Зорге. Бой без выстрелов - Сергей Михайлович Голяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он был тесно связан с политикой гитлеровской Германии в Европе. Весной 1936 года немецкие батальоны вступили в демилитаризованную Рейнскую зону и вышли к границе с Францией. В октябре, за месяц до подписания пакта с Японией, Гитлер заключил с Муссолини соглашение о создании оси Берлин–Рим и о разграничении будущих сфер влияния на Балканах и в Дунайском бассейне, о совместной интервенции против республиканской Испании.
— О чем задумался? — прервал мысли Рихарда военный атташе. Он наполнил бокал Зорге и поднял свой. — Неплохо мы потрудились, а? Не жалея сил.
— Да, неплохо, — отозвался Рихард. А сам подумал: «Да, неплохо. Не в наших силах было помешать заключению пакта, но все, чтобы Москва была в курсе событий, мы сделали… И будем делать все, чтобы помешать осуществлению целей этого пакта».
34
«1 января 1937 г.
Милая К.!
Итак, Новый год наступил.
Желаю тебе самого наилучшего в этом году и надеюсь, что он будет последним годом нашей разлуки. Очень рассчитываю на то, что следующий Новый год мы будем встречать уже вместе, забыв о нашей длительной разлуке.
Недавно у меня был период очень напряженной работы, но в ближайшее время будет, видимо, несколько легче. Тогда же было очень тяжело. Зато было очень приятно получить за последние месяцы два письма от тебя. Твои письма датированы августом и сентябрем. В одном из них ты писала, что была больна, почему же теперь не сообщаешь, как твое здоровье и чем ты болела. Я очень беспокоился о тебе. Поскорее сообщи о своем здоровье. За письма же сердечно благодарю. Я по крайней мере представляю, где и в каком окружении ты живешь. Месторасположение твоей квартиры, видимо, очень хорошее.
Ты, наверное, удивишься, что у нас здесь сейчас до 20 градусов тепла, а у вас теперь приблизительно столько же градусов мороза.
Тем не менее я предпочитал бы быть в холоде с тобой, чем в этой влажной жаре.
Ну, всего наилучшего, милая, мне пора кончать. Через два месяца получишь снова весточку от меня, надеюсь, что более радостную.
Ты не должна беспокоиться обо мне. Все обстоит благополучно.
Целую тебя крепко, милая К.
И.»
«Февраль, 1937 г.
Спасибо, дорогой Ика, за твое письмо, полученное мной сегодня. Благодарю тебя также за новогодние пожелания. И я надеюсь, что это будет последний год нашей разлуки, но как долго он еще протянется…
Мои дела идут хорошо. Я весела и здорова. С работой дело обстоит также хорошо. Жаль только, что нет тебя.
Не беспокойся обо мне, живи хорошо, но не забывай меня. Желаю тебе всего хорошего и крепко тебя целую.
К.»
Катя не могла писать, что за это время она стала мастером, а теперь уже назначена и начальником цеха на своем заводе.
Рихард узнал об этом кружными путями. Выезжал в «командировку» в Гонконг и там встретился в условленный час с Василием. Тот и рассказал о Кате.
35
«Пакт» вступил в действие. Германские и японские химические концерны заключили соглашение о технической помощи и консультации. В Токио прибыли немецкие военные специалисты для работы в японской военной промышленности–на артиллерийских, моторостроительных, авиационных, металлургических заводах. Японские военные миссии выехали в Германию для «изучения обстановки». На японские аэродромы стали прибывать немецкие самолеты: истребители «арадо», «мессершмитты», «хейнкели» и «хеншели», средние и тяжелые бомбардировщики «юнкерсы». Стало поступать военное снаряжение.
Летом японские войска вновь совершили нападение на Китай. Первый налет был отбит. Но в бой были брошены новые силы, артиллерия, танки. Япония рассчитывала на молниеносную победу. Однако война приобретала затяжной характер. Все же императорская армия захватила крупнейшие порты Китая Шанхай и Тяньцзин, его столицу — Нанкин. Токио настойчиво добивался, чтобы Китай присоединился к «антикоминтерновскому пакту».
Рихарду стало известно, что премьер–министр Хирота обещает сделать уступки, если Китай присоединится к этому соглашению. Соответствующая радиограмма была передана в Москву.
Китайское правительство не решилось на сделку с Японией. Бои продолжались…
Тем временем развертывались события и в Европе. В ноябре 1937 года к «антикоминтерновскому пакту» присоединилась фашистская Италия. Муссолини заявил о своей солидарности с политикой Японии на Дальнем Востоке. А Гитлер, выступивший с речью в Мюнхене, угрожающе сказал: «Соединились три государства. Сначала европейская ось. Теперь великий мировой треугольник».
«Мир катится к «большой войне», — понимал Зорге.
36
«Двадцать восьмое апреля тридцать восьмого года. Да, запомним этот день… — снова повторил про себя Рихард и оглядел из своего угла большой зал посольства. — Все повторяется. Приемы. Бокалы… Только на новом уровне, в иное время…» Вспомнил слова Томаса Карлейля: «Человек не должен жаловаться на времена; из этого ничего не выходит. Время дурное: ну что ж, на то и человек, чтобы улучшить его…» Да, не будем жаловаться. Как бы там ни было, Эйген Отт — генерал и посол, а значит, у «Рамзая» и у Москвы теперь больше возможностей «улучшать это дурное время».
После того как закончился прием и гости разъехались, Отт, как и прежде, пригласил Рихарда к себе. Но на этот раз не в маленькую комнату военного атташе, а в огромный кабинет посла.
— Располагайся как дома, — сказал Отт, когда они остались наедине. — Ты все так же нужен мне. Даже больше, чем прежде. — Ом прошелся по комнате, в которой столь часто стоял навытяжку перед Дирксеном. Оглядел ее с новым интересом. Пощелкал ногтем по кожаным корешкам книг. Признался: — Не предполагал… Даже в честолюбивых мечтах.
Потом сел напротив Рихарда в кресло.
— Я не забываю, дорогой друг, что и мои генеральские погоны, и эти апартаменты, и этот высокий пост — во многом твоя заслуга.
— О чем ты говоришь? — поднял брови Рихард.
— Да, да, я знаю твою скромность… Ладно. К этому разговору мы еще вернемся — у меня есть в отношении тебя кое–какие планы… А теперь давай вместе обсудим чрезвычайно важные новости, которые я узнал в штабе верховного командования и лично от министра иностранных дел фон Риббентропа.
Голос Отта приобрел торжественность. Рихард почувствовал: генерал намеревается сообщить ему нечто чрезвычайно важное. Он откинулся в кресле и приготовился слушать.
