Демоны космоса - Илья Стальнов

– Такой пузырь в тысячу светолет, – поддакнул Корвен, сделав очередной ход на доске. – Из нашей сферы мы исследовали лишь ничтожную часть.

– Вся суть в том, – сказала Талана, – что мы не можем вынырнуть из вакуума за пределами сферы. Никто не знает – почему. Ученые безуспешно ломают свои умные головы, но только затуманивают все еще больше. Факт, что мы можем покинуть сферу, только вынырнув у ее границы, и дальше идти на субсветовых. Все закрыто.

– Наш предел скорости в обычном пространстве – не больше одной седьмой световой, – заметил я. – По космическим масштабам – черепаший ход.

– Напомню, что мы посылали зонды за пределы нашей сферы изоляции, – встрял Корвен.

– И получили ворох бесполезной информации, которую не можем осмыслить, – кивнула Талана. – Между тем выход за пределы пузыря в супервакууме – вопрос выживания. Кто сделает это, тот будет победителем в войне.

– Это ты загнула, – сказал я.

– Ничуть. Иная физика. Иные возможности. Иные взаимоотношения с супервакуумом. Представь, корабли станут в десятки раз быстрее и будут двигаться в супервакууме, невидимые для наших глаз – систем контроля.

– Крах, – сказал я, представив, как мерканские корабли возникают из ниоткуда и разносят наши укрепления, а мы даже не успеваем запросить подмоги и сообщить о нападении.

– Сфера изоляции, – задумчиво произнес Корвен. – А действительно, нас в ней будто замкнули, как в тюрьме.

– Или в заповеднике, – поддакнул я.

Мне стало неуютно. Когда начинаешь задумываться над тайнами мироздания, будто смотришь в пропасть, в которой нельзя ничего различить конкретного, но шевелится какой-то изначальный ужас…

– Кстати, Корвен, тебе скоро мат, – Талана передвинула фигуру.

Корвен уныло посмотрел на доску и кивнул:

– Через три хода… Это нетактично – Почему? – недоуменно посмотрела на него Талана.

– Ты заболтала меня и воспользовалась невольным ослаблением моего внимания

– Ха, – Талана хлопнула ладонью по столу и победно усмехнулась. – Еще партию?

– Ты подломила мой боевой дух, – скривился Корвен.

– Не забудь, его еще должно хватить на драку у Шеритана.

– Хватит. Я лично развалю мерканский ремонтный док напополам, – Корвен щелкнул пальцами, и фигуры тут же установились в начальное положение. – Еще одну можно. Твой ход.

Интересно, суждено нам сидеть так втроем через несколько дней? Через семьдесят два часа наши корабли вынырнут на поверхность. И помоги, бог войны, чтобы наша позиция не была такой, как у Токсаны.

Глава четырнадцатая

Внутри все сжалось. К этому привыкнуть невозможно. Всегда это происходит как в первый раз. Выныривание. Неприятное ощущение. Чувствуешь, будто проваливаешься сам в себя. Тошнота и головокружение обеспечены минуты на две.

Загудела медаптечка скафа, приводя меня в рабочее состояние.

Я – в моем истребителе. Готов хоть сейчас в бой…

Что такое не везет? Вопрос философский. И практический. Не везло нам последовательно. По теории вероятностей такого быть не должно. Слишком мал шанс два раза подряд вот так с ходу вляпаться в помои. Тем не менее мы вляпались. Смачно. Со вкусом.

Мы опять вынырнули в непосредственной близости от порядков меркан.

Правда, позиция была немного лучше, чем у Токсаны. Там мы попали в капкан. Здесь же просто маячили прямо перед оскаленной мордой зверя.

Я оценил ситуацию, считывая передаваемую компом картинку. Мы оказались между двумя фрегатами – почти как «Глаз циклона» в тот проклятый бой у Токсаны. Впереди, на фоне бледно-красного с синими полосами диска Шеритана висели в пространстве уродливые бледно-серые, утыканные штырями и выступами, с раскинутыми сетками антенн, спиралями плазмоорудий здоровенные сооружения – спутники оборонительного комплекса, и мы почти в пределах досягаемости их плазменных батарей. Почти, но не совсем – это нас и спасало.

Ну что, вперед. Опять – сразу в бой.

Звенья одно за другим покидали «Бриз». Я нетерпеливо ждал своего момента… Мне казалось, что мгновения тянутся очень долго. Моя машина номер два рвалась на волю. Она будто заждалась этого мига… Заждался и я.

Выброс нашего звена задерживался. Другие истребители с ходу вступали в бой. Нам предстоит развить успех и вдавливаться вслед за первыми истребителями в толщу обороны противника, чтобы в конечном итоге смять ее и разнести к шарху доки вместе с кораблями-пробойниками!

Все каналы связи были забиты многоголосицей. Казалось, система связи перегреется от сообщений, докладов, указаний. «Бриз» готовился к бою. Расчеты бортовых орудий докладывали о захвате целей. Вырывались наружу машины.

И неожиданно пошли какие-то сбои в связи. По неизвестной причине наложились один на другой каналы. Такое бывает.

Благодаря этим сбоям я и наткнулся, как на кол, на разговор.

– Я не могу этого позволить, – это голос Шала Мона, командира нашей третьей эскадрильи.

– Вы отказыватесь выполнять приказ? – второй голос показался мне знакомым.

– Что происходит, полковник?! Дан приказ на боевой выход. Вы отвлекаете меня!!!

– Пять-второму остаться. Это приказ.

– Почему?

– Я принял решение об аресте лейтенанта Крон-бергшена.

– Обвинение?

– Государственная измена.

– Основания?

– Основания есть. Я обязан отчитываться перед вами?

Я прикусил губу. Ну вот и все… Действительно, полковник нашел способ на мне отыграться. Но как? Чтобы снять пилота перед боевым вылетом, нужны веские основания. Торрел обмолвился, что основания есть.

Основания? А что, если он узнал обо мне что-то такое, чего не знаю я? Если причиной не просто излишнее рвение контрразведчика?

– Пять-два, – на моем канале связи послышался запрос. Это был голос командира эскадрильи.

– На связи, – ответил я.

– Ваш вылет отменяется

– На связи, – повторил я.

– Вылет отменяется.

– Не слышу. Нарушения…

– Пять-два…

Нет, так просто у вас не выйдет.

Тут мощный удар обрушился на защитное поле линкора. Корабль вздохнул. Я дал сигнал на аварийную эвакуацию истребителя. Резко, почти незаметно для глаза распахнулся люк. И я рванул вперед.

На миг по мне пробежал озноб. Мне открылся космос.

Я вырвался в тот момент, когда поступил сигнал на боевой выход нашего штурмового звена. Сразу следом за мной вылетел пять-один «Морской ястреб» Та-ланы. А потом посыпались остальные…

– Группа пять-три – на боевой заход. Машина пять-два – вернуться, – на этот раз мне приказывал координатор – заместитель командующего, человек, который сросся с тактическим компом и плетет тактику всего боя. В бою он важнее адмирала. Эта работа не для слабаков. Хороших координаторов очень мало. И на «Бризе» был один из лучших.

– «Вершина». Приказ на возвращение пять-второго отменяю – послышался голос Таланы.

– Приказываю вернуться, – повторил координатор.

– Как старший группы приказ отменяю.

Непосредственный командир в боевой обстановке имеет право на отмен приказа самого координатора, поскольку считается, что бывают ситуации, которые координирующий офицер оценить адекватно не в состоянии. Этот пункт Боевого устава применяется лишь в крайнем случае, за принятие такого решения без оснований приходится отвечать по всей строгости. И Талана решила, что случай этот наступил. И отвечать была готова.

– Машина пять-один, – нудил координатор, будто у него не было других забот. – Предупреждаю…

– Звено выходит на боевой заход, – доложила Талана.

И я нырнул, как ныряют в бассейн с кипящей водой, в очередной бой. И мне стало ни до чего…

Наше звено было в центре боя. Так было задумано с самого начала. Командование возлагало на нас надежды.

Я вдруг расслабился. Кристально чистым стало все вокруг. Состояние у меня было не отстраненным, как бывает иногда, когда становишься безликой частичкой боя. Во мне разноцветными бликами переливались эмоции, складываясь в причудливый узор. Сознание не поспевало за чувствами. Я эмоционально ощущал, как строить рисунок боя. И знал, что холодному уму никогда не подняться так высоко, как чувствам.

– Плетем кружево, – прошептал я.

Как же мы работали! Сказались долгие мучительные, томительные часы, проведенные на срабатывании звена в «картонной коробке». Каждый из моих пилотов печенкой ощущал, как действовать. Мы были единым целым. И, как и планировалось, ведущим стал я, отодвинув в сторону Талану.

Первым залпом я развалил «короеда»… Увернулся от плазменных разрядов «Синего паука». Прошел через плазменные жгуты, виртуозно просочился через расставленные ловушки… И зашипел от боли, когда один из наших истребителей разлетелся на куски. Пять-одиннадцать выбыл…

Не время пускать слезу! Дальше! Быстрее!

Острием наше звено впилось в боевой порядок вражеских истребителей, прикрывавших мерканский фрегат – главную нашу занозу. Я шел первым. Сзади мои ребята сбили еще два истребителя противника.