Промежутье - Ребекка К. С. Ансари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давай хотя бы сами будем в это верить. Я про тебя, а ты про меня, – предложил Гас.
Купер не мог ответить: боялся, что развалится на тысячу кусочков. Он лишь молча кивнул, чувствуя, как слёзы снова ползут по его щекам.
Глава 25
– Привет! – сказал Купер маме, заходя в кухню. Он вернулся домой в 5:30, как и обещал Джесс. От аппетитного запаха лука и чеснока у него заурчало в животе. – А что у нас на ужин? Пахнет клёво!
– Шакшука! – ответила мама с широким театральным жестом.
После разговора с Гасом приятно было увидеть человека в хорошем настроении.
– Шак… что?
– Шакшука. Это израильское блюдо.
– Ну вот, – с ухмылкой сказал Купер, – а я-то обрадовался. Думал, яиц поедим!
Мама отмахнулась от него кухонным полотенцем.
– Шутник! Как ты думаешь, что там сверху? Запечённые яйца!
– О не-е-е-ет, – картинно застонал Купер.
– Тоже мне, ресторанный критик! Если хочешь чего-то другого, готовь сам.
– Не вариант!
– Да уж, я знаю, – засмеялась мама. – А что у тебя с уроками?
– Уже все сделал. – Купер налил себе воды и прислонился к шкафчику с мойкой. Он давно не видел маму такой весёлой. – Ладно, я серьёзно. Тебе помочь?
Мама отшатнулась в притворном ужасе.
– Мальчик, ты кто? И что ты сделал с моим сыном?
Купер высунул язык. Мама его передразнила и снова засмеялась.
– Спасибо, но всё уже почти готово. Осталось только додержать в духовке.
– А где Джесс? – спросил мальчик.
– Сидит наверху. Много задали, наверное.
Купер помнил, что сестра уже почти доделала уроки, когда он уходил. Он быстро допил воду и пошёл к себе в комнату.
– Vigilantes Unum! – прошипела Джесс, увидев брата. Она сидела на полу в той же позе, что час назад, и яростно тыкала пальцем в экран планшета, время от времени черкая что-то в блокноте.
– И где же я мог это слышать? – шутливо спросил Купер, задумчиво почёсывая подбородок. Но тут его взгляд упал на мрачное лицо Джесс.
– Купер, закрой дверь. По-моему, мы всё неправильно поняли. Вообще всё!
Он послушно выполнил просьбу.
– Что «всё»?
– Про Елену! Про её задания. Я стала думать про этот девиз. Как Елена может кого-то наказывать, если она гибнет сама? Наверное, vigilantes переводится не так, как мы думали. И я полезла во всякие словари. В латинские. Ну это же латынь.
– Ясно… – Купер заглянул в блокнот, но не смог разобрать каракули сестры. – И что же ты нашла?
– В общем, у этого слова несколько значений. И одно из них – «бдительный».
– «Бдительный»? – переспросил Купер.
– Или «бдящий». Тот, кто бдит. Ну, то есть наблюдает и присматривает. Или охраняет. А ещё я кое-что нашла про воронов. У одних народов считается, что они приносят беду. Но у других народов они, наоборот, предупреждают о беде. Их даже специально держат в лондонском Тауэре – как сторожей.
Купер пытался понять, что же так напугало сестру. Новые факты вроде бы не противоречили тому, о чём они догадывались раньше. Но от Джесс почему-то волнами исходила тревога.
– Ну ладно. Это даже лучше подходит к нашей теории, так ведь? Значит, мы на верном пути.
Джесс яростно замотала головой, как будто злилась на себя за то, что не может объяснить. Наконец она повернула экран планшета к Куперу и сказала:
– Парк Чоу.
– Что?
– Не что, а кто! Парк Чоу, – повторила Джесс. – Помнишь? Из «Сампуна»?
– А что с ним?
– Смотри! – Джесс ткнула пальцем в экран. – Вот тут, в статье, про него было, – она прочла вслух: – «Житель Сеула по имени Парк Чоу рассказал журналистам телеканала «КБС», что находился на первом этаже торгового центра в момент начала катастрофы. “Я почувствовал толчок, как при землетрясении, и тут с верхних этажей побежали люди”». Так вот, я нашла кусочек видео из его интервью с переводом. Этот Парк Чоу в девяносто пятом году был не старше тебя.
Джесс открыла другую статью.
– А вот про фабрику «Трайангл». Тут написано, что «юная швея Беатрис Моретти покинула здание фабрики незадолго до пожара».
– И что? – спросил Купер.
– Она тоже была ещё совсем девчонка. И она, и этот корейский мальчик ушли перед самым началом катастрофы.
– Не понял.
– Они оба могли стать жертвами. Но почему-то за секунды до смерти решили отойти подальше. Как будто их предупредили.
Купер начал понимать, к чему клонит сестра.
– То есть как будто кто-то за ними присмотрел. Хотя все остальные погибли.
– Вот именно. Кто-то присмотрел за ними, и только за ними. А ещё мне попалась одна статья про крушение поездов в Чарфилде. Раньше мы её не читали.
Джесс протянула брату планшет.
В поисках нужного места Купер принялся водить пальцем по строчкам, бормоча отдельные слова. Сестра заглядывала ему через плечо. Добравшись до последнего абзаца, мальчик прочёл вслух:
В этот день, исполненный, казалось бы, беспросветной скорби, произошло маленькое чудо, о котором стало известно уже под конец поисковых работ. Мистер и миссис Эдвард Хьюз рано утром прибыли на станцию Чарфилд, чтобы узнать о судьбе своего сына Джеффри. Мальчик возвращался ночным экспрессом из Бристоля, где гостил у родственников. Когда стало очевидно, что Джеффри нет среди уцелевших пассажиров, безутешную миссис Хьюз пришлось на руках отнести в экипаж. Но несколько часов спустя супруги Хьюз получили телеграмму, где сообщалось, что их сын опоздал на поезд и до сих пор находится в Бристоле, целый и невредимый.
– Мы почти угадали, – прошептала Джесс, глядя на брата полными страха глазами. – В самом деле, надо было понимать наоборот. Но катастрофы, про которые мы узнали… это не сорванные задания. Елена их выполнила. Она никогда и не пыталась спасти всех. Только одного.
– Unum, – прошептал Купер.
– Да, vigilantes unum. Это значит не «единственный хранитель», а «тот, кто хранит одного». Вот и вся её сила, – сказала Джесс. – Елена не может ничего предотвратить. Она умирает вместо кого-то.
В голове у Купера застучало. Неужели Джесс права? Так, значит, именно об этом не могла рассказать ему Елена? Внезапно он почувствовал себя безнадёжно глупым и наивным. Ну как можно было думать, что они с другом и сестрой способны повлиять на будущее? Если уж самой Елене не под силу его изменить, что же тогда говорить про их троицу? Куда они полезли?
– Она умирает снова и снова, – сказала Джесс. – Умирает, чтобы спасти одного ребёнка. Это и есть её задание.
– Вот почему она не стала мне ничего объяснять. Если б она сказала, что умирает вместо кого-то одного… – Купер умолк и бросился ничком на кровать.
Джесс села рядом.
– …стало бы понятно, что нам двоим не выжить.
Глава 26
Наверное, шакшука была вкусная, но Купер будто жевал опилки. На него всей тяжестью навалилось недавнее открытие.
Одному из них предстоит спастись.
Двоим предстоит погибнуть.
Немудрено, что Елена отказалась делиться подробностями. Как бы она, глядя ему в глаза, объявила, что двое из них троих обречены на смерть? И, наверное, не только они.
Перед сном Купер написал и отправил Гасу невесёлую правду о вигилантах. Гас ответил коротко:
Это плохо.
А что ещё тут можно было сказать?
На следующий день Купер все уроки просидел как на иголках, гадая, можно ли бояться ещё сильней. Зак случайно уронил папку, и от неожиданно громкого звука Купер припал к парте. При виде его бурной реакции весь класс засмеялся, а Зак спросил:
– Ты чего? Всё нормально?
– Да. Да. Всё хорошо.
Всё плохо. Всё очень плохо.
Вернувшись после уроков, Купер и Джесс с удивлением обнаружили, что мать уже дома.
– Привет, мам! – сказала девочка.
– Что ты тут делаешь? – настороженно спросил Купер. Любое отклонение от привычного распорядка теперь вызывало у него тревогу. К тому же мальчику не понравилось, что мать уже успела переодеться и что на лице у неё особенное выражение, которое он для себя называл «нам-надо-поговорить».
Купер опустился на стул. С другого конца кухни послышался голос Джесс:
– Пять, четыре, три, два, один, ой! – и знакомый щелчок скарификатора.
Повернувшись, Купер увидел, что сестра стоит у разделочного стола и выдавливает капельку крови на бумажную полоску, чтобы отправить её в глюкометр.
– Сто сорок пять, мам, – объявила Джесс пару секунд спустя. Заметив изумление Купера, она хихикнула и пожала плечами.
Купер заморгал. За последние три недели он ни разу даже не вспомнил про диабет. А ведь пока они с Джесс держались на безопасном расстоянии друг от друга, ей приходилось как-то справляться самой. И она справилась. Он показал сестре два больших пальца. Она ответила тем же.
– Джесс, иди сюда. Сядь, пожалуйста, – сказала мама.
При этих словах девочка сразу помрачнела. Последний раз мать вот так просила их сесть перед тем, как объявила, что у отца с новой женой будет ещё один ребёнок. Джесс пристроилась на краешке стула, в любой момент готовая вскочить.
– Я хотела кое-что у вас спросить, – начала мама.
– Ладно, – сказал Купер, хоть и подозревал, что дело как раз неладно.
Мама поёрзала на стуле и выпрямила спину.
– В общем… мы с вашим отцом уже несколько лет не живём вместе.
«В чём же тут вопрос?» – подумал Купер. Начало разговора не сулило ничего хорошего, а нервы у него и так уже были на пределе.
– И что? – спросила Джесс.
Мама сложила руки на столе. Казалось, они одновременно принадлежат двум очень разным женщинам. Кожа на тыльной стороне кистей растрескалась, как земля в пустыне; сухие, ломкие ногти посерели от гончарной глины. Зато ладони были мягкие и гладкие от постоянной работы с массажным маслом. Руки, дарившие людям
