Безумно опасна (ЛП) - Дебора Блейк

Он поднял ногу и показал им то, что выглядело как серия отпечатков от маленьких укусов на его белых кожаных штанах. На одном белом ботинке был вырван кусочек кожи.

— Все что я могу сказать, это поблагодарить Бога за толстую кожу. Они исчезли, как только началась буря, но потом дорогу передо мной как будто стерли, и мне долго пришлось искать путь обратно, — он захрустел соленым огурцом. — Жуть.

Алексей прогрохотал:

— Это пустяки, — сказал он, и напряжение сделало его акцент таким заметным, что это прозвучало как "эда буздяки". — Я ехал и думал о своих делах, а затем река попыталась меня поглотить.

Очередная стопка водки проскользнула в его глотку. Баба уже сбилась со счета, была это четвертая или пятая. Конечно, он был в два раза больше, чем обычный мужчина, поэтому он, наверное, их даже не почувствовал. Чудо-Юдо приподнял мохнатую бровь, и с подозрением посмотрел на почти пустую бутылку. Очевидно, ему было интересно, сколько правды было в странных рассказах Всадников, а сколько было обычной русской любви к преувеличению во время выпивки. Тоже самое интересовало и Бабу, и она об этом спросила.

— Я ничего не придумываю, — ответил Алексей, его длинные усы изогнулись, выражая намерение твердо отстаивать свою правоту. Он засунул руку в карман и достал маленькую зеленую лягушку, которая почти терялась в его гигантской раскрытой ладони, она влажно моргнула собравшейся компании. — Я ехал по дороге рядом с небольшой протокой, и следующее что помню, как огромная волна обрушилась вниз, и затопила берега, поглощая то самое место, где я был в тот момент.

Баба посмотрела на него в изумлении.

— И что же ты сделал?

Он пожал плечами, заставляя весь диван трястись. Михаил отодвинул свою рюмку подальше от него, чтоб не пролить ни единой драгоценной капли.

— Я задержал дыхание, молился всем богам каких мог вспомнить и продолжал ехать. Но должен тебе сказать, если бы у меня не было волшебного мотоцикла, который все еще считает себя конем, я бы уже лежал на обочине дороги с легкими, полными воды и со зверским выражением, застывшем на моем холодном, мертвом лице.

Он сделал большой глоток прямо из бутылки.

— Что-то здесь явно не так, Баба, я клянусь, что в речной воде были руки. Я их чувствовал, холодные, твердые и липкие и они пытались меня утянуть.

После услышанного Баба решила сделать еще глоток водки. От историй, рассказанных ими, у нее по спине забегали мурашки.

— За этим всем, должно быть, стоит Майя. У меня нет другого объяснения. Но мне не верится, что она настолько сильная ведьма, ведь я этого не почувствовала.

Она готова была сейчас надавать себе пинков за то, что не схватила Майю, когда та стояла возле нее. Это могло предотвратить все беспорядки. Конечно, тогда бы им пришлось попытаться заставить ее открыть место, где находятся пропавшие дети, и что-то подсказывало Бабе, что это было бы непросто. Черт подери!

— Я так не думаю, Баба, — сказал спокойно Грегори. — Это не могла быть работа только одной женщины. Неважно насколько она могущественна, она не смогла бы быть в трех местах одновременно.

— К тому же еще и устроить такую бурю, — добавил Чудо-Юдо.

— И даже более, — сказал Михаил, вглядываясь в пустую рюмку. — Если те существа, на которых я наткнулся, отсюда, то я буду месяц носить черное. Мы, очевидно, имеем дело с вторжением из Иноземья.

Алексей кивнул, соглашаясь, и косичка на конце его бороды почти соскользнула в его водку.

— Да, я бы сказал, что мой тоже был из Иноземья. Возможно, какой-то водный элементаль.

У Бабы отвисла челюсть.

— Это невозможно. Есть только один путь попасть оттуда сюда, и быть такого не может, чтоб что-то прошло сквозь него без моего ведома!

Четверо людей и одна собака повернулись и обвиняюще посмотрели на шкаф. Он ответил, дребезжа своей расшатанной ручкой как бы говоря: "Не я, ребята".

— А что на счет другой двери? — спросил Михаил. — Ведь не то, чтобы дверь была только у тебя одной.

— Конечно нет, — Баба нахмурилась. Она очень ответственно относилась к охране прохода между мирами. — Есть несколько природных проходов, но ближайшие в Онтарио и Нью-Йорке, и их охраняют круглые сутки. Не реально, чтобы целый батальон сверхъестественных существ смог запросто пройти через эти двери, преодолеть толпой весь штат Нью-Йорк, и никто не заметил.

— Или Майя нашла другую дверь, — тихо произнес Грегори.

Тишина, которая последовала за этой простой фразой, напоминала тишину после взрыва, прежде чем начнется хаос и обломки посыплются на землю.

— Другая дверь, — повторил Михаил. Он качнул головой. — Невозможно.

— Когда ты отметешь все невозможное, что бы у тебя не осталось, каким бы невероятным оно не было, это должно быть правдой, — ответил Грегори.

— Чего? — Алексей просто уставился на него.

— Это Шерлок Холмс, тупица. Ты что, никогда не открывал книгу? — Михаил стукнул гиганта по плечу, затем затряс рукой. — Черт. Нужно запомнить, что так делать нельзя.

Баба подумала об этом недолго, пока ребята по-хорошему спорили о достоинствах русской литературы против английской. На самом деле, это невозможно, чтобы новая дверь в Иноземье просто так появилась. Но существование таковой многое бы объяснило из этой странной активности в этой местности, если иноземные создания ответственны за вред и ущерб, которые обрушились на местных. И если Майя с другого измерения, и гламор может скрыть чуждые черты скорее, чем исказить человеческие. Не говоря уже о том, что это могло бы объяснить огромного золотистого оленя, который чуть не убил ее. Она почувствовала что-то иноземное, когда впервые увидела Майю на собрании, но тогда она отбросила это чувство. Возможно, сделала это слишком поспешно.

— Вы знаете, — сказала она, думая вслух, — один раз было такое, когда после сильного землетрясения каким-то образом открылся портал, которого не было раньше. Вы помните?

— 1960-й, Лумако, Чили, — сообщил Грегори. — Южноамериканская Баба позвала нас, чтоб помочь в расчистке. Это был кошмар. — Он задумался. — Я и забыл об этом. Но ведь здесь не было никаких землетрясений в последнее время, не так ли? (Великое Чилийское землетрясение (иногда — Вальдивское землетрясение) — сильнейшее землетрясение в истории наблюдения, магнитуда — по разным оценкам от 9,3 до 9,5, произошло 22 мая 1960 года в Чили. — прим. ред.)

Она покачала головой, наматывая прядь волос на палец и покусывая его, пока размышляла об этом.

— Не-е-е-т… но они глубоко бурили сланцевые породы. Они называют это фрекинг. Как вы считаете, это могло открыть новый проход?

— Не важно насколько невероятно, — повторил Грегори. — Если есть проход, то это объяснило бы откуда появились все эти существа, которых мы почувствовали.

Баба ощутила как кровь отлила от ее лица, и ей вдруг показалось, что температура упала градусов на десять.

— О, Боже. И еще понятно почему мы не могли найти ни следа пропавших детей здесь. Она забрала их в Иноземье.

Четыре пары глаз посмотрели на нее.

— Но. Но ведь это против правил, — сказал Чудо-Юдо, роняя кость на пол. — Никому сейчас не позволено красть человеческих детей и приводить их туда. Это же наказывается изгнанием!

Лица Всадников, если это возможно, стали еще угрюмей. Изгнание было одним из самых страшных наказаний в Иноземье. Для людей, которые живут почти вечно, "никогда не вернуться домой" это очень долго.

— Майя не произвела на меня впечатления той, которая беспокоиться о правилах, — сказала Баба. — Но если те дети сейчас по ту сторону…

Ей не нужно было заканчивать предложение. Они все знали, что люди проведшие какое-то время в Иноземье, иногда так менялись, что потом уже нельзя было ничего вернуть.

— Мы можем поискать их там, — сказал Михаил, но сомнение окрасило его голос как серый дым, — но если кто-то в Иноземье хочет что-то спрятать, то оно обычно и остается ненайденным.

Баба знала, что он прав. В месте, которое постоянно меняется и перемещается согласно нуждам и желаниям тех, кто там живет, было слишком много потайных уголков и замаскированных схронов, которые можно успеть осмотреть, прежде чем станет слишком поздно.

— Я попросила Кощея посмотреть сможет ли он найти кого-то, кто знает Майю по ту сторону, — сказала она, зная, что он бы уже сообщил, если бы были какие-то новости. — Может он все-таки что-нибудь выяснит, что может помочь.

Грегори прочистил горло и послал Бабе многозначительный взгляд.

— Что? — спросила она. — Почему ты на меня так смотришь?

Михаил тоже уставился на нее своими холодными голубыми глазами.

— Кто-то должен сообщить Королеве и Королю.

— О, нет, — Баба подняла руки, как будто защищаясь от ветра. Или от чего-то похуже. — Только не я. В последний раз когда кто-то принес Королеве дурные вести, она превратила шестерых своих служанок в лебедей. Насколько мне известно, они все еще плавают в королевском рве. Ей должен сказать один из вас.