Ошибочная версия - Юрий Михайлик

Белый ответил не сразу. Он думал — выгодней ему не уметь?

— Умею.

— Тогда возьмем Женину машину. Оружие получишь на месте.

— Мне без пистолета нельзя на улицу.

— Почему?

— По кочану! Ты думаешь, на мне только твой Жалейка?

— А кто еще? — медленно спросил Вареник.

— Был один мент…

Вареник оценивал новость. Слишком много новостей за такое короткое время. Значит, могли прийти не только по Жениным следам, но и по следам этого Белого. Все прекрасно, лучше уже и придумать нельзя. И так плохо, и так еще хуже. Не дать пистолет — себя же подвергнуть опасности. В случае чего он хоть начнет палить, можно будет постараться скрыться в суматохе. Дать пистолет — никаких гарантий, что при первом же случае он тебя не пристрелит. Гарантировано, что постарается пристрелить. Ну и дела! И одному не выйти, не уйти.

— Что ты смотришь? — взорвался Белый. — Что ты пялишься, как солдат на вошь? Сказал уже — договорились!

— Ладно, — процедил Вареник. — Получишь оружие. Иди, выпускай этих.

Костик торопился и поторапливал Женю. Ему не нравилась эта разлука с Белым. Он знал привычки своего сообщника и понимал, что Белый не упустит момента, а если нужно будет отрываться, уйдет один, дожидаться Костика не будет. К тому же портфель у него. Костик понимал, что посылать одного Женю даже с простым поручением нельзя, А тут предстояло привезти “барашка”. Привезти и постричь наголо.

У дверей Вали Женя остановился, прислушался. И, только убедившись, что все спокойно, позвонил. Застучали в коридоре каблучки.

— Женя? — удивилась Валя. — Ты раньше времени?

Они вошли в комнату, навстречу им поднялся невысокий изящный мужчина, в первую минуту Костик принял его за подростка.

— Садык! — сказал Женя. — Ехать надо.

— Сейчас? — спросил Садык, показывая на стол, где расставлены были яства, предусмотрительно запасенные Женей.

— Шеф сказал, что не сможет сюда приехать, ждет нас по дороге на аэродром. Возьмем такси и покатим.

— Где ждет? — испуганно спросил Садык.

— На автобусной остановке перед аэропортом. Так что собирайся.

— Да, — сказал Садык. — Самое время.

Эти слова были сигналом. Костик и Женя не успели опомниться, как перед ними возникли двое мужчин, а сзади раздался голос:

— Не двигаться. Руки вверх.

— Доставляйте! — сказал невесть откуда взявшийся немолодой капитан.

… Они сделали несколько крутых поворотов — Белый все еще проверял: не прилип ли кто позади? Но вроде все было спокойно.

Быстро темнело, только в просветах между домами, когда виднелся недальний горизонт, возникала голубая полосочка неба.

На выезде из города Белый включил фары. Дорога была плохой, рисковать машиной Белый не хотел.

— На точке, — доложил Выборный.

— Будьте готовы, — ответил Чернобыльский. — По нашим расчетам, они должны быть в пределах пяти-семи минут.

…Когда Скобцов и Приходько явились домой к Варенику, прихватив с собой толстяка Сташевского, Выборный несколько оторопел от их наглости. Так просто? Среди бела дня? Затем события получили неожиданный оборот. Костик и Женя отправились вдвоем. Их сообщение, переданное Садыку, разъяснило и облегчило ситуацию. Точка встречи за городом позволяла брать преступников с надеждой на то, что в возможной перестрелке не пострадают посторонние люди. Да и разделение группы шло на руку — все же не четверо, а двое.

По сигналу Чернобыльского три машины устремились к точке встречи. Они шли из разных концов города, водители не включали сирены, на крышах машин не было синих мигалок, но так четки и отточены были действия шоферов, что другие водители уступали им дорогу, шоферским чутьем понимая — этот спешит по деловой необходимости.

На дороге вдали покачнулись, вспыхнули и стали увеличиваться, приближаясь, фары “Москвича”.

— Едут, — сказал Литвак. Он прибыл со второй машиной и сейчас сидел на корточках рядом с Выборным.

“Москвич” поравнялся с крытым навесом автобусной остановки и затормозил. Было темно и тихо.

Белый потаенным звериным чутьем ощущал опасность. Опасность жила в этой тишине, в темноте ночной дороги. Вареник повернулся к двери, словно хотел приоткрыть ее. И в эту минуту Белый решился. Правой наотмашь он ударил зажатым пистолетом. Удар получился слабым, размахнуться не давала теснота кабины.

Вареник был не столько оглушен, сколько ошеломлен неожиданным нападением, он ткнулся в дверь, и она открылась под тяжестью его тела. Белый, удерживая его, старался вновь ударить. Вареник перехватил его руку, вырываясь наружу. Портфель Вареника стоял внизу, под самым сиденьем.

Борьба была короткой. Белый все же вырвал руку, щелкнул предохранителем. И в эту минуту десяток фонарей ударил по стеклам машины, по лицам людей, сцепившихся в распахнутых дверях. Крикнули:

— Бросай оружие!

Белый рывком вышвырнул Вареника из машины и нажал на педаль газа. Кто-то бросился в сторону, мелькнул еще один, стреляющий вниз — по скатам. Но, хлопая раскрытой дверцей, прыгая и юля по дороге, “Москвич” уходил все дальше и дальше.

Здесь, у автобусной остановки, двое поднимали с земли Вареника. Он обмяк в их руках, один из милиционеров даже подумал, что он потерял сознание, но в эту минуту Вареник промычал:

— Это убийца.

— Мы знаем, что это убийца, — спокойно ответили ему. — Вы гражданин Вареник Георгий Александрович?

— Да, — еще держась за голову, ответил Вареник.

— Вы арестованы.

— Хорошо, — сказал Вареник, не понимая, что говорит, чувствуя только то, что он спасся от смерти.

Серенький “Москвич” удирал по шоссе. Белому на ходу удалось дотянуться и закрыть хлопающую дверцу, выровнять машину. Внизу, на полу, лежал портфель Вареника, рядом, на сиденье — пистолет.

Машину кидало из стороны в сторону, она высоко взлетала на выбоинах. То ли покрытие стало получше, то ли Белый потверже взялся за руль, но за очередным поворотом “Москвич” выровнялся и пошел как стрела.

Следом за “Москвичом” по шоссе шли три милицейские “Волги”. Три машины с форсированными двигателями, от которых на трассе не уйти. И не знал Белый, что в эту минуту поднимается на аэродроме вертолет. И не знал, что, пока лежит в портфеле пакет, полученный от Крюкова, он сам будет сообщать милиции о всех своих передвижениях.

Следом за “Москвичом” шла машина, в которую успел вскочить майор Выборный. Когда “Москвич” Белого рассек группу окруживших машину людей, водитель Слава Гуржий вырулил на трассу. Он задержался лишь на несколько мгновений, когда в машину кинулись двое.

— Упустили снова, — буркнул сидящий рядом. По голосу Выборный узнал говорящего, но еще и пригляделся, чтобы удостовериться. Вот подкидывает подарки судьба. Рядом с ним в машине сидел, напряженно согнувшись, глядя вперед, полковник Горохов. Выборный ничего не знал о его участии в операции, видно, тот в последний момент уговорил начальника разрешить ему выезд на место встречи.

Белый шел впереди метрах в трехстах. Он выключил свет. Где-то здесь должен быть поворот. К надсадному гудению “Москвича” примешался еще какой-то звук. Белый глянул по сторонам — темно. И вдруг прямо перед машиной на дорогу упал сноп свата.

Белый продолжал гнать машину, понимая уже: вертолет его поймал, от него не скрыться. Поворот. Еще поворот. Белый затормозил резко, машину развернуло поперек шоссе. Сзади настигала первая машина милиции. Белый схватил портфель, оружие и выскользнул из “Москвича”.

Гуржий увидел “Москвич” поперек дороги и едва успел затормозить. Обоих его пассажиров бросило вперед. В следующий миг они были на дороге.

Гуржий начал медленно разворачивать машину на дороге, обшаривая фарами темное поле. Фары били далеко. Выборный, напрягая зрение, следил за ними, когда вдруг увидел, что позади, в темном прямоугольнике пашни, что-то метнулось, подпрыгнуло — какой-то бугорок в рассеянном свете фар.

— Вот он, — ахнул рядом полковник. И побежал в поле. Выборный догнал его, думая легко обойти, но Горохов, при всей тяжести своей и внешней неповоротливости, бежал быстро, хватая воздух полной грудью.

Гуржий тоже увидел бандита. Машина перевалила кювет и пошла в поле, вскидываясь на комьях.

Белый не выдержал. Пуля тонко пропела в стороне. Во тьме полыхнул язычок огня.

— Не в нас стреляет, — понял Выборный. — Бьет по фарам.

С дороги ударили в поле фары подошедших машин. Белый прыгнул в сторону, упал, перехватывая распаленное дыхание, выстрелил.

Выборный услышал, как впереди из тьмы снова ударил выстрел, затем другой. Звон стекла.

— Вперед! — прохрипел где-то рядом Горохов. Майор не видел его, но чувствовал, что он тут, близко. В эту минуту прямо в лицо гулко грохнул выстрел.

“Успел переползти”, — подумал майор. Над головой прошел вертолет, перекрывая все звуки своим гудением. От дороги в свете фар бежали люди. Выборный пополз вперед, подминая под себя реденькую траву.