Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

— Он уехал в Салем, мисс, — крикнула она. — Мы сегодня идем ужинать к Джейн!

Не ожидая разрешения, девочки улетели прочь, словно три разноцветных шара.

Она сделала долгий вдох, и напряжение в ее шее и плечах медленно растаяло. На мгновение она почувствовала себя растерянной, словно не знала, что делать, потом взяла себя в руки и отряхнула помятый передник. Джемми спал, убаюканный алфавитной песенкой девочек. Она может воспользоваться этим и пойти принести пахты из будки над ручьем. Роджеру нравятся булочки из пахты, она сделает их с ветчиной на ужин.

В будочке было прохладно и темно; вода, бегущая по каменной кладке на полу, успокоительно журчала. Ей нравилось входить сюда и ждать, пока глаза не приспособятся к темноте, и она сможет восхититься темно-зеленными плетями водорослей, цепляющимися за камни в потоке воды. Джейми как-то упомянул, что в будке поселилось семейство летучих мышей, и сейчас они были здесь — четыре маленьких кокона висели в самом темном углу, каждый длиной не более двух дюймов, похожие на греческую долму, завернутую в виноградные листья. Она улыбнулась этому сравнению, хотя оно сопровождалось острой болью.

Они с Роджером ели долму в греческом ресторане в Бостоне. Она не слишком любила греческую еду, но это было памятью об их собственном времени. Однако если сейчас она расскажет ему о летучих мышах, похожих на долму, он только улыбнется, но улыбка не коснется его зеленых глаз, и ей остается лишь вспоминать в одиночестве.

Она вышла из домика, неся в одной руке ведерко с пахтой, в другой кусок сыра. Омлет с сыром составит великолепный обед; он легко готовится, и Джем обожает его. Он крошил ложкой свой кусок омлета, а потом ел его обеими руками, весь перемазавшись, но все-таки накормив себя.

Она все еще улыбалась, когда взглянула вперед и увидела, что Обадия Хендерсон сидит на скамье возле их хижины.

— Что вы здесь делаете? — ее голос был резок, но несколько визглив. — Девочки сказали, что вы уехали в Салем.

— Да, я уезжал, — он встал и подошел к ней со своей знающей полуулыбкой на губах. — Я вернулся.

Она еле сдержалась, чтобы не отступить назад. Это был ее дом, и проклятие, если он заставит ее повернуться спиной к собственной двери.

— Девочки уже ушли, — сказала она так холодно, как могла. — Они у Камеронов.

Ее сердце сильно билось, но она прошла мимо него, чтобы поставить ведерко на крыльцо.

Когда она нагнулась, он положил руку на ее поясницу. На мгновение она замерла. Он не двигал рукой, не пытался погладить или нажать, но вес его ладони лежал на ее спине, как мертвая змея. Она резко выпрямилась и развернулась, сделав шаг назад, забыв о своем намерении не дать ему себя запугать. Он уже сделал это.

— Я привез вам что-то, — сказал он, — из Салема.

Улыбка все еще была на его губах, но она, казалось, совсем не соответствовала выражению в его глазах.

— Мне ничего не нужно, — произнесла. — Конечно, спасибо, но… Это неправильно, мой муж не одобрит такой поступок.

— Ему не обязательно знать об этом, — он шагнул к ней, и она сделала шаг назад. Его улыбка стала более широкой.

— Я слышал, что ваш муж почти не бывает дома в эти дни, — сказал он тихо. — Это так одиноко.

Он протянул руку к ее лицу. Тут раздался негромкий чавкающий звук, и его глаза потрясенно расширились.

Она мгновение смотрела на него, абсолютно не способная понять, что же произошло. Потом он перевел выпученные глаза на свою руку, и она увидела, что в его предплечье торчит небольшой нож, а рукав вокруг него медленно окашивается в красный цвет.

— Уходи отсюда, — голос Джейми был негромок, но отчетлив. Он выступил из-за деревьев, направив на Хендерсона враждебный взгляд. В три шага он оказался рядом с ними и, протянув руку, выдернул нож из руки Обадии. Тот негромко вскрикнул где-то глубоко в горле, словно раненное животное.

— Уходи, — повторил Джейми, — и никогда больше здесь не появляйся.

Кровь текла из руки Обадии, капая с его пальцев. Несколько капель упали в пахту — темно- красные пятна на насыщенной желтой поверхности. Немного ошеломленная, она должна была признать неприятную красоту этого зрелища — словно рубиновые четки в золоте.

Парень сделал шаг другой и побежал, зажав здоровой рукой рану и спотыкаясь. Он исчез за деревьями, и в палисаднике некоторое время стояла тишина.

— Тебе было обязательно делать это? — первое, что она могла сказать. Она чувствовала ошеломление, словно стукнули ее саму. Пятна крови на пахте стали расплываться, и она подумала, что ее надо вылить.

— Я должен был ждать? — отец схватил ее за руку и усадил на крыльцо.

— Нет, но ты мог бы… сказать ему, — ее губы оцепенели, и на периферии ее зрения мерцали искры. Она поняла, что собирается упасть в обморок, и наклонилась вперед, опустив голову между коленями и спрятав лицо в переднике.

— Я сказал. Я сказал ему уйти, — крыльцо заскрипел, когда Джейми сел рядом с ней.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — ее голос, приглушенный складками ткани, показался странным ей самой. Она медленно распрямилась; большая красная ель возле дома немного заколебалась в поле ее зрения, потом замерла. — Что это было? Выходка? Как ты мог рассчитывать попасть ножом с такого расстояния? И что это был за нож, для заточки перьев?

— Да. Это все что у меня было в кармане. И я не хотел попасть в него, — признался Джейми. — Я хотел воткнуть нож в стену хижины, и когда он отвлечется, ударить его сзади. Но он двинулся.

Она закрыла глаза и глубоко дышала через нос, пытаясь успокоить свой желудок.

— Ты в порядке, muirninn? [191]— спросил он мягко и положил руку на ее спину, чуть выше того места, где лежала рука Обадии. Ладонь была большая, теплая и утешительная.

— Все хорошо, — сказала она, открывая глаза. Он выглядел встревоженным, и она приложила усилие, чтобы улыбнуться ему. — Все прекрасно.

Он немного расслабился, и беспокойство в глазах уменьшилось, хотя он все еще пристально смотрел на нее.

— Значит, — сказал он, — это не первый раз, да? Как давно этот мерзавец пристает к тебе?

Она сделала еще один вдох и заставила свои кулаки разжаться. Движимая чувством вины — она должна была найти способ остановить его — она хотела представить ситуацию, как несерьезную, но встретившись с синим пристальным взглядом, не смогла солгать.

— С первой недели, — сказала она.

Его глаза расширились.

— Так долго? И ты не рассказала своему мужу об этом? — недоверчиво спросил он.

Она замешкалась с ответом.

— Я… ну… я не думала… Я имею в виду, это не его проблема, — она услышала резкий вдох, без сомнения, предшествующий нелестному замечанию о Роджере, и поторопилась на защиту мужа.