Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

Те две русалки повлекли малышню в глубину, а мама хотела увести косаток и оставить рыбаков на волю стихии, но… Один из них, видно, решил, что она собирается утопить их шлюпки, и ударил ее гарпуном… А может, он целился в косатку, но промахнулся, кто знает?

Когда косатки принесли тяжело раненную маму домой, она еще была жива, но потеряла слишком много крови, а вдобавок у нее был перебит хребет. Она едва успела проститься с мужем и нами, детьми…

Ну а рыбаки… Их постигла незавидная участь: сдерживать косаток стало некому, и они разделались со шлюпками в один миг.

Я тогда была еще совсем маленькой, поэтому знаю эту историю лишь со слов отца, бабушки и старших сестер, особенно той, которая тоже могла бы угодить в сети, если бы бабушка не наказала ее в тот день и не заставила сидеть при себе безотлучно…

— Значит, твоя прабабушка вылечила того человека? — спросила я, потому что это напрашивалось само собою.

— Конечно, — кивнула ведьма. — Дело было долгим и нелегким, вдобавок раненый не привык есть сырую рыбу, водоросли и моллюсков, а прабабушка, конечно же, не могла развести огонь. Но он оказался непривередливым, да, а на безрыбье и морского червя съешь, если жить захочешь…

— А почему она не попросила о помощи людей из поселка?

— Не захотела, — пожала плечами ведьма. — Да и человек тот не желал показываться никому на глаза. Пришлось ей сторожить возле грота, чтобы никто не забрался внутрь. Хуже всего было, конечно, с пресной водой: морскую-то люди пить не могут! Ну да, повторюсь, прабабушка знала все окрестные протоки, а там вода была хоть и солоновата, но для питья годилась. А еще у нее был этот вот целебный напиток, — встряхнула она фляжку.

— Неужели никто не удивился, почему это в грот нельзя попасть? — спросила я. — Ты же говорила, там частенько развлекались парочки!

— Это верно. Именно тогда бабушка и придумала приручить хищных рыб. — Ведьма погладила мурен. — Вот этих красавиц, а еще скорпен и прочих и желающих плескаться возле грота сразу убавилось. Я имею в виду людей, конечно. Лазать вверх-вниз по косогору желающих было мало, этим больше ребятишки занимались, а не парочки. Ну а русалок прабабушка просто предупредила, они и не любопытничали особенно: охота ей возиться с незнакомцем, ее дело, взрослая уже…

— Все равно кто-нибудь мог подойти на лодке, — подумав, сказала я, — если осадка небольшая, то это несложно.

— Ну так, говорю, прабабушка там сторожила, — повторила ведьма. — За водой отлучалась глухой ночью, когда люди спят, ну а наловить рыбы — и вовсе дело минутное. Вдобавок ей и сыновья помогали.

— А ты не говорила, что у нее уже были дети! — сообразила я. — Только о том, что она потеряла первого супруга…

— Были, были, двойняшки, — кивнула она. — Просто они к этой истории отношения почти не имеют, вот я их и не упомянула. Они тогда были еще малы, что мать сказала, то они и делали. Надо насобирать раковин и морской травы, наловить рыбы — сколько угодно, это же как игра!

— Понятно… А что потом?

— Потом… — Ведьма помолчала, затем продолжила: — Постепенно человек выздоровел и окреп. За то время, что прабабушка провела с ним, они выучились понимать друг друга. Мы вообще быстро учимся, в море иначе нельзя, сама знаешь…

Я кивнула: писать я наловчилась очень скоро, потому что это было мне необходимо. Наверно, и ведьмина прабабушка научила того человека нашему языку или сама приспособилась говорить на его наречии, а может, они еще и помогали себе жестами… Нужда заставит — чему угодно научишься, хоть бы и хвостом вперед плавать!

— Так она узнала, кто же он такой и откуда взялся? — спросила я.

— Кто… прежде всего, он мой прадед, — ответила ведьма, ухмыльнулась и добавила: — И твой тоже.

Я почему-то даже не удивилась, словно ожидала чего-то подобного.

— Так, выходит, мы родня?

— Именно. Вернее, тебе-то он будет прапрадедом, да что толку считать эти «пра»? Достаточно того, что твоя прабабушка была младшей сестрой моей бабушки, а та…

— Дочерью твоей прабабушки от того человека, — кивнула я. — Выходит, мы с тобой…

— Можешь называть меня тетей, чтобы не путаться… Так вот, разница у сестер получилась пребольшая, но ты же знаешь, что нам это не помеха? — усмехнулась ведьма. — Ну! Ну! Нечего глаза прятать. Думала меня обмануть? Обо всем ты прекрасно знаешь… Ладно, о тебе позже поговорим, я еще не закончила. Так вот… Прабабушка и не думала, что у нее выйдет родить второго ребенка, времени-то прошло много, того человека, наверно, и в живых уже не было, их век куда короче нашего…

— А он… ушел к людям?

— За ним пришли, — поправила она. — Его брат и другие. Хотели похоронить, как подобает, но вместо очищенного крабами да чайками скелета нашли своего товарища живым и вполне здоровым. И да, он ушел с ними, потому что, сама посуди, остаться жить в этом гроте никак не мог… Он, конечно, наведывался сюда, но не так уж часто.

— Значит, у прабабушки все-таки получилось…

— Конечно. Иначе бы тебя и на свете не было.

«Раз так, то и у меня получится, — подумала я, — даже если я больше никогда не увижу Эрвина, частица его навсегда останется со мной!»

— С родственными связями мы почти что разобрались, — произнесла ведьма и расправила хвостовой плавник, украшенный по старинной моде тяжелыми золотыми самородками, которым наши умельцы придали форму раковин.

Я, признаться, не рискнула бы дырявить себе хвост ради этакой сомнительной красоты. Сестры, правда, прокалывали боковые плавники, чтобы нацепить какую-нибудь драгоценную побрякушку, но это-то ерунда, такие дырочки быстро зарастают, если снять украшение. Да и легкая подвеска — это не ракушка весом в хороший булыжник, которая и перепонку порвать может! Однако какая же сила у старой ведьмы, если она ухитряется плавать со всем этим добром… И, наверно, если она ударит хвостом с разворота, противнику точно конец придет! Ну, если только это не кашалот и не спрут, которого бей не бей, толку не будет…

— Ты сказала о том человеке: «Прежде всего, он мой прадед», — напомнила я. — А кем же он был во вторую очередь?

— Сейчас я и до этого дойду, — кивнула ведьма и снова приложилась к фляжке.

Я же почувствовала, что мне становится все тяжелее дышать, и порядком испугалась…

— А, зелье уже выдохлось? — сразу поняла ведьма, взглянув на меня. — Держи-ка, хлебни. Этого хватит еще на несколько часов.

Я поблагодарила и выпила содержимое очередного флакона. Это было еще крепче, но теперь я хоть знала, что умереть от него не умру, а прочее можно и потерпеть.

— Когда прабабушка научилась объясняться с тем человеком…

— А как его звали? — невежливо перебила я.

— То ли Генрих, то ли Герберт, я уж позабыла. Нездешнее имя… Так вот, когда они столковались… во всех смыслах, — ухмыльнулась ведьма, — то открылось много интересного. Садись-ка поудобнее да не отвлекайся!

15

Я устроилась на сундуке, обняв колени руками, и приготовилась слушать дальше.

— Он со своим отрядом охотился за теми, первыми пришельцами, — весомо произнесла ведьма. — Он называл их феями, и они в самом деле не были людьми, хотя внешне очень на них походили. В тех краях, откуда был родом прадед, все знают, что с феями шутки плохи и нельзя идти с ними на сделки, что бы тебе ни посулили.

Она помолчала, потом добавила:

— Откуда пришли феи, не знает никто. По преданиям, когда-то в седой древности они обитали очень далеко отсюда, но их оттуда изгнали огнем и холодным железом. Человек, который сделал это, поклялся: пока жив хоть кто-нибудь из его потомков, феям не будет покоя ни в одном из миров, и рано или поздно не останется никого из этого проклятого племени…

— Как это — ни в одном из миров? — не поняла я.

— А вот так, — развела руками ведьма. — Я тоже не сразу поняла… Но ты представь: кругом тебя море, где-то на горизонте земля, там тоже много всяких диковин. А совсем-совсем далеко, в тех краях, куда не каждый доплывет, море иное и земля тоже другая. Ну а еще дальше, там, куда просто так не попадешь, хоть плыви всю жизнь напролет, днем и ночью, летом и зимою, тоже есть море и земля. Там обитают разные создания, которых мы и вообразить не можем…