Механик - Ольга Рузанова

По периметру ворот гаража желтеет полоска света.

– Сейчас посмотрим…

– Эля?

– Она должна была у подруги остаться.

Видимо, передумала, потому что вместе с подругой сидит на диване, попивая пиво. И заметно пугается, заметив нас у входа.

– Что–то ты быстро, – нервно хмыкает девчонка, пряча бутылку с пивом за диван, – не досталось билетов на последний ряд?..

– Здравствуй, Матвей, – томным голосом проговаривает Алла и эффектно закидывает ногу на ногу.

На меня реагирует, как на пустое место. Выпячивает вперед откровенное декольте и делает уточкой ярко–красные губы.

Как шлюха.

– Как жизнь? – продолжает она, не дождавшись от него приветствия.

Матвей приближается к столику, стоящему перед диваном, и опускает на него коробки с пиццей.

– Тебе пора домой, Алла, – произносит он ровным голосом и обращается к сестре, – а ты марш наверх!

– Тогда я уеду с Аллой!

– Я сказал, иди наверх и переоденься!

Только сейчас я замечаю, что девочка одета точно так же, как и ее старшая подруга. Колготки–сеточки, ультракороткие шорты, топы–корсеты и лаковые туфли на шпильках.

Мне понятно негодование Матвея. Его несовершеннолетняя сестра выглядит, как девица легкого поведения.

– Я нормально одета! – сложив руки на груди, цедит Эля.

Брат молча давит на нее взглядом. Она не выдерживает, дернувшись, вскакивает и галопом несется к лестнице. Ее и без того длинные ноги на шпильках кажутся еще длиннее и тоньше, и я всерьез начинаю переживать, как бы она не подвернула и не сломала конечности.

Проводив взглядом девочку, Алла, не спеша поднимается и, подойдя к Матвею, кладет обе ладони на его плечо.

От этого ее жеста в моих жилах начинает пузыриться ревность. В голову ударяет кровь, и я неосознанно делаю шаг в их сторону, но резко останавливаюсь, когда он смахивает с себя ее руки и кивает в сторону выхода.

– Выйдем…

– С удовольствием… – выдыхает она со сладкой улыбкой и впервые на меня смотрит.

Пытается выглядеть и вести себя уверенно, но от меня не укрывается, с каким жадным любопытством она разглядывает меня. Во взгляде сквозят злость и ненависть.

Ну, что ж… Это взаимно. Пожалуй, я никогда в жизни еще никого так не ненавидела. Я интуитивно чувствую, что эта Алла претендует на моего Матвея. И это порождает в моей душе дикую ярость.

Послав мне едкую усмешку, она следует за ним на выход. А я остаюсь убирать за ней объедки со стола и сходить с ума от ревности.

Понимаю же, о чем он там с ней говорит, но осознание того, что они там наедине, разъедает внутренности кислотой.

Через пару минут, показавшихся мне вечностью, Матвей возвращается. Выглядит спокойным и собранным, словно ходил помыть руки, а не выяснять отношения с псевдоподругой младшей сестры.

– Она уехала?

– Ждет такси на улице…

Я киваю и продолжаю сосредоточенно вытирать стол салфеткой. С возвращением Матвея натянутые нервы расслабились и к горлу, почему–то, подкатил комок.

Он снимает джинсовую куртку, садится на диван и вытаскивает из пакета две бутылки пива.

– Аня, что с лицом?

– Ничего, – быстро отвечаю я, но глаза все же от него прячу.

Подавшись вперед, он берет мою ладонь и тянет на себя. Усаживает боком на колени и заключает в кольцо сильных рук.

– Что?.. Говори, я слушаю…

Я резко выдыхаю и поворачиваю к нему лицо. Матвей смотрит внимательно, без насмешки. Ему действительно важно знать, что я чувствую.

– Ты можешь сказать ей, чтобы она больше тебя не трогала?

Уголки его губ дергаются, а мне становится еще обидней. Я чуть с ума не сошла, когда он увел ее на улицу, а ему смешно!

– Ты приревновала?

– Нет! Просто мне не очень приятно, когда кто–то трогает тебя!

– Ты приревновала, – раздвигает губы в белозубой улыбке.

– Господи! Да! Я ревную! – восклицаю в сердцах, – если тебе все равно, что меня будет трогать кто–нибудь…

– Мне не все равно! – прижимает к себе еще сильней и прижимается губами к коже за ухом, – и мне кажется, Принцесса, ты должна была это понять сегодня…

– Вы еще сексом здесь займитесь! – доносится сверху.

Я пытаюсь соскользнуть с колен Матвея, но он и не думает отпускать меня. Лицо начинает гореть, а я себя мысленно ругать. Пора перестать вести себя, как кисейная барышня.

– Будешь пиццу? – спрашиваю у Эли, наблюдая, как она, спрятав руки в задних карманах джинсов, спускается вниз.

– Где Алла?

– Уехала, – подает голос Матвей, – тебе вопрос задали…

Девочка вытягивает губы в тонкую полоску и, приблизившись, останавливается у стола.

– Пепперони есть?

– Есть! – спешно киваю я и начинаю раскрывать коробки.

Эля громко сглатывает слюну, обходит стол и садится справа от нас. Я все же встаю с колен Матвея и присаживаюсь с другой стороны от него.

Он открывает две бутылки пива, одну из них протягивает мне.

– А мне можно? – с вызовом говорит девочка.

– Нет! Возьми сок в пакете. И если я еще раз увижу тебя с пивом и одетой, как шлюшка, все лето будешь куковать у отца.

– Я уже взрослая и…

– А ума, как у пятилетней! Неужели сложно одеваться нормально?!

– Нормально, это как?!

– Нормально, это значит, не как проститутка! Откуда ты вообще взяла это шмотье?! Ходишь так в школу?!

Я молча слушаю, как Матвей отчитывает сестру, жую пиццу, запиваю пивом и чувствую себя не в своей тарелке. Мне все еще кажется, что я здесь лишняя и вполне