Маньяк - Мишель Брис

- Как можно сотворить такое с ребенком, - пробормотал он сквозь зубы.

***

Корантэн отнес укутанную с головой в одеяло девочку в полицейский фургон, стоявший на площади среди домов с замшелыми гранитными стенами. Туда же полицейские отволокли и Луиса Капелло.

Фургон тронулся в путь при слабом свете начинающегося дня. Он проехал по аллее столетних вязов, пересек городскую крепостную стену и взял курс на Ла-Боль по шоссе между дамбами, по которым шли к своим разработкам рабочие соляных приисков в коротких серых шортах. Ноги их утопали в тумане, поднимающемся над соляными болотами, и казалось, что они плывут по воздуху.

Борис погладил Дельфину по взмокшему лбу - по всему было видно, что ее и во сне продолжают мучить кошмары.

- Все кончено, - прошептал он. - За тобой теперь присмотрят. Ты еще забудешь об этом ужасе, я тебе обещаю.

***

Луис Капелло с достоинством вздернул заросший серой щетиной подбородок.

- Не утруждайтесь, инспектор, - сказал он, - я вам все сам расскажу.

На часах было двенадцать. Они сидели в комиссариате Ла-Боли. Действие наркотиков прошло, протрезвевший "черный человек" собирался начать свой путь на Голгофу. Ему еще только предстояло осознать всю глубину бездны, куда его столкнули порок и необузданное сладострастие.

- Маринье пришел ко мне, на мою летнюю виллу, - начал он свой рассказ, 13 июля рано утром. Из разговора я понял, что он собирается меня шантажировать. Он уже давно обнаружил, что я подделываю записи в журнале учета взрывчатых веществ, так что у него было время все оттуда выписать и разработать план действий. Капелло сцепил короткие толстые пальцы: спокойный и здравомыслящий человек, совершенно не похожий на того безумца, за которым Корантэн охотился сегодня ночью, как за диким зверем.

- Он требовал триста тысяч франков, тридцать миллионов сантимов за свое молчание. В случае отказа грозился выдать меня полиции. Я, естественно, попросил у него время, чтобы подумать. Я и не пытался что-либо отрицать, тем более что он сунул мне под нос маленькую записную книжку, в которой все было отмечено. Абсолютно все. Мы условились встретиться 15 июля утром, и он ушел...

- А вы позвонили своей секретарше, - перебил его Корантэн, - и продиктовали письмо о его увольнении.

Вы уже тогда решили ликвидировать Маринье, и вам нужно было обеспечить себе прикрытие.

Капелло удивленно посмотрел на него.

- Вовсе нет. В тот момент я даже еще не решил, уступить ему или нет. Что до письма, то я его продиктовал лишь 15 июля, то есть на другой день после смерти Маринье.

- Кое-кто об этом еще пожалеет, - пробормотал Корантэн. - Зачем вы сказали мадемуазель Фюрэ, чтобы она нам солгала?

Капелло осклабился.

- Но так ведь было гораздо логичнее: письмо об увольнении получено накануне смерти. Вот он - повод для нервного потрясения. Но вы и так вышли на меня. Зачем же мне теперь рассказывать вам байки. Так ведь? В любом случае, я влип.

- Вся беда в том, что у вашей секретарши не было адреса Маринье. Она его раскопала только 16 июля.

- Вот этого я как раз и не знал. Теперь я понимаю, как вам удалось все это раскрутить.

Корантэн улыбнулся.

- Иногда случай бывает благосклонен и к нашему брату. Продолжайте!

Вошел полицейский. Иван Ле Коат внимательно выслушал, что тот прошептал ему на ухо, и довольно усмехнулся.

- Прошу извинить, - обратился он к Корантэну. - У нас хорошая новость: удалось разыскать мать Дельфины. Мои ребята взяли ее на вокзале, она пыталась уехать. Ее доставили сюда.

- Спасибо, - ответил Корантэн. - Сейчас все встанет на свои места.

Он вновь обратился к Капелло:

- Итак, мы вас слушаем.

Глядя на сбитые костяшки своих пальцев, старик собирался с мыслями.

- Сначала я хотел лишь проучить этого Маринье. Все произошло случайно. Я играю в рулетку. В тот вечер, то бишь 13 июля, приехав в казино, я заметил Маринье. В залы для игры в рулетку и в будь попадают через общий вход.

- Знаю, - кивнул Корантэн.

- Я прошел за ним в зал, где играют в буль. Там я увидел, что он играет осторожно, с умом. Он выиграют две тысячи франков, если мне не изменяет память. Вот тогда я и подумал, что подловить его - пара пустяков.

Он искоса взглянул на Корантэна.

- Рассказывать вам о Шейле, мне кажется, нет надобности. Я заметил, чем они занимаются, в одном заведении, оно называется "Лорд". Однажды вечером я пошел туда, чтобы встретиться с ними и...

- Что было дальше, мне известно. Можете опустить этот эпизод. Что произошло назавтра? Итак, Шейла, Эрик и этот их чертов голландец согласились поработать на вас. Они выследили Маринье, укололи ему наркотик, ограбили и сбросили в канаву. Почему же его обнаружили на рассвете повешенным в сарае, рядом с мертвой и изнасилованной девчонкой?

Эме Бришо проверил, успевает ли полицейский-стенографист все вносить в протокол. В принципе, ему самому следовало бы печатать протокол на машинке (три экземпляра на обычной и три на папиросной бумаге, один из которых обязательно желтого цвета - для архивов Отдела по борьбе с наркотиками). Но он предпочел свалить эту работу на местного полицейского, а сам лишь делал пометки, чтобы потом доработать протокол, который ему все равно придется печатать для своего начальства.

Луис Капелло помолчал.

- Несколько дней назад я положил глаз на эту девчонку, Веронику. Она действовала на меня крайне возбуждающе, но в то же время и раздражала. Сразу было видно, что в деньгах она не нуждается, а чем еще я мог ее соблазнить? Мне ведь не девятнадцать.., к сожалению.

Он медленно пригладил свои крашеные волосы, и Корантэна поразили сдержанность и спокойствие человека, который так бесновался прошедшей ночью. Неужели ему не знакомо чувство вины, чувство раскаяния?! Монстр...

- Клянусь вам, что в тот вечер меня сопровождал злой рок. 14 июля, когда кругом начинались гулянья, фейерверки, на бульваре Дарлю, у моря, я увидел Веронику.

Она была так нарядна, что я сразу понял: собралась куда- то на танцы. Только на ногах у нее были гольфы и теннисные туфли. Совсем как у ребенка. Она стояла на краешке тротуара и, по всей видимости, ждала, что за ней приедут друзья: наверно, назначила им тут встречу. Я был на машине и остановился рядом. Открыл правую дверцу и наклонился к ней, словно собирался что-то спросить. Она подошла ближе. Кругом бурлила толпа, была ужасная толчея, и никто не заметил, как я втащил ее в машину.

В комнате воцарилась гнетущая тишина, затем снова затрещала пишущая машинка.

- Сначала я отвез ее на пляж, отхлестав по щекам так, что она потеряла сознание, - ровным голосом продолжал Капелло. - У "мерседеса" единый привод запирания дверей, выскочить она не могла. Я врубил радио на всю мощь и, когда она пришла в себя, хотел ею овладеть. Но она отбивалась с неожиданной силой, и я снова ее оглушил.

Он посмотрел на свои руки.

- У меня старая невралгия. После дорожного происшествия, в которое я попал еще двадцать лет назад, меня часто мучают боли. На всю жизнь остался ущемленным лицевой нерв. Приступы боли случаются в самые неожиданные моменты, и у меня всегда при себе наготове шприц. Даже в перчаточном ящике машины. Мне разрешено пользоваться морфием.

Каждые две недели врач выписывает очередной рецепт.

- Как это? - спросил изумленный Корантэн. - У вас что, есть лечащий врач, который регулярно выдает вам талоны на яд?

- Совершенно верно. Доктор Понселе. Он выдает мне пронумерованные рецепты из своей рецептурной книжки. Талоны на яд, как вы изволили выразиться. Так что с этой стороны у меня все в порядке. Я вам даже признаюсь, что мне удалось накопить некоторое количество ампул с морфием, так как я колюсь, только когда боли становятся невыносимыми.

Полицейский поставил перед ним стакан воды. Капелло с жадностью выпил - у него пересохло во рту.

- Я направился за город по дороге на Геранд. Вероника лежала без сознания рядом. Я остановился на боковой дорожке и, когда она снова пришла в себя, сделал ей укол морфия. Чтобы она была покладистее и ласковее.

Он тяжело помотал головой.

- Клянусь,, я не хотел ее убивать. Я был не в своем уме. Доза в шприце два кубика, она рассчитана на мой вес. Я не собирался нажимать на поршень шприца до конца, но Вероника дернулась, и весь морфий попал ей в вену. Вскоре она умерла от передозировки.

- А потом? - едва сдерживаясь, спросил Корантэн: спокойный, размеренный голос убийцы приводил его в ярость. - Вы все обдумали и начали действовать?

- Точно, я все обдумал. Я знал, где должны были сбросить Маринье. Была полночь. Я подъехал поближе к намеченному месту. Вскоре туда же подкатили Шейла с Эриком. Они вышвырнули Маринье из машины и оставили ее метрах в двухстах, как и было договорено. Я дождался, пока они уехали, и принялся за работу. Я отлично знаю местность. Там есть ферма, совсем недалеко. Сараи и ангар для тракторов удалены от жилых построек. - Он слабо улыбнулся. - Я даже знаком с владельцами фермы.