Черный ястреб - Джоанна Борн

— Нужно предупредить Джорджа, чтобы он ее не сжигал. Но похоже, это еще одна случайная смерть. В «Тайме» написали о ней лишь потому, что свидетелем оказался какой-то чиновник из военного министерства.

— Мне было бы обидно, если б обо мне написали в газете лишь поэтому.

Пакс положил совок с вырезками на каминную решетку. Самая верхняя совсем высохла. Он подлел ее кончиком ножа и отделил от остальных. Страничка под ней была все еще сырой. Вода размыла буквы, превратив их в серое месиво и лишив Пакса и Дойла возможности прочитать слова.

— По-моему, это вырезка из «Курьера».

— С более полным отчетом об убийстве. И называется он — «Удар ножом в Сохо». — Дойл взял совок за ручку и поднес его поближе к огню, чтобы прочитать текст. — Что же они пишут? «Произвол в иностранной общине. До каких пор это будет продолжаться?» Я задаю себе тот же вопрос почти каждый день. И вновь свидетели говорят о том, что видели убегающего с места преступления темноволосого мужчину с экзотической внешностью.

— Вот! — Пакс ткнул кончиком ножа в самое последнее предложение на странице. — Вот о чем хотела рассказать нам Жюстина.

— «Действительно ли злобные убийцы-азиаты угрожают мирным гражданам? Весьма любопытный черный нож, оставленный в теле…» — Дойл осекся. — Господи Боже правый!

— Вот и я о том же.

Глава 17

Оксфордшир, Ангшя

1797 год

Фрике была маленькой коричневой лошадкой. Она нюхала заросли травы, покрывавшие берег ручья, жевала одни растения и оставляла без внимания другие. Когда Северен выезжала на прогулку с грумом Паскалем, она не позволяла Фрике есть траву, ибо Паскаль считал, что пони должны употреблять в пищу только определенные сорта корма, и волновался за пищеварение лошадки.

Паскаль был французом, но говорил совсем без акцента. Северен не полагалось знать, что кроме основной работы, Паскаль выполнял функцию ее телохранителя. Отец работал па правительство и считался очень важной персоной. Он был шпионом. Друг Северен Хоукер тоже был шпионом, но менее значительной личностью ввиду своего юного возраста. В саду и на конюшне работали еще несколько человек, в чьи обязанности, помимо всего прочего, входила охрана обитателей дома.

Паскаль отправился вперед к конюшням, позволив Северен погулять в одиночестве. Да и то лишь потому, что она перешла через ручей и находилась рядом с домом.

Моросил дождь, но Северен не обращала на него внимания. Она уселась под деревом на поросшей мохом земле, благодаря которому ее платье оставалось чистым. Густая листва защищала ее от дождя. Этот старый дуб наверняка видел, как Кромвель сжег поместье в Тинче. Однажды ночью, когда они с отцом гуляли по лесу, отыскивая дорогу по звездам, он показал ей место, где войска Кромвеля поднялись на холм Тинч-Хилл, и объяснил, почему они выбрали именно этот путь.

Отец находился сейчас во Франции и воевал с Наполеоном, хотя всем, кто спросит, Северен должна была говорить, будто он уехал в Бристоль по делам. В деревне никто не знал, чем на самом деле занимался ее отец.

Чуть ниже по течению ручья, где кусты росли наиболее густо, из листьев показалась рука, потом лицо под черной вуалью, а потом…

— Жюстина…

Северен не бросилась к сестре по предательски скользкому берегу. Она сначала огляделась по сторонами, дабы убедиться, что за ней никто не наблюдает, затем набросила поводья Фрике на ветку куста и быстро, но осторожно зашагала в строну кустов. После этого Северен пригнула голову и нырнула в самую гущу зелени.

— Жюстина.

Жюстине пришлось притоптать землю меж кустов, чтобы им обеим хватило места. Когда сестры обнялись и Жюстина уселась на землю. Северен забралась к ней на колени. Правда, она была уже слишком большая для этого: ведь скоро ей исполнится семь лет. Им обеим было неудобно, но Северен отказывалась встать с колен сестры. Обхватив ладонями лицо Жюстины. девочка заглянула ей в глаза. Кожа Жюстины была слишком холодной, и Северен обеспокоилась:

— С тобой все в порядке? Ты не ранена?

— Да нет же, ведь я хотела тебя спросить об этом, легка. С тобой все в порядке? Ты счастлива? Рассказывай все!

Рассказать хотелось о многом, но времени было слишком мало. Жюстина была французской шпионкой и, несмотря на свой юный возраст — всего шестнадцать лет, — зарекомендовала себя опытным агентом. Со стороны эта тайная встреча в зарослях кустов напоминала игру. Только это была совсем не игра. Жюстину не должны были обнаружить здесь в Англии, и она сильно рисковала, тайно пробравшись к самому дому отца. Отец и сестра Северен не должны были встретиться ни при каких обстоятельствах.

Так много нужно рассказать. О том, как они ездили к дантисту в Оксфорд со служанкой Молли, у которой заболел зуб. О щенках на ферме мистера Ричарда и о том, что Северен позволили взять себе одного. Щенок оказался девочкой, и Северен назвала ее Гармонией. Ее привезут сюда через две недели, когда она окрепнет и подрастет. Девочке хотелось рассказать о месье Рошамбо, с которым она читала Лафонтена и который начинал фыркать всякий раз, когда оказывался в саду среди роз.

Северен прижалась к сестре, стараясь coгреть ее теплом своего тела.

— Лафонтен. — Жюстина погладила сестру по волосам. — Я носила с собой томик его басен до тех пор, пока не потеряла. Но я заучила их наизусть.

А Северен болтала без умолку. В амбаре окотилась кухаркина кошка. На работу взяли новую няню. Она, как и Паскаль, была одной из так называемых Невидимок. Все они французы, хотя делают вид, что родились и выросли в Англии. Она много плакала, потом старые леди, которые на самом деле не были ее родными тетушками, решили, что тот факт, что она самозванка, не имеет никакого значения.

— Хоукер приехал, чтобы забрать ее домой. Он сказал, что она надоедливая маленькая плакса, и нам повезло от нее отделаться.

— Подвинься немного. Позволь мне… — Из спрятанного пол юбкой кармана Жюстина достала мешочек. — Я принесла это специально для тебя.

Мешочек был наполнен завернутыми в промокшие бумажки сахарными леденцами. Первый оказался красно-бело-голубым, похожим на мозаику.

— Они из Парижа, — пояснила Жюстина. — Не удивляйся, если они окажутся солоноватыми. У меня возникли некоторые сложности с высадкой на берег.

Но эти леденцы, принесенные Жюстиной. были самыми вкусными на свете. А на привкус морской воды Северен не обращала внимания.

Она сидела на земле, прижавшись к сестре, и сосала мятный леденец.

— Я была в Италии, — произнесла Жюстина. — Поэтому мы так давно не виделись.