Время для жизни - taramans

А Лиза… Лиза это – что-то! За прошедшее время она похорошела. Всегда весела, дружелюбна к окружающим, много шутит и смеется. И даже внешне как будто скинула лет пять: сейчас ей вряд ли дашь больше двадцати пяти – двадцати семи лет! И ранее-то она была – очень интересной женщиной, а сейчас – просто красотка, и, как бы сказали в будущем – «зажигалочка»!

Лида… Лида по приезде была удивлена поведением и состоянием подруги! И, как видится Ивану, была уведомлена о происшедшем. Насколько это уведомление со стороны Лизы было… полным и откровенным, Косов не знал. Но по взглядам, которые он периодически ловил на себе первые дни по возвращению Лиды, откровенность там была если не полной, то где-то близко к этому. Очень уж удивленной и задумчивой была Лидочка. Даже несколько – ошарашенной.

Лиза… Лиза в моменты, когда они оставались одни – даже в клубе! была игрива, как молоденькая кошечка! Ну… если не было посторонних рядом! И еще не раз она прокрадывалась в клуб ночной порой.

«Х-м-м… а вот… чего-то я выпустил из внимания. А чего это она… ну – за месяц «общения» с ним не выходила… на вынужденный перерыв, так сказать? Это же физиология. Должна была. Ан нет! Не прерывались они во встречах. Так если только – на пару-тройку дней. Но ведь эти… дни у женщин бывают дольше? Не пара же дней! И чего тогда? Ты, Косов, скоро станешь папой? Данунах! Нет, не то, чтобы страшно… Но! Не понятно! И она… даже если и так – она вообще никак не изменила своего отношения к нему! Ничем не показала! И нет этого волнительного и обескураживающего мужиков момента – «Дорогой! Скоро ты станешь папой!». Рано? Ну… может быть. Хотя… И все равно – чего это она так весела? Даже я бы сказал – счастлива?».

«Ну вот – предмет мыслей и раздумий – на сцене! Послушаем…».

Лиза пела здорово! Как-то залихвацки, «на кураже»! Хлопали ей все, кто был на тот момент в зале. Даже Варя на секунду поджала губки. А это – показатель! Если бы Лиза сфальшивила, то, как представляется Ивану, Варенька должна была бы быть довольной и улыбчивой. А сейчас – наоборот! Значит, Лиза попала в тон с песней!

- Вань! Она же здорово пела, да? Как же мне понравилось! – в порыве восторга Лидочка, обняла Косова за руку, - Она просто замечательно спела!

Ивану оставалось лишь поддержать Лиду. И правда – замечательно! А когда Лиза, подбежав, подсела к ним, то была «обчмокана» подругой в щечки. Иван тоже выразил… да.

«Глазки горят, щечки раскраснелись от переполняющих эмоций! Красавица!».

Улучив момент, Лиза благодарно стиснула его руку, и так улыбнулась, что Косову стало понятно, что, похоже – сегодня его снова ждет горячая ночь! Все-таки забавно было – как Лиза тайком, прячась от всех, пробирается к нему в комнату поздними вечерами! А тут еще в связи с подготовкой к концерту и записями музыки к песням, Илья с Косовым допоздна засиживались в зале, ругались, спорили, курили, пили чай литрами. Ну и Илья был вынужден почти полностью переселиться в клуб, в свой кабинет. А с ним и Тоня.

Пришлось им с Лизой усилить конспирацию и осторожность!

- Не вздумай завалиться спать после того, как разойдетесь с Ильей! Иначе – обнаружишь меня поутру замерзшей возле своей двери! – пихала Лиза его в бок.

Он перестал закрывать задние двери в свою комнату, чтобы женщина могла, прокравшись мимо окон клуба, шмыгнуть в его комнату. Ну не мерзнуть же ей на улице, в самом-то деле! Там она и дожидалась его вечерами.

- Ну что Вы так долго-то? Ты что – не можешь сказать Илье, что устал там… ну – спать хочешь! Или еще что-нибудь! – пеняла ему Лиза.

- Ага! Ему скажешь, пожалуй! Если Илюша сел за работу – пиздец и сну, и личной жизни!

Как-то раз – чуть не «спалились», когда Илья, продолжая спорить с Иваном, не слушая того, что «все! я пошел спать!», так и топал за Косовым, прямо до дверей его комнаты. Пришлось Косову встать в дверном проеме, и стоять насмерть! повторяя, как попугай – «завтра! все завтра!». Илья долго щурился и не мог понять, почему Иван, обычно такой гостеприимный, так категоричен в нежелании «попить чая на ночь». Хорошо, что Тоня утащила творческую личность в кабинет.

«А вот Тоня, похоже, что-то тогда поняла! Да и потом они с Лизой чего-то шушукались-хихикали!».

Он был… удивлен, мягко говоря! когда она тогда запрыгнула ему на спину, спрятавшись за притолокой. А как же она хохотала, всхлипывая! А он все закрывал ей рот и шипел, что Илья и Тоня еще не успели подняться к себе! Вела она себя… как взбалмошная девчонка! И причем была – абсолютно голой!

- Ну как ты себя ведешь, хорошая моя? Нет, пойми меня правильно – мне все очень нравится. Но! Я же, прежде всего, о тебе беспокоюсь! А если бы он все-таки зашел, а? А если бы – увидел тебя? И что тогда? Да еще в таком виде!

- Тебе не нравится, как я выгляжу? – покрутилась она, притворно возмущаясь, - Странно… а раньше ты говорил, что тебе очень нравится!

- Мне и сейчас… очень нравится! Очень! Даже не нравится, а… Я без ума и от тебя, и от твоей фигуры!

- Ну вот и не бухти, как старый дед! А если бы он зашел… ну – зашел бы. Да, было бы… неловко. Но… пережили бы как-то, разве нет? Да я бы с Тоней все одно договорилась бы. И молчал бы Илюша, как миленький!

- И тебе не было бы… неловко – встречаться с ним после?

- Ну-у-у… может и было бы…, - она задумалась, потом тряхнула головой, засмеялась, - А может и нет! Как ты как-то сказал – «Стыдно – кому видно!». И… слушай! Ну не порти мне настроение! Мне так здорово сейчас! Так хорошо! Лучше… приласкай меня! Да! И посильнее, и понежнее! Да-да! И именно так… этим… совсем бесстыжим способом! Мне – так нравится!

М-да… и все же… на Лизу было просто невозможно обижаться или как-то… быть недовольным ею. Она сейчас – как влюбленная шестнадцатилетняя девчонка. Это было… дух захватывало! Только где-то в глубине оставалась боязнь скомпрометировать женщину.

«Так… ага! Варенька пошла! Она очень хорошо поет. Опыт!».

А