Солнцеворот желаний (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone"

Кожа Феликса полупрозрачна до серости, как и бесцветная кровь, струящаяся по тонким, едва заметным, венам. В нём не видны прошедшие эпохи: кожа сохранила упругость молодости, не заплатив за мудрость ни единой морщинкой. Надбровные дуги так высоки, что он кажется вечно удивлённой рыбой, а слишком тонкие губы, почти сливающиеся по цвету с кожей, довершали рыбный образ. Только глаза сияли как радуга в отблеске бриллианта, да так ярко, что даже в тихом полумраке казались звёздами, чем отталкивали любой пристальный взгляд. В них нельзя ничего прочесть, как и по голосу понять эмоции эльфа.

Такими становятся эльфийские старики. Как мраморная глыба с длинными, заплетёнными в косу прозрачными волосами. Их движения плавные, но медлительные, а разум танцует в высших сферах, лишь иногда снисходя до молодости.

Будучи драконом, а не эльфом, Артан в действительности не осознавал, какой великой чести был удостоен. Ему и в голову не приходило, что другие эльфы боятся той открытости, что даровал их предводитель чужаку. Их пугало каким живым становился Феликс рядом с Артаном, а до этого с Селестой.

Предводитель эльфов оглядел молодого мужчину невыразительным взглядом и провёл рукой вдоль лица, не касаясь его, будто пытаясь смахнуть усталость с век и щёк мужчины.

— Ты совсем не спишь и не отдыхаешь, — голос Феликса полнился отеческой заботы, но в то же время был отстранённым, как голос наблюдателя, только констатирующего очевидный факт. — Если не будешь высыпаться, потеряешь трезвость рассудка.

— Селесте нужна вся моя помощь, — упрямо ответил Артан, раздражаясь от неуместного замечания. — Чем раньше я вытащу её из лап этого монстра, тем скорее усну.

— Предсказание исполнено наполовину. Случившееся уже не исправишь. Девушка находится ровно там, где должна быть. Проклятая по рождению рядом с проклятым. Следующее, что с ней случится, — это смерть. Тогда старый бог проиграет и всё вернётся в обычную колею. Не понимаю, зачем ты вмешиваешься в благополучный для мира исход истории.

— Она не сможет родить сына, пока я жив. История не окончена! — взвившись, возразил Арт.

Феликс пожал плечами, а после взмахнул рукой и к нему подлетела небольшая пчёлка, несущая в руках миниатюрный бочонок с нектаром, который он предложил Арту. Тот, зная, что эльф не отстанет, выпивает приторную сладость до дна и кривится — во рту сплошная горечь, но вместе с ней пришли и силы, и энергия.

— Не зная текста Сделки, мы только угадываем будущее. Однако, несмотря на наши попытки изменить судьбу Селесты, девушка всё равно оказалась крепко связанной с Никлосом. Значит проклятье первых вывернулось из нашей ловушки и вернулось в привычную колею. Новые попытки сбить способны исполнить предсказание старой Нэрвы. А может наоборот, — задумчиво протянул эльф, водя рукой по воздуху, как по клавишам пианино.

Артана никак не успокоило пассивное видение будущего. Он не мог смириться с тем, что его вообще не учитывали в грядущих событиях, хотя даже в предсказании были строки о человеке, способном всё изменить. И он не верил, что это — исполнение проклятия. Мужчина нутром чувствовал, что есть иной выход. И, предложив Феликсу уйти глубже в лес, скрываясь под пологом полной тишины, произнёс едва слышно:

— Сила нориуса передаётся напрямую. Что будет, если Никлос умрёт? Исчезнет проклятье? Или сделка будет разорвана?

— Боюсь, никто не готов это проверить. Как видишь, даже морвиусы никогда не спешили с убийством Каргатов, не зная, что будет после смерти носителя нориуса. Думаю, даже сами боги не знают ответа на этот вопрос, — с какой-то обманчивой мечтательностью заговорил Феликс. Было видно, что это загадка приносит ему удовольствие, как и общение с пылающим эмоциями Артаном, что постоянно дёргался, фонтанируя идеями и размахивая руками. О да, мужчина сильно изменился после стычки с Никлосом и разлукой с Селестой. Теперь он кипел яростью по отношению к бывшему другу и видел, как раз за разом сражает его в бою, спасая возлюбленную.

Он ненавидел себя за слабость. За слепоту. За то, что до последнего не верил, что король способен на такие чувства и поступки. И презирал себя за неспособность освободить жену из клетки Сделки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Каждую ночь Артану снилось, как Селеста ложится в постель Никлоса и почти чувствовал, что происходит дальше. Отголосок ослабевшего слияния. Ауэрские леса и дальность столицы лишили их подлинной связи, но что-то осталось. И этого хватало, чтобы Арт чётко знал, что его сны правдивы. Селеста и правда каждый день приходит в постель к королю. И это сводило мужчину с ума от бессильной ярости. Ещё ни одну ночь он не провёл спокойно. Везде ему виделся призрак связи нориуса и ариуса. И как же бесило его то, что эта связь считалась правильной, тогда как настоящая любовь Артана и Селесты — ошибкой.

И, к сожалению, он нашёл истоки этой ошибки. И поклялся себе, что Селеста никогда не узнает, что слияние зелёных драконов — это действие всё того же проклятия, призванного нести сквозь поколения необходимое количество ариуса в «зелёной» крови, чтобы, когда нориус оставался в одном носителе, рождалась следующая носительница белой тьмы.

— Так что привело тебя ко мне сегодня, — вопрошает Феликс. Он, будто забыв о земном притяжении, на полметра поднялся в воздух, чтобы вдохнуть аромат увядания листьев вызолоченного клёна, готового опасть золотом на благодатную почву, чтобы насытить воздух целебной пряностью, так полезной эльфийским лёгким.

Артан встрепенулся, будто оторвавшись от грустного сна и, уже сомневаясь в ответах эльфа, заговорил:

— Как и прежде, я здесь за советом. Вы говорите, что выхода нет, и Селеста должна умереть от руки Никлоса, чтобы проклятье продолжило действовать, а боги остались спящими. Но мы оба знаем, что так уже не будет. Пока вечный Ктуул рядом с королём, ничто уже не будет как прежде. Нужно убить бога, пока он в теле смертного. И я пришёл узнать, возможно ли это.

— Ты пришёл, уже зная ответ и зная, что собираешься сделать. А именно отправиться на край света в поисках изгнанника Шэ. Твоя вера в благополучный исход путешествия не избавит от очевидного — пока жив Никлос или Селеста, проклятье будет действовать, и ты не в силах его изменить.

— Но должен же быть какой-то выход! — в отчаянии воскликнул Артан, отходя назад, а после бессильно пнув по одному из деревьев, что оно беспомощно вскрикнуло. Заслужив укоризненный взгляд старого эльфа, Арт потупился, успокаиваясь. — Мне всё равно, что написано в книгах. Проклятье или слияние, ошибка или предназначение — я люблю её. И я не могу жить, зная, что она рядом с ним, что ей больно и одиноко, и что её ждёт ужасная смерть. Я никогда не отступлюсь. Я должен найти способ остановить это.

Феликс спускается к нему и кладёт руку на плечо, говоря вкрадчивым голосом, заглядывая почти в рот:

— Ты не можешь оставить её из-за любви или же из-за эгоистичной потребности в её любви? Что именно скрывается за твоим желанием освободить её от Никлоса? Или ты и правда думаешь, что он не любит её, а лишь одержим ариусом?

Артан, сбрасывая с плеча руку эльфа, в гневе отталкивает Феликса, забываясь, кто перед ним:

— Он никогда не любил её! Он лишь хочет обладать ею, поэтому принудил заключить Сделку! И он будет пытаться убить меня только ради того, чтобы целиком захватить её мысли, даже не представляя себе, что она действительно любит меня, а не его. Если проклятье и сработает, так только в тот момент, когда он осознает правду — Селеста никогда его не полюбит!

* * *

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Застолье среди эльфов — испытание для любого дракона, ведь они признают только растительную пищу и слабый алкоголь. Скучное пиршество для приехавших издалека. Но если отбросить любовь драконов к мясу, то можно увидеть, насколько расстарались эльфы к их приезду.

Сладковатая тыква, жаренная с терпкой айвой и сочной морковью, дополненная ароматами карри, чеснока и паприки. Запечённый картофель с дикими грибами под сливочным соусом из молока божьих коровок. Здесь и овощное рагу со стручками зелёной фасоли, сладким радужным перцем и репчатым луком. Рис с кабачками и фиолетовыми помидорами, настоявшийся в подземных, огненных печах. На десерт предложили яблочный пай, шоколадные пирожные из фасоли с добавлением кленовой позолоты, а также многоярусный торт из взбитых сливок, формой напоминавший готовящегося ко взлёту лебедя. Если присмотреться, то можно заметить золотистые медовые капли, падающие на ложе из воздушной кукурузы, лопавшейся во рту с приятным сладковатым вкусом.