Австралия — Terra Incognita: Когда звери еще были людьми - Соломон Шульман

Джон Монаш (1865–1931)

Повсюду на полях Первой мировой войны бронзовые от загара австралийские парни, впервые шагнувшие на мировую арену, производили неизгладимое впечатление. Их армия была уникальна — она полностью состояла из добровольцев. О них говорили: «Австралиец — не солдат, он — прирожденный боец и личность!» Подобно высокоорганизованным животным, бушмен не выносил ограничения личной свободы. Не в его характере было слепо подчиняться приказу, но зато на просьбу он реагировал почти как на приказ. Британский поэт Джон Мэйсфильд писал, что австралийцы «лучшие парни на свете… Они умирают, как и живут, не оставаясь в долгу».

6 августа 1915 года австралийцы под командованием генерала сэра Джона Монаша (1865–1931)[28] предприняли штурм на турецкие позиции, который вошел в историю войн как один из самых кровавых.

Англо-французское вторжение в Галлиполи было прекращено в конце 1915 года. Молча выслушали австралийские парни приказ об отступлении. Им предстояло оставить землю, где они похоронили восемь тысяч своих солдат и две с половиной тысячи новозеландцев…

Сегодня на этом месте стоит памятник со словами великого турка Мустафы Камиля[29]:

«Герои, отдавшие свою кровь и свои жизни… Вы лежите в земле дружеской вам страны. Мир вам! Нет разницы между Джонни и Мухаммедом, когда они лежат бок о бок в этой земле… Вы, матери, которые послали своих сыновей из далекой страны, вытрите слезы… Ваши  сыновья в наших сердцах. Потеряв жизнь на нашей земле, они стали и нашими сыновьями».

Потребовались кровавые сражения двух мировых войн, чтобы в австралийцах проснулось национальное самосознание. Когда в начале Первой мировой войны они отплывали от родных берегов, это были люди, которые не знали самих себя. Затем, в течение последующих двух мировых войн, когда целый мир проходил испытание на прочность, они, оглядываясь издалека на свою страну, впервые поняли ее уникальность. Они по-другому взглянули в глаза тем, с кем жили по соседству. Они возвратились домой помудревшими, печальными, ненавидящими войну. Они видели ее неописуемые ужасы и пережили это с достоинством. Кто-то из них сказал: «Каждый из нас горд, что он австралиец».

III. Земля надежд

Время тревог…

Начало холодной войны. Большевики — это крокодилы. Второе лицо писательницы Катарины Причард. Шпионские страсти

Вторая мировая война позади, жизнь в Австралии налаживается. Страна далека от мировых катаклизмов — в ней почти нет безработицы, низкий уровень инфляции, высокие заработки. И все же что-то волнует людей, что-то тревожит общество.

Там, за океаном, в Северном полушарии, разгорается холодная война. Уинстон Черчилль предупреждает британцев, чтобы они «не забывали, что большевики — это крокодилы». Премьер выступает со знаменитой «фултонской речью» — «лучше быть атомизированным, чем коммунизированным», — которую принято считать началом холодной войны.

Поток иммигрантов из Европы, и особенно из Восточной Европы, несет в Австралию не только бациллы страха перед коммунизмом, но и лучшее понимание его брутальной природы. Китай становится «красным». В июне 1950-го вспыхивает корейская война, разделившая Корейский полуостров на два лагеря. Премьер-министр Австралии предупреждает нацию, что коммунизм расползается по Юго-Восточной Азии и предстоит нелегкая борьба с силами, которые угрожают благополучию австралийской жизни.

И вдобавок американская разведка, перехватившая шифровку между советским посольством в Канберре и Москвой, предупреждает австралийское правительство, что в стране не только оперируют советские агенты, но, возможно, они внедрены даже во власть.

Естественно, что все это накаляет общество. А одним из кульминационных моментов, ставших своего рода запалом к холодной войне в Южном полушарии, становится дело российского шпиона Владимира Петрова, бывшего третьим секретарем советского посольства в Канберре, и его жены, Евдокии, тоже офицера советской разведки, работавшей шифровальщицей посольства.

Вообще, дипломатические отношения между Австралией и СССР были впервые установлены в 1942 году, на встрече министра иностранных дел Австралии доктора Эвотта и его советского коллеги Вячеслава Молотова. Вторая мировая война сблизила обе страны. Советский посланник отправился в Канберру, а австралийский дипломат Вильямс Слейт — в Куйбышев, где тогда располагалось эвакуированное советское правительство, опасавшееся, что Гитлер может захватить Москву.

Об уровне тогдашнего понимания австралийцами советской системы и моральных качеств ее руководителей красноречиво говорят записи в дневнике австралийского дипломата. «Я восхищаюсь Сталиным, — писал мистер Слейт. — Он является одной из величайших личностей своего времени». О кровавом прокуроре Андрее Вышинском, известном по шумным процессам 1930-х годов, тот же мистер Слейт писал: «…Дружелюбный, приятный, теплый в общении человек…» Слава богу, что уже через четыре месяца этот «прозорливый» дипломат был отозван со своего поста. Впрочем, несколько позже советское посольство в Канберре тоже сотрясалось от приглушенного хохота, когда министр иностранных дел Австралии доктор Эвотт заявил, успокаивая своих коллег по поводу советского шпионажа: «Я лично обратился к господину Молотову с вопросом, ведет ли Советский Союз в Австралии разведывательную деятельность. И господин Молотов ответил мне: «Нет, не ведет»».

Вернемся, однако, к так называемому «делу о шпионаже Владимира Петрова», которое началось еще в конце Второй мировой войны. Благодаря радиоперехвату американцы установили, что японцам стали известны сроки будущих операций союзных войск на Соломоновых островах и в Новой Гвинее, а также численность войск коалиции в этом районе. Дальнейшая расшифровка показала, что источником этой сверхсекретной информации, переданной в Токио, является советское посольство в Австралии. Другими словами, советская сторона предала своих союзников и действовала в пользу врага.

С этого момента австралийские спецслужбы начинают внимательно следить за советскими дипломатами. В их поле зрения попадают не только посольские работники, но и некоторые деятели компартии Австралии, например весьма почитаемая в свое время советскими идеологами писательница Катарина Причард — одна из основателей австралийской компартии, известная в шпионских кругах под кличкой «Академик»[30].