Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

сейчас покажу поминки, – лейтенант обиженно засопел и бросил банку к остальным с такой злобой, что Фёдор, наслаждавшийся зрелищем, встревожился: не перебор ли при таком раскладе получается.

– Не покупал он спиртного, – решил он поправить положение.

– Дойдёт и до тебя очередь, – пообещал ему лейтенант, подходя к Эркину. – А ну, расстёгивай куртку.

Эркин привычно повиновался и даже, не дожидаясь команды, положил руки за голову. Обыскивали его умело, явно зная все те места, о которых ему вчера вечером рассказывали. Охлопали, ощупали так, как и в распределителях никогда не смотрели. Даже в голенищах пошарили. В Мышеловке тогда так не было.

– Так, теперь ты.

Столь же тщательно обыскали и Фёдора. И с тем же результатом.

– Говорите, черти, где бутылку спрятали. Найду, хуже будет.

Эркин молчал, и лицо его приняло выражение тупого рабского упрямства. Он за свою жизнь столько раз слышал: «Говори… сам признайся… хуже будет», – что на него это никак не действовало. Он просто молчал.

– Что здесь происходит?

В дежурку вошли комендант и особист, и стало совсем тесно.

– Вот, задержал, – вытянулся лейтенант. – Пронос спиртного.

– И где оно? – спокойно спросил Олег Михайлович.

– Так…

Комендант переглянулся с особистом и повернулся к Эркину.

– Спиртное покупал? Ты руки-то опусти.

Эркин опустил руки.

– Нет, сэр.

– А куда ты столько сладкого накупил? И соков? – спросил особист.

Спросил так, что Эркин ответил по-русски.

– На поминки. Сегодня девять дней, как брата убили. Я знаю, что положено… поминать.

– Та-ак, – протянул комендант. – А как поминать надо, ты знаешь?

– Да. Мне… мне говорили, – Эркину уже казалось, что всё обойдётся. – Я и купил, что положено, что брат любил.

– Что-что? – весело удивился Олег Михайлович.

– Ну, мне сказали, что надо поминать тем, что покойный любил. А он… – у Эркина вдруг перехватило горло, но он справился с мгновенной судорогой и продолжил: – Он сладкое любил. И всё хотел ананасного сока попробовать. А спиртного он не любил. Я и не стал покупать.

Было по-прежнему очень тихо.

– Понятно, – кивнул комендант. – Забирай своё добро и иди. А то твои сейчас на таран пойдут.

Эркин как-то плохо понял его последнюю фразу, но насчёт своего добра… это до него сразу дошло. Он подошёл к столу и стал складывать в сумку банки, пакеты и коробочки.

– Всё собрал? – спросил комендант. – Давай, Мороз, ещё на обед поспеешь. Самохин, цирк закончен, понятно?

– Как не понять, – ухмыльнулся Фёдор.

Так, следующее действие, как особист с комендантом будут лейтенанта, командирчика задрипанного, утюжить и уму-разуму учить, посмотреть не удастся, но и виденного надолго для рассказов хватит.

Эркин уже был у дверей, и Фёдор последовал за ним. Он, правда, успел поймать краем глаза удручённое лицо лейтенанта и свирепо выпяченную губу коменданта и довольно ухмыльнулся. Оба солдата вышли следом, плотно закрыв за собой дверь.

У крыльца было не протолкнуться. Эркин с ходу попал в объятия Жени.

– Господи, Эркин!

Он с ужасом увидел, что она плачет, но на него уже налетели Даша и Маша, прыгала, вцепившись в его руку, и упоённо визжала Алиса, что-то кричал Фёдор, ржали и орали какие-то люди… Эркин очнулся уже на подходе к женскому бараку. Женя отобрала у него сумку.

– Мы уже поели, беги, Эркин, поешь, пока столовую не закрыли.

– Да, ты иди, поешь, – закивали Даша и Маша.

Он оторвался от Жени, от её мокрого улыбающегося лица и побежал к себе в барак за обеденным талоном, а потом в столовую.

Митревна на раздаче, бурча про шляющихся невесть где, дала ему поднос с обедом, и он торопливо, не разбирая вкуса, не съел, а заглотал содержимое тарелок. И как ни торопился, а доедал уже в полном одиночестве. Фёдор на обед не пришёл.

Выйдя из столовой, Эркин вытер рукавом лоб и огляделся. Возле дежурки уже никого, а из-за бани доносятся мужские голоса и смачное ржание. Фёдор рассказывает – понял Эркин и улыбнулся. Ну, этого надолго хватит. А у камеры хранения людно. Ну да, кто завтра уезжает, им надо сегодня всё собрать. К нему подошла одна из сестёр, и Эркин улыбнулся ей.

– Я Даша, – ответно улыбнулась она. – Мы завтра уезжаем, знаешь?

Эркин кивнул.

– Когда? Ну, завтра во сколько?

– Автобус, сказали, будет в семь сорок.

– Чего так рано? – удивился Эркин.

– Сказали, он несколько лагерей объезжает и уже потом в Центральный.

Эркин с сомнением покачал головой.

– От нас и так столько едет… это что же за автобус?

Даша пожала плечами.

– Не знаю. Словом, завтра нас в семь чаем напоят и сухим пайком на дорогу что-то дадут. А вещи все сегодня надо собрать.

Эркин понимающе кивнул.

На крыльцо женского барака вышла Женя, и Эркин сразу пошёл к ней. Она сбежала по ступенькам.

– Ну, всё в порядке? Поел?

– Да. Женя… Я купил всё.

– Да, ты молодец, Эркин, – Женя поправила ему воротник рубашки, застегнула на нём куртку. – Тебя продует. Алиса поспит немного, и сядем, хорошо? – Эркин кивнул. – Посидим до ужина. Алиса молоко пропустит, это, я думаю, ничего.

Эркин кивал, не отводя глаз от Жени. То, что он может вот так, на улице, при всех, смотреть на неё, говорить с ней, оставалось чудом. А чудесам он не верил. И тут же вспомнил об увиденном перед уходом.

– Женя, а этот… особист? Ему что-то нужно?

Женя улыбнулась.

– Ой, Эркин, я чуть не забыла. Меня пригласили печатать. Понимаешь, он слышал, как я читала, ну, списки, и в анкете у меня указано, а у них сейчас много работы. Завтра же новая группа приедет. Ну, вот я и печатала. Почти до обеда. Очень удачно получилось.

– Тебе… заплатили? – осторожно спросил Эркин.

– Это неважно, деньги у нас есть, – отмахнулась Женя. – А вот я же очень давно на русской машинке, ну, с русским шрифтом не работала, а тут… бесплатная тренировка. И он сказал, что если понадобится, то ещё позовут. А это значит, что как мы на место приедем, то мне никакая переподготовка не понадобится, и я сразу работать пойду.

– Понятно, – кивнул Эркин. – Значит, всё хорошо?

– Да, – твёрдо ответила Женя. – Всё хорошо. Идём, Эркин.

Они вошли в женский барак и по коридору – что-то он как короче стал, удивился про себя Эркин – прошли к их комнате. Женя осторожно приоткрыла дверь и обернулась с улыбкой.

– Спит.

Эркин кивнул и вошёл следом за Женей. Алиса спала, разметавшись на кровати. Женя с улыбкой кивком показала ему на неё.

– Всё утро только тебя вспоминала, – шёпотом сказала Женя. – Подавай ей Эрика, и всё тут.

Эркин с улыбкой