Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953). - Николай Капченко

После того как в июне 1936 г. была установлена постоянная связь между Коминтерном и ЦК КПК, Секретариат ИККИ рекомендовал КПК решительно пересмотреть прежнюю установку на одновременную борьбу против гоминьдана и против японских захватчиков, тактику поддержки борьбы региональных милитаристских группировок против Нанкина. По прямому указанию Сталина Генеральный секретарь Коминтерна Г.М. Димитров особо подчеркнул, что в момент, когда агрессия Японии угрожает национальному существованию китайского народа, главной задачей является объединение всех сил Китая. «Все остальное, – говорил Г.М. Димитров, – нужно подчинить этой задаче. Отсюда вытекает, насколько неправильна политическая установка в отношении Нанкина, Чан Кайши и гоминьдана. Это остатки прошлого»[870].

Исходя из глобальных военно-политических и стратегических интересов Советской России, а также стремясь предотвратить дальнейшее углубление разногласий между гоминьданом и компартией, которые лили воду на мельницу японской военщины, Сталин использовал все возможности Коминтерна для того, чтобы не только уменьшить масштабы гражданской войны в Китае, но и, как говорится, снять этот вопрос с повестки дня вообще. Ибо на передний план всплыли задачи гораздо более серьезные, угрожавшие национальному существованию Китая, превращения ее в колонию Японии.

В соответствии с этой стратегической линией Сталин проводил курс, состоявший как бы из двух органически взаимосвязанных элементов: с одной стороны, он добивался того, чтобы коммунисты сняли устаревшие лозунги, препятствовавшие созданию единого антияпонского фронта, с другой стороны – вел линию на заключение нового договора с Китаем. Последнее должно было не только усилить международные позиции Китая, но и показать всему китайскому народу, а также недругам Китая, что в лице Советского Союза Китай имеет надежного друга и защитника. Конечно, все это нужно было осуществлять крайне осмотрительно и учитывать всю глубину, разделявшую обе враждующие стороны в Китае.

В соответствии со стратегией Сталина руководящие органы Коминтерна приняли решение, суть которого сводилась к следующему:

 – китайские «коммунисты не должны ставить гоминьдан и Чан Кайши на одну доску с японскими захватчиками, так как главным врагом китайского народа является японская фашистская военщина, борьбе с которой на данном этапе должно быть подчинено все».

 – далее в решении говорилось, что для действительного и серьезного вооруженного сопротивления японским захватчикам необходимо участие в нем гоминьдановских войск или решающего большинства их, что «в нынешних условиях всякая междоусобная война в Китае облегчает грязное и темное дело японских хищников». Секретариат ИККИ рекомендовал КПК заменить лозунг советской республики лозунгом создания единой всекитайской демократической республики[871].

Однако реализовать принятые решения было не так просто. В декабре 1936 года произошел так называемый сианьский инцидент, когда неподалеку от города Сиань прибывший туда Чан Кайши был арестован антияпонски настроенными военными из числа гоминьдановцев. Конфликт грозил перерасти в серьезное вооруженное противостояние, что было на руку только японской военщине. Необходимо было предпринимать срочные меры.

Разрешению конфликта в определенной мере способствовало и то, что за мирное разрешение сианьского конфликта высказывались и ведущие печатные органы Англии, Франции, США, с тревогой относившиеся к усилению Японии. События в Сиани, подчеркивалось в газетах этих стран, на руку лишь Японии. В данном случае произошло непроизвольное совпадение позиций тех, кто опасался усиления японской агрессии не только в Китае, но и вообще на Дальнем Востоке.

Но решающее значение имел тот факт, что Сталин, внимательно следивший за развитием ситуации, настоятельно советовал китайским руководителям решительно и однозначно выступить за мирное разрешение сианьского конфликта. Иными словами, позиция Сталина, нашедшая отражение в решении Коминтерна, сыграла решающую роль в деле мирного урегулирования сианьскнх событий. Она повлияла не только на руководство КПК, но и на Чан Кайши, который вначале не желал идти ни на какие уступки восставшим против него военным, решительно отказывался вести с ними какие-либо переговоры. После того, как 22 декабря 1936 г. в Сиань к Чан Кайши прибыли его жена Сун Мэйлин и ее брат Сун Цзывэнь, проинформировавшие Чана о позиции Советского Союза, он согласился встретиться с представителем КПК Чжоу Эньлаем. В беседе с ним Чан Кайши выразил согласие на мирное урегулирование сианьского инцидента. В конце концов сианьский конфликт был разрешен мирным путем, что на деле показало реальную возможность находить общие точки соприкосновения перед лицом более грозной опасности – агрессии со стороны Японии.

Надо отметить, не вдаваясь в детали, что переговоры между коммунистами и Чан Кайши были длительными и постоянно находились под угрозой срыва ввиду различия в принципиальных позициях сторон. Но угроза дальнейшего расширения агрессии со стороны Японии превращалась из реальной возможности в реальный факт: 8 июля 1937 г. начался новый этап японского завоевания Китая – Токио перешел к захвату провинций Северного Китая, что в корне изменило обстановку и по-новому поставило многие вопросы. Расширение рамок агрессивных действий Японии озадачило даже тех, кто на Западе снисходительно смотрел на то, как Япония отхватывает от Китая одну провинцию за другой. Сложилась довольно противоречивая ситуация. Дело в том, что война Китая за независимость была частью борьбы народов мира против наступления агрессивных сил. Соответственно правительства западных держав, проводивших политику «умиротворения» агрессоров, не оказали помощи борьбе китайского народа. Фашистские Германия и Италия в основном встали на сторону Японии, хотя сохраняли в первые годы войны некоторые связи с Китаем по военной линии. Западные державы и США, формально выступая против войны Японии в Китае, по существу (путем поставок стратегических материалов Японии), разжигали ее, проявляли заинтересованность в затяжке войны, надеясь в этом случае на ослабление Японии. Они хотели бы также, чтобы в войну против Японии вступил Советский Союз, что могло бы привести к взаимному ослаблению СССР и Японии.

Сталин отчетливо видел существо этой стратегии и предпринимал соответствующие меры, нацеленные на то, чтобы подкрепить позиции борющегося китайского народа. Главным инструментом в этом было заключение договора с Китаем и оказание практической помощи – вооружениями, специалистами, техникой и т.д. Это были – не декларации, а конкретные дела. 31 июля 1937 г. правительство Советского Союза дало согласие на поставку оружия Китаю, изъявило готовность принять для обучения в Советском Союзе китайских летчиков и танкистов (на последнее предложение Китай никак не реагировал) и предложило китайскому правительству заключить пакт о ненападении.