Шакалы пустыни - Юрий Павлович Валин

в прошлое, мыслей вообще не имелось, одно нетерпение. Но глупо давать слабину в последний момент. Сейчас основная проблема заключалась в практически гарантированной утечке информации. Реалии подготовки и проведения операции, (да и вообще «французский стиль ведении дел») обещал непременные осложнения. В мире полным полно организаций и отдельных граждан, уверенных, что они точно знают, что необходимо улучшить в будущем и прошлом. О мотивах банального несметного обогащения даже нет смысла упоминать — это всегда и везде. И если прослушкой тюремных телефонов занимаются лица, с пусть ограниченной, но все же служебной ответственностью, то адвокатские и личные телефоны способен слушать кто угодно. На дворе XXI век, все вокруг технически подкованные, да и специальная аппаратура безобразно дешева. Именно поэтому Катрин не звонила прямо подруге. В пересказах адвоката, малоосведомленного о былой профессиональной деятельности подзащитной, общий смысл и успокоительные подробности сохранялись, а вот вычленить что-то технически важное из контекста было сложно. Дома подробностей бытия осужденной не знали, но понимали, что все идет относительно нормально — что главное.

…Еще одна пересадка, прогулка. Накрапывал дождь, этак того и гляди простудишься. Пришлось развернуть сверток с сомнительной добычей, и применить использованную вместо мешка сорочку как верхний утепляющий слой. (Не особо гламурно, но здесь граждане и в одежках попроще разгуливают). Аэропорт уже рядом, трафик на трассе частый, да и телефонов-автоматов хватает. Пора было окунуться в гражданскую жизнь. Катрин набрала номер. Ответили почти сразу.

— Ты не спишь? — уточнила бывшая архе-зэка, удивляясь спокойствию собственного голоса. Сердце колотилось просто невозможно…

Вот и все. Подкатил «фольксваген» и странница оказалась в тепле и уюте. Ну, о счастье можно много порассказывать, да все без толку — трудноописуемое состояние.

[1]Армейское обозначение даты и часа начала операции. В данном случае подразумевается старт экспедиции.

Эпилог первый. В тот же год и чуть позже

Несомненно, о нильском странствии вспоминалось. Но редко. Сначала отвлекали решения личных-домашних проблем. (Возможно, кто-то не поверит, но такие задачи кажутся куда актуальнее нудных разборов деталей всяких там наполеоновских кампаний). Постепенно удалось очистить от «жучков» дом, но кое о чем подруги предпочитали беседовать только на прогулках. Именно гуляя, Катрин поведала Фло и Цуцику поучительную историю взросления одной мелкой, писучей, жутко безобразной, но дивно свободолюбивой собаки. Потихоньку Фло узнавала и иные подробности путешествия. Катрин не особо любила рассказывать подруге о войнах и боях, но минувшее странствие числилось скорее, по разряду научно-туристических мероприятий. (Особенно если о некоторых деталях упоминать вскользь). Впрочем, Фло с трудом переносила разговоры об обстоятельствах, на которые никак не могла повлиять, и сосредотачивалась на вопросах, важных для дальнейшего бытия. А именно этакая проблема и виделась ключевой.

…— Полагаю, существует определенный лимит «прыгучести». В принципе, я в тот момент была вполне сосредоточена и спокойна, — пыталась объяснить Катрин. — Но… Факт есть факт. Откровенно говоря, я здорово напугалась.

Речь шла о ситуации с обратным прыжком в египетский лагерь техников. Катрин несла компьютерные прибамбасы и была твердо уверена, что окажется у хибарки технических «затерянцев» или где-то поблизости. Но очутилась в категорически непонятном месте, по-видимому, неземном. По-крайней мере, свет, горизонт и недостаток кислорода намекали на столь немаловажное обстоятельство.

— И все же ты оттуда благополучно выскочила. Что есть чудо и однозначная удача. Но и новость о, как ты выражаешься «лимите прыгучести», я бы сочла благой вестью. Кэт, нельзя же заниматься этим безумием всю жизнь? — Флоранс смотрела с надеждой.

— Я и не собираюсь, — Катрин взяла лицо подруги и провела большими пальцами под чудесными глазами. — Мы, вроде бы, все решили. Удираем, без спешки и очень подготовлено, живем оседло и счастливо.

— Конечно же, я верю что ты этого хочешь и намерена именно так и сделать, — вздохнула Флоранс. — Но если тебя позовут, ты не сможешь отказаться.

— Так то совсем иное дело. Я жутко хочу обосноваться в «Двух Лапах», но не собираюсь забывать, откуда я родом. Есть стандартная формулировка «уволена в запас», тут ничего не изменишь. Но в Отделе понимают, «что и как», знают, что возможности бойца ограничены. Уверена, что меня сдернут с места лишь в случае крайней необходимости.

— Это отчасти утешает. Но лимит остается лимитом, — напомнила подруга.

— Вообще-то это логично. Умение «Прыгать» кажется немыслимой сверхспособностью, хотя на самом деле всего лишь способ транспортировки, причем рискованный и сам по себе не приносящий никакого счастья. В конце концов, я тебя здесь, на старушке-Земле встретила.

— Сомнительная взаимосвязь, учитывая, что останься ты здесь безвылазно, тебя бы почти наверняка бы убили, — заметила Флоранс. — И вообще не будем углубляться в фантастику. Раз Эльдорадо существует, то воспользуемся этой данностью. Я, конечно, жутко боюсь переселяться, но вариант подобной эмиграции мне ближе. Все же это не насквозь прозрачная Аргентина или крошечные Сейшельские острова. В Медвежьей до тебя куда труднее будет дотянуться.

Увлекаться фантастикой действительно не следовало, потому подруги занимались насущными делами и не слишком-то отвлекались.

* * *

В следующий раз о египетской эпопее вспомнили уже на другом континенте, когда обстоятельства заставили всецело сосредоточиться на собственном здоровье. Серые сны бывшую архе-зэка не беспокоили, но регулярно, разок в месяц символически напоминали о себе. Обычно этот неприятный момент случался в новолуние. Конечно, тщательное и всестороннее медицинское исследование ничего не дало — Катрин Кольт была признана оскорбительно и стопроцентно здоровой. Поскольку подруги готовились к ответственному моменту, жизнь вели размеренную, с неспешными лесными прогулками и иными достоинствами, Флоранс сочла момент удобным для поиска разгадки. К проблеме привлекли и Мышку, обладающую как глубокими научно-биологическими познаниями, так и умением искренне увлекаться всяческим бредом. Кстати, Найни оказалось единственной причастной к египетским событиям, регулярно украшавшей свои пальцы «складскими» перстнями. Как всякую истинную мазохистку, ее возбуждали дивные фантазии о заживо погребенных, насильно мумифицированных, и прочих экзотических чудесах, некогда случавшихся с удачливыми древними людьми. Флоранс красоту древних украшений весьма ценила, но надевала золото редко. Для самой же добытчицы, сувениры так и остались сувенирами, памятью о странных встречах с богом и потомком бедуинов (кто из тех персонажей страннее, сейчас уже было и трудно сказать).

…— Если Анубис не признался, видимо, сны действительно не его рук дело, — выстраивала логическую цепочку Мышка.

— Тогда кто? Можно было бы предположить, что члены