Шакалы пустыни - Юрий Павлович Валин

— Шмондец, зоосад какой-то, а не кампус, — констатировала ректор, озирая резвящийся пляж и бурлящие прилегающие воды.

— Что ты хотела, уже два курса. Но после моей пары станут потише, утомлю, — заверила Катрин.

— Да уж надеюсь, — Лоуд принялась отряхивать треники от чешуи. — Кстати, о зоосадах и вообще шибко продвинутой фауне. Мне тут статейка попалась любопытная, забыла показать. Щас принесу.

Катрин наблюдала, как полустаршая троица помогает встать на виндсерфинг Ниночке — подзагоревшая, но все равно худенькая девчонка пока не могла удержать парус. С этим они, конечно, справятся — набор спортивного инвентаря в Университете на редкость разнообразный и примечательный. Откуда, к примеру, на серфинговой доске пулевые пробоины? Давеча с Гру и Ричем шпаклевали и зашлифовывали, заодно размышляя и выстраивая детективные версии. Нужно с ректором еще разок поговорить — любит Лоуд рисковать понапрасну.

К бревну подошла Фло с кокосовым орехом и вставленными в него пластиковыми соломинками на редкость ярко-кислотных цветов — любили в Университете импортную нарядность, этого не отнять.

— Выводы по текущей лекции обучаемые делали столь смелые, что пару раз я теряла дар речи, — улыбаясь, сообщила подруга. — Казалось бы, этикет — спокойный скучноватый предмет. Отнюдь.

— Да, насчет пихания-толкания с ними попроще, — согласилась Катрин…

На волнах Ниночка устояла на доске добрые полминуты — Лагуна разразилась воплями восторга. Северная девчушка победно вскинула худенькую руку и уже сознательно сиганула в воду.

— Неуклонно меняем мир к лучшему! — заявила профессор, подходя к беседующим дамам. — Вот уже и питерская вермишелька становится крутой лапшой. Мы еще сварганим из нее бывалую морскую собаку.

— Почему «собаку»? — засомневалась Фло. — Волк — как-то солиднее звучит.

— До размеров волка вам ее не откормить, хоть как надрывайтесь, — предрекла профессор-реалист. — Не огорчайтесь, собаки тоже люди. Вот как раз статейка.

Катрин взяла журнал — номер «National Geographic» на турецком языке был порядком затрепан, а с одного угла и пожеван в самом прямом смысле. Впрочем, в университетской библиотеке подобное состояние книг было обычным делом — литература сюда попадала из самых различных источников, да и изучали ее деятельно.

— И как читать? — поинтересовалась не совсем привычная к здешним реалиям преподавательница этикета.

— Лично мне читать вообще некогда, я на картинки ориентируюсь, а уж при необходимости углубляюсь, — пояснила ректор. — Там заложено.

Статья действительно была отмечена закладкой — билетом на новосибирский концерт «Гражданской обороны» лохматого 1995-го года.

— Раскопки в оазисе Фолло, неизвестные фрески, — расшифровала Флоранс название статьи.

— Тут сама фреска интересная, — пояснила Катрин.

Фотография демонстрировала изображение очень знакомого шакалоголового бога — естественно, изображенного в классический гордый профиль, все по канону. Правее у ног бога сидел нормальный четвероногий шакал — отличное стилизованное изображение. Еще правее сидел шакал ненормальный: гораздо миниатюрнее, поостромордее и посубтильнее, но не менее классический, надутый и гордый.

— Ишь, хвост как важно задран. А ведь была — без слез не взглянешь, — хихикнула профессор.

— М-да, поднялась наша Дикси во всех смыслах, — признала Катрин. — Попасть в пантеон — это не шутки, вот нас-то определенно рядом с богами не изобразят. Эксклюзивность есть эксклюзивность, ее не пропьешь. Дикси это, определенно она, такой экстерьер разве спутаешь.

— Экстерьер, это конечно. Но здесь написано, если я не ошибаюсь, — «ориентировочно первый век до нашей эры». Получается, собака канула вглубь веков? — выразила сомнения Фло.

— Истинная эксклюзивность и загадки теории времени — тесно связаны. Это я вам как эксклюзивный профессор говорю, — Лоуд потыкала пальцем в фотографию. — Так что с шакалом-перевертышем я еще побеседую. Помнится, у нас складывались доверительные отношения — лично меня она обписать даже не пыталась. Да и вообще все эксклюзивные исследователи просто обязаны делиться новейшими открытиями фундаментальной науки. Расколется шавка, никуда не денется.

Послесловие переводчика

Послесловие переводчика, ответственного редактора, не-пунктационного анти-синтаксического корректора и научно-художественного руководителя данного академического проекта

Подошел к концу нелегкий процесс публикации практического отчета вышеозначенной старинной экспедиции. Сколь многое было возложено на алтарь науки, сколько жертв, усилий и бидонов было затрачено для достижения успеха в те неоднозначные, но героические времена! Можно ли считать успех экспедиции полным и бесспорным? Осмысливайте, анализируйте, взвешивайте… Но, как может убедиться уважаемый читатель, последнее слово всегда и везде остается за прогрессом и строго-научным подходом. Вне сомнений, тайны мироздания бесконечны, и наши исследования продолжаются. Последними экспериментами установлено, что древние собаки кусаются так же болезненно, как и современные, а вот по мордасам им дать сложнее — крайне увертливые особи. Ничего страшного, заскочим еще разок, застукаем изучаемый объект подальше от катакомб и таки возьмем за шкирку. Наука не сапог, на нее не надуешь! Скользкие темпоральные тайны еще попадутся в наш не летальный, но цепкий исследовательский капкан!

Четко поставленные научные задачи, карандаш и записная книжка под рукой, флакончик рыбьего жира «***» — вот залог достижения научных, а равно и всяческих иных побед!

До новых встреч!

Ваша профессор Л. Островитянская.

Конец

Издательство «Лагуна»(с) 2018 г.

Nota bene

Опубликовано Telegram-каналом «Цокольный этаж», на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:

https://author.today/work/45999