Невоздержанность - Al Steiner
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джейк всегда чувствовал себя неловко в такие моменты, не зная, что сказать. Он не сказал ей, что любит ее в ответ, потому что знал, что это неправда. Она нравилась ему как личность, как собеседница. Он испытывал сексуальное вожделение к ее телу. Он наслаждался ее обществом, наслаждался тем, что она жила с ним и была его девушкой. Но любовь? Нет, даже близко.
Джейк уже два с половиной раза в своей жизни был романтически влюблен в женщину. Первой была Мишель Борроуз, которая поставила ему ультиматум: либо бросить музыку и стать респектабельным членом общества, либо потерять ее (и которая затем, годы спустя, продолжила вести свой дневник провокационной лжи и полуправды). Второй была Анджелина Хэдли, официантка, с которой он работал в Голливуде во время записи первого альбома Intemperance. В последний раз он видел ее, когда заходил в автобус для первого тура, где он потерялся в дымке сильного опьянения и бесконечном количестве поклонниц, готовых проделать с ним любую извращенную вещь. Он так и не набрался смелости позвонить ей, написать ей или поговорить с ней снова. Последнее, что он слышал, что она пристрастилась к наркотикам и проституции и отбывала какой-то срок в окружной тюрьме Лос-Анджелеса. Наполовину возлюбленной была Минди Сноу, актриса, сыгравшая набожную дочь, посещающую церковь, в давнем семейном телевизионном шоу "Медленная дорожка". Он был уже на пути к тому, чтобы влюбиться в нее, когда обнаружил, что она встречается с ним только для того, чтобы избавиться от образа хорошей девочки, которым ее обременяли.
Джейк знал, на что похожа любовь, знал, что это ощущение невозможно спутать с чем-то другим, знал, что если спросить себя, влюблен ли ты, ответ, как правило, будет "нет". Он не любил Рейчел и не собирался говорить, что любит ее, просто чтобы успокоить. Этот путь не привел ни к чему, кроме неприятностей.
Они спустились вниз к ужину точно вовремя, как раз когда Эльза закончила накрывать на стол. Эльза подала каждому по тарелке с курицей, политый пармезаном в домашнем соусе для пасты, и плавленым сыром с чесночным хлебом и ригатони на гарнир. В отдельных мисках она подала свежий салат с итальянской заправкой. Она налила каждому из них по бокалу охлажденного Шардоне и оставила открытую бутылку в центре стола. Ни Джейк, ни Рейчел не пригласили Эльзу присоединиться к ним. Они уже давно усвоили, что она категорически отказывалась преломлять хлеб со своим работодателем или его гостями.
"Это просто не подобает приличиям", - неоднократно заявляла она.
Еда была такой же вкусной, как и все, что она готовила. Джейк съел две порции всего, а Рейчел - по меньшей мере полторы.
"Завтра по крайней мере еще двадцать минут на беговой дорожке", - заявила Рейчел, когда наконец отодвинула тарелку.
Пока Эльза убирала посуду после ужина и проводила последнюю проверку дома на вечер, Джейк и Рейчел вышли на балкон за пределами главной спальни. Они распили вторую бутылку вина и наслаждались теплом вечера, любуясь городскими огнями Лос-Анджелеса.
"Хочешь поплавать?" Спросила Рейчел, когда вино было допито.
"Конечно", - сказал Джейк, вставая. "Давай сделаем это".
Они вернулись в спальню и быстро разделись догола. Они надели халаты, а затем снова вышли на балкон и спустились по лестнице на задний двор. Включились охранные лампы, залив каждый дюйм заднего двора ярким, стерильным светом. Джейк подошел к панели управления у входа в гостиную, набрал код и отключил все, кроме освещения бассейна. К тому времени, как он закончил это задание, Рейчел уже была в бассейне, ее гладкое обнаженное тело скользило прямо под поверхностью.
Джейк бросил халат на один из шезлонгов из красного дерева и голышом подошел к трамплину для прыжков. Он взобрался на него, сделал четыре шага и прыжок и взмыл в воздух, распрямив тело и нырнув в бассейн почти без всплеска. Температура воды была восемьдесят один градус, всего на несколько градусов теплее воздуха, и приятно освежала. Он проплыл вдоль дна и вынырнул на мелководье, сделав несколько вдохов.
"Отличное погружение", - сказала Рейчел, подплывая к нему.
"Да", - сказал Джейк. "Однажды я чуть было не попал в олимпийскую сборную по прыжкам в воду, но вместо этого решил стать подонком-музыкантом".
"Я думаю, ты сделал мудрый выбор", - сказала она, прижимаясь к нему своей влажной наготой, ее груди терлись о его грудь.
Он скользил руками вверх и вниз по ее спине, наслаждаясь ощущением ее гладкой кожи под кончиками пальцев. Они поцеловались, сначала нежно, но быстро разогревшись до долгих, роскошных поцелуев открытым ртом с большим количеством языка. Ее соски затвердели на его груди, а его мужское достоинство затвердело на ее животе. Она наклонилась и начала ласкать его, ее рука была мягкой и нежной, раскрывая его весь потенциал.
"Трахни меня, Джейк", - прошептала она ему на ухо. "Трахни меня прямо здесь, в бассейне". Она изогнулась всем телом вверх, пытаясь выровнять его эрекцию со своим отверстием.
"Сядь на край бассейна", - сказал Джейк, поворачиваясь всем телом так, чтобы она не могла установить связь. "Я тебя съем".
"Я не хочу, чтобы меня съели прямо сейчас", - сказала она, покусывая его ухо, позволяя своему языку омыть мочку слюной. "Я хочу, чтобы меня трахнули. Я хочу, чтобы меня трахнули жестко".
"Тогда давай вернемся наверх", - сказал он.
"Я хочу сделать это здесь, Джейк", - умоляюще сказала она. "Вставь это в меня".
"У меня нет с собой резинки", - сказал он. "Нам нужно вернуться наверх, если ты хочешь потрахаться, или тебе придется подождать, пока я сбегаю туда и спущусь обратно".
Ее руки сжались на его спине. Ее лицо отстранилось от него. В ее глазах был гнев. "Почему тебе нужна резинка каждый чертов раз, когда мы занимаемся любовью?" - спросила она. "Я принимаю таблетки, Джейк. Я говорила тебе это тысячу раз!"
"И я говорил тебе тысячу раз, это
