Под куполом - Стивен Кинг

— Хорошо, чтобы хоть у кого-то это получилось, — грустно заметил Терси. Печаль, как это наконец-то заметила Линда, стала постоянным настроением Терстона Маршалла. — Три четверти населения города поперлись по шоссе 119 к Куполу. Воздух нездоровый, и температура в десять утра поднимется до восьмидесяти пяти[440], как раз когда должны прибыть визитеры. Если Ренни с его подручными и обеспечили какое-то укрытие, я об этом ничего не слышал. Еще до заката солнца в Честер Милле появится много обессиленных людей.

— Друзья, может, нам лучше вернуться? — произнесла Джина. — Потому что я чувствую себя, как та крыса, которая убегает с корабля.

— Нет! — вдруг воскликнула Линда так резко, что все посмотрели на нее, даже Одри. — Расти сказал, что должно произойти что-то плохое. Может, не сегодня еще … но он сказал, что должно. Набирайте свинца для окон вашей машины и уезжайте. Я не отважусь здесь долго ждать. Один из прихвостней Ренни уже приходил ко мне сегодня утром, а если он вновь окажется возле усадьбы и увидит что нет моей машины…

— Поезжай тогда, — сказал Твич. — Я сейчас сдам назад, чтобы ты могла выехать. Только не пробуй по Мэйн-стрит, там сейчас настоящая пробка.

— По Мэйн-стрит, мимо полицейского участка? — Линду передернуло. — Нет, благодарю. Маменькино такси везет только по Вест-стрит и дальше на горную долину.

Твич сел за руль санитарной машины, и обе юных медсестрички-новобранки тоже вновь полезли на свои места. Джина бросила через плечо на Линду последний, преисполненный сомнений взгляд.

Линда задержалась, сначала посмотрев на спящего, вспотевшего грудного ребенка, потом на Джинни.

— Может, вы с Твичем сможете вернуться в госпиталь сегодня вечером, посмотреть, как там дела. Скажете, что были на вызове где-то, в Северном Честере, еще ли где-то. Только, что бы там не случилось, нигде не упоминайте о Черной Гряде.

— Конечно.

«Легко тебе говорить, — подумала Линда. — А легко ли тебе было бы прикидываться, если бы тебя Картер нагнул к мойке».

Она затолкнула Одри в минивен, закрыла раздвижные двери и скользнула за руль своего «Одиссея».

— Давайте убираться отсюда, — сказал, садясь рядом с ней, Терси. — Я не ощущал такой паранойи с тех времен, когда скандировал «кончай свинью»[441].

— Хорошо, — кивнула она. — Потому что идеальная паранойя — это оптимальная осмотрительность.

Она сдала задом, объехав санитарную машину, и направила минивен на Вест-стрит.

4

— Джим, — обратился Рендольф с заднего сидения «Хаммера». — Вот я размышлял о том рейде.

— О, наконец. Так почему бы тебе не поделиться с нами плодами твоих соображений, Питер?

— Я шеф полиции. Если речь идет о разгоне толпы на ферме Динсмора или командовании рейдом на нарколабораторию, где нелегальные вещества могут охранять вооруженные наркоманы… ну, я понимаю, где мне следует выполнять свои обязанности. Ну, скажем, так.

Большой Джим понял, что ему совсем не хочется обсуждать эту тему. Дискутировать с дураком контрпродуктивно. Рендольф понятия не имел, какие виды оружия могут храниться на радиостанции. По правде, и сам Большой Джим тоже (неизвестно, что Буши мог повписывать в их бланк-заказ), но он, по крайней мере, мог себе представить самое худшее, это тот подвиг, на который не был способен этот болтун в униформе. А если что-то случится с Рендольфом… ну, разве он уже не решил, что Картер будет ему вполне адекватной заменой.

— Хорошо, Пит, — произнес он. — Я был бы не я, если бы старался встать между тобой и твоими обязанностями. И ты теперь новый командующий операции, а Фред Дентон твой заместитель. Ты удовлетворен?

— Вполне и полностью, на все сто! — выпятил грудь Рендольф. Став похожим на дородного петуха, готового вот-вот закукарекать. Большому Джиму, хотя с чувством юмора у него и было слабенько, пришлось прятать улыбку.

— Тогда отправляйся к участку и начинай собирать свой отряд. Городские грузовики, запомни.

— Правильно! Мы ударим в полдень! — потряс кулаком Рендольф.

— Подбирайтесь через лес.

— И еще, Джим. Я вот о чем хотел с тобой поговорить. Вопрос немного сложноват. Тот лес позади радиостанции, он довольно захламленный… там может расти ядовитый плющ… а также и ядовитый дуб, или еще что ни будь по-ху…

— Там есть проселок, — перебил его Джим. Терпение у него заканчивалось. — Я хочу, чтобы вы воспользовались им. Ударьте по ним с той стороны, откуда они не ожидают.

— Но…

«Пуля в голову может наделать намного больших хлопот, чем ядовитый плющ».

— Пит, приятно было с тобой поболтать. Увидеться также было приятно…

«И как же его определить, кто он есть на самом деле? Дебил? Идиот? Посмешище?»

— Это такое легкомыслие, — произнес Картер.

— Благодарю, Картер, ты высказал мою мысль. Пит, скажи Генри Моррисону, что теперь он отвечает за толпу на шоссе 119. И воспользуйся тем проселком.

— Я вот что себе думаю…

— Картер, открой ему двери.

5

— О, Боже мой, — произнесла Линда, резко поворачивая машину влево. Минивен прыгнул на бордюр за сотню ярдов от перекрестка Мэйн-стрит с Гайленд-авеню. Все три девочки на этот прыжок откликнулись смехом, но маленький Эйден, бедняга, лишь посмотрел испуганно и вновь обхватил руками голову терпеливой Одри.

— Что? — вскрикнул Терси. — Что?

Она остановилась на лужайке под деревом. Под большим дубом, но минивен тоже был немаленькой машиной, да и дуб уже сбросил почти всю свою увядшую листву.

— Там «Хаммер» Джима Ренни торчит посреди той чертовой развилки.

— Ты многовато ругаешься, — заметила Джуди. — Два четвертака в бранную кружку.

Терси вытянул шею:

— Вы уверены?

— Вы думаете, в городе еще кто-то имеет такой монструозный экипаж?

— Иисус правый, — пробормотал Терси.

— Бранная кружка, — на этот раз в унисон прокричали Джуди и Дженни.

У Линды пересохло во рту, язык пристал к небу. С переднего пассажирского сидения там вылезал Тибодо, и если он сейчас посмотрит в эту сторону…

«Если он увидит нас, я его перееду», — подумала она. Эта мысль ее каким-то странным образом успокоила.

Тибодо открыл задние двери «Хаммера». Оттуда вылез Питер Рендольф.

— Тот мужчина ковыряется у себя в жопе, — сообщила всей компании Алиса Эпплтон. — Моя мама говорит, это значит, что он собирается сходить в кино.

Терстон Маршалл взорвался хохотом, и Линда, которая честно считала, что в ней больше не осталось ни капли смеха, присоединилась к нему. Вскоре смеялись уже все, даже Эйден, который не очень-то себе представлял, что их так рассмешило. Как и Линда, между прочим.