Гонщик - Б. Б. Истон

«Слава богу», – подумала я, выдыхая и прислоняясь к Харли.

– А она права, мужики, – хохотнул темноволосый парень, похожий на отсидевшего Элвиса Пресли. – Ну, в смысле это же ее машина.

– Твоя малышка-пятерка поджарила этого засранца, – добавил кто-то еще, подняв брови практически на весь лоб.

– Пш-ш-ш, это все Харли, – ответила я с мечтательной улыбкой во все лицо.

– Не слушайте ее, – вмешался Харли, накрывая свободной рукой мой рот. – Эта малышка, на фиг, знает все, что можно, о гоночных машинах. Она однажды еще надерет задницы вам всем.

Мужики заржали над шуткой Харли, пихая друг друга локтями, а я хлопнула его по руке. Но я знала, что он не шутит. Он действительно думал, что я смогу это – гонять со взрослыми мужиками в своем маленьком «мустанге». Эта мысль была одновременно дико приятной и дико пугающей. И совершенно безумной.

Со старта донесся гудок, от которого я подскочила и еще сильнее вцепилась в Харли.

«Проклятые кошачьи рефлексы».

Харли погладил меня по руке и сказал:

– Нам, пожалуй, стоит убрать «станга», пока Джимбо и Кол Младший не начали орать.

Прежде чем дать нам уйти, все парни по очереди поздравительно хлопнули Харли по плечу и спине.

– Береги ее, – говорили они.

– Приглядывай за ней.

– И берегись, мужик. Это непростая штучка.

Я восприняла их едкие комментарии как знак того, что меня приняли, и сияла, пока Харли вел меня к маленькому черному хетчбеку и сажал на пассажирское место. Скользнув за руль, Харли завел мотор, и на нас обрушилась волна воздуха из кондиционера и волна восторженных криков вслед, когда он отъезжал.

– Господи, – сказала я, поворачиваясь к нему лицом. – Они тебя любят, мужик.

– Они любят меня только за то, что я больше не беру у них деньги каждые выходные, – улыбнулся Харли.

Он поставил машину возле своей и выключил мотор. Этот угол трека опустел, потому что все собрались на старте, и, когда Харли выключил фары, стало совсем темно.

– Кстати, о деньгах, – сказал Харли, сунув руку в нагрудный карман. – Я правда думаю, что должен отдать тебе половину денег Престона.

– Что? Нет! – закричала я, хватая его за локоть, чтобы помешать вынуть руку из кармана. – Я же просто пошутила! Я не возьму твои деньги!

Харли улыбнулся. Колечко в губе блеснуло.

– Люблю твою уверенность в том, что ты тут что-то решаешь.

Я не могла ничего ответить. Слова «люблю твою», слетевшие с этих губ, вызвали у меня временный паралич. Я что, всерьез думала, он скажет «люблю тебя»? Ну, смешно же. Мы и знакомы-то были всего четыре дня.

«Господи, Биби, соберись».

Игнорируя мою растерянность, Харли изящно сменил тему.

– Знаешь, я поставил к себе в комнату твой стул и этого кролика с рогами. Не хочешь зайти взглянуть?

Хитрый блеск глаз и поднятая бровь ясно говорили о том, что Харли, как и я, не прочь возобновить наши вчерашние занятия.

Все мое тело вопило да, но, судя по тому, как темно было на улице, я знала, что неотвратимо приближался мой отбой.

– Я бы хотела, но мне надо домой, – заныла я. – И, чтоб ты знал, кролик с рогами называется кролень.

Харли улыбнулся.

– Ну, я прозвал его Дейв, потому что этот засранец так и пялился на меня утром, когда я дрочил.

Икнуть.

Моргнуть.

Вздохнуть.

Я дружила с парнями. Я знала, как они разговаривают. Но услышав, что этот парень говорит такое после того, как я провела весь вчерашний день на его члене, я ощутила приступ похоти до боли в груди. Не говоря о прочих местах.

– Правда? – спросила я севшим голосом, заправляя за ухо одну из своих длинных прядей.

– Угу, – ответил Харли, наклоняясь и заправляя мне за другое ухо вторую прядь. – Я думал о тебе.

Я затаила дыхание, не сомневаясь, что мое сердце бьется с такой скоростью, что я выживу и без воздуха.

– А ты думала обо мне? – спросил Харли, проводя пальцем вниз от моего подбородка по шее.

– Угу, – кивнула я, не отрывая взгляда.

– А ты трогала себя, когда думала обо мне? – спросил Харли, приподнимая пальцем мой подбородок.

Сглотнув, я снова кивнула.

Харли закрыл глаза и тихо выругался. Когда он открыл их, в них было щенячье выражение. Брови сведены вместе, глаза расширены, нижняя губа оттопырена. Харли не брал у меня, что хотел, как это делал Рыцарь. Он выпрашивал это, пользуясь своим детским лицом.

– А мне покажешь? – спросил он, отлично зная, что я выполню любую просьбу, исходящую из этого прекрасного рта с колечком.

Расхрабрившись от бушующих гормонов и покрова темноты, я послушно расстегнула свои драные джинсовые шорты и спустила их до самых ботинок. Понимая, что не смогу снять колготки в тесной машине, не снимая ботинок, я просто задрала ногу на центральную консоль, засунула палец в дырку сетки и сдвинула набок черные трусики-танга, показав под сеткой всю себя. В машине было темно, но то, как Харли облизал губы, сказало мне, что он увидел достаточно.

Я начала гладить клитор медленными кругами, и Харли застонал, закусил губу и провел правой рукой по моей левой ноге. Дойдя до верхней точки, Харли просунул указательный палец в дырку сетки и обвел мой вход по периметру. «Блин, да ты мокрая», – прошептал он, вводя в меня палец на всю длину, до последнего сустава.

Когда его кулак коснулся моего тела, я застонала.

Харли убрал руку, оставив меня пустой до боли. Обхватив обеими руками вокруг талии, он посадил меня к себе на колени. Мой изумленный писк перешел в бесстыдный стон, как только к моему бедру прижалась выпуклость под его штанами. Харли развернул меня так, что я оказалась спиной к нему, с расставленными ногами, которые он раздвигал своими коленями.

Потом Харли вцепился пальцами в тонкую сетку, покрывающую мою промежность, и разорвал ее на хрен.

Глядя через мое плечо, Харли снова