Тайный советник вождя - Владимир Успенский

22 декабря генерал-лейтенант т. Белов в письменной форме сообщил командиру 2-й Гвардейской танковой бригады подполковнику Кириченко о том, что на станцию Тула прибыло около 50 танков для пополнения 2-й Гвардейской танковой бригады. В этом же сообщении говорилось, что танки прибыли только с экипажами, в отсутствии командного и политического состава и средств технической помощи, в связи с чем подполковнику Кириченко было приказано, чтобы за получением танков было послано необходимое количество командно-политического и технического состава, средства технической помощи и бензовозы.

Получив такое сообщение с приказанием генерал-лейтенанта т. Белова, подполковник Кириченко вызвал к себе 23 декабря своего помпотеха майора Окунева и капитана Чижикова и приказал им отправиться в Тулу за получением танков, не выполнив при этом приказания генерал-лейтенанта т. Белова в части посылки необходимого количества командно-политического и технического состава, средств технической помощи и бензовозов. Командный и технический состав к этому моменту в бригаде был, однако послан за приемом танков не был. К тому же подполковник Кириченко отдал нечеткое приказание в части приема танков, их технического осмотра, в результате танки на станции Тула осмотрены не были, акт технического осмотра не соответствует своим требованиям.

В результате принятые 27 танков на станции Тула из 35 прибывших шли по своему маршруту без надлежащего руководства самотеком в отсутствии командного состава, без надлежащих средств технической помощи на марше, а все это привело к тому, что от станции Тула до района сосредоточения 1-го Гвардейского кав. корпуса (село Каленьтево) из 27 принятых танков не прибыло ни одного. Из ранее имевшихся танков в бригаде в этот район прибыло 5 легких танкеток системы Т-60, и те стояли в с. Тарасове несколько суток без горючего и не могли принимать участия в боевых операциях. Таким образом, 2-я Гвардейская танковая бригада к моменту выполнения задачи в части отреза путей отхода противника, то есть Варшавского шоссе, числилась только на бумаге. Со стороны противника в этом районе действовали группы танков, а танковая бригада не поддерживала 1-й Гвардейский кав. корпус в выполнении указанной задачи.

В результате 1-й Гвардейский кав. корпус не выполнил своевременно задачи в части отреза Варшавского шоссе, то есть не были отрезаны своевременно коммуникации отхода противника.

За преступную халатность в части приема танков, оказания технической помощи на марше помпотех 2-й Гвардейской танковой бригады майор Окунев мной предан суду Военного Трибунала. Дело следствием окончено и направлено в ВТ 1-го Гвардейского кав. корпуса для рассмотрения по существу в судебном заседании.

В части командира 2-й Гвардейской танковой бригады подполковника Кириченко прошу войти в ходатайство перед Военным Советом фронта о наложении на него дисциплинарного взыскания.

Военный прокурор 1-го Гвардейского кав. корпуса военный юрист 1-го ранга МУСАБАЕВ

Отложив документ, Сталин раскурил трубку, подошел к окну и немного приоткрыл штору. Кремлевский двор был покрыт свежей белой пеленой; снегопад продолжался. Сказал ворчливо:

— Дороги, дороги… Дороги оказываются сейчас сильнее самых хороших командиров. Позаботьтесь, Николай Алексеевич, пусть прокуратура не очень усердствует… Только как же это получается, — рассуждал он, закрыв штору, — Белов умелый генерал, а прорваться через Варшавское шоссе своевременно не сумел. Получил строгие приказы Жукову, но не смог. А вот приехал к нему Захаров и сразу, в одни сутки протолкнул конницу за шоссе. Чем это объяснить?

— Вот именно — протолкнул. Уйти за шоссе Белов мог в любую ночь без вмешательства со стороны. Готовился к этому. А получилось что? Белов увел с собой только сабельные эскадроны и часть артиллерии, боевое ядро своих кавалерийских дивизий. Около шести тысяч человек. Не прошли почти все обозы, различные службы обеспечения, в том числе медицина. «Коридор» на шоссе пехота не удержала. По существу, Белов сейчас в полном окружении, ведет своих людей на Вязьму по вражеским тылам. Окружает немецкую группировку, сам будучи окруженным, — уточнил я. — Небывалый случай в военной практике.

— Товарищ Жуков обещал усилить Белова воздушным десантом и наладить снабжение по воздуху. Но дело сделано, общий замысел выполняется, и генерал Захаров сыграл в этом свою роль.

Что я мог возразить, когда факт, как говорится, действительно налицо. О способностях человека судят по результатам, а не по планам и обещаниям. Вот и получилось, что Жуков опять во многом был прав. На жестокой войне, когда решается судьба Отечества, необходимы такие руководители, как он, даже такие «пикировщики», как Захаров. Но нужна и смягчающая сила, тормозящая прокладка — эту функцию выполняли Шапошников, Василевский и, в частности, ваш покорный слуга. А еще обязательно должен быть некто, умеющий сочетать, комбинировать то и другое. Считаю, что это удавалось Иосифу Виссарионовичу.

Жизнь, как известно, переменчива. Судьба Георгия Федоровича Захарова вскорости повиснет на тоненьком волоске. В августе того же сорок второго года, когда обострится обстановка на юге, когда немцы стремительно продвинутся к Волге, весьма раздраженный Иосиф Виссарионович спросит меня:

— Помните наше неожиданное и почти катастрофическое поражение в октябре на Брянском фронте, когда немцы захватили Орел, пошли на Тулу и на Москву?

— Я был там по вашему поручению.

— А теперь такой же внезапный и тяжелый для нас прорыв врага на Сталинградском направлении. И все те же фамилии. Командующий фронтом и тогда и теперь Еременко. Начальник штаба фронта и тогда и теперь Захаров. Начальник оперативного отдела штаба фронта Рухле. Одни и те же генералы.

— Эти лица, безусловно, ответственны. Но не названа еще одна фамилия — генерала Тюрина. А он, командовавший Орловским военным округом, должен был бы ответить в первую очередь.

— Генерал Тюрин тогда не находился в Орле. Уезжал на несколько дней по поручению Берии.

— Это не уменьшает его вины ни с какой точки зрения. Бросил город, не организовав оборону.

— Но и сейчас Тюрина не было и нет под Сталинградом, а орловский сюжет опять разыгран противником. Что это? Бездарность, очередная ошибка или чья-то злая воля, точно осведомляющая немцев о слабых местах нашего фронта, может быть, даже создающая такие слабые места? Кто работает на врага?

— Вероятно, успешно работает сам враг, его разведка и его командование.

— Мы послали депешу в Сталинград нашим представителям Василевскому и Маленкову, чтобы проанализировали, чтобы органы разобрались.

— Фамилии в депеше названы?

— Еременко, Захаров и Рухле.

— Пострадает стрелочник, — сказал я.

— Не совсем понимаю…

— Еременко и Захаров просто не способны на двойную работу, на нас и на немцев, их возможностей и для одной работы не всегда хватает. К тому же их охраняют, они постоянно под контролем. Их не решатся тронуть без вашего прямого указания. Тем более что есть младший по званию и по должности генерал-майор Рухле.

Да, как я предполагал, так и вышло. Еременко гроза обошла стороной, Захаров, как говорится, отделался легким испугом, а генерала И. Н. Рухле арестовали, хотя и Василевский, и я высказывали сомнение в его виновности. Однако сомнения наши, вероятно, не прошли бесследно. В ходе следствия, при анализе документов, захваченных у немцев после Сталинградской битвы, не нашлось ничего конкретного для обвинения Рухле в предательстве. Насколько я знаю, со временем он был оправдан.

С Георгием же Федоровичем Захаровым мне, к счастью, в дальнейшем непосредственно сотрудничать не довелось. Могу только сказать, что он так и остался «толкачом», любой ценой обеспечивавшим выполнение замыслов вышестоящего командования. Сколько должностей сменил он за годы войны — не упомнить. Наверно, своеобразный генеральский рекорд поставил в этом отношении. Был заместителем у командующих на нескольких фронтах, начальником штаба фронта, направления, командовал одной, другой, третьей армией, в 1944 году ему на несколько месяцев доверили даже Второй Белорусский фронт. Из-за неуравновешенности, грубости, самодурства Захаров нигде долго не задерживался: взаимоотношения с подчиненными обострял до крайности, а военными успехами не блистал. Нелестно отзывались о Захарове все, кому доводилось служить с ним. Не переводятся, к глубокому сожалению, такие горе-руководители, которые способны только конфликтовать и разрушать. Беда от них. Но у Сталина и Жукова было особое мнение: они использовали «пикировщика» для достижения своих целей.

В феврале стало известно о гибели писателя Аркадия Гайдара. Эта новость не то что порадовала Иосифа Виссарионовича, было бы кощунственно выразиться именно так, но она успокоила Сталина, сняла груз сомнений, в какой-то мере подтвердила ему самому, что он не ошибается в оценке людей. О том, что Гайдар пропал без вести, мы знали давно. Будучи корреспондентом «Комсомольской правды», он оказался в кольце, которое создали фашисты вокруг Киева. О многих, кто попал в то кольцо, не было ни слуха ни духа. В том числе и о Гайдаре. Хотя один зловредный слушок прошелестел еще осенью: писателя — певца революции, воспитателя советской молодежи, видели, мол, в плену, не то в Виннице, не то в Житомире, где он нескучно проводил время в кругу определенного сорта девиц вместе с какими-то немцами в военном и в штатском. Идейный, а переметнулся… Ядовитый слушок, неизвестно кем пущенный, дополз и до Сталина, заметно огорчив его, несмотря на нелепость. Но ведь и слух о том, что Яков Джугашвили попал в плен, тоже вначале казался нелепым.