. — Львица ушла.

Дирк Кортни жестоко дернул поводья, повернув голову лошади, и рявкнул Марку:

— Я хочу поговорить с вами.

Он отъехал от группы, чтобы разговор не был услышан, и Марк поехал за ним.