Жена кузнеца - Теплая Елена
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вода в реке – что даже удивительно, солнышко ещё не встало – была очень тёплая, и мы, по очереди с Сонькой вымывшись, даже умудрились прополоскать свои вещи. Купались голышом – стоял утренний туман, и особо нас разглядеть вряд ли кому-то удалось бы. А вот вылазить из воды было зябко. Из-за этого мы очень быстро прибежали с Сонькой к костру, чтобы согреться.
Никита накрыл нас покрывалами и подал нам кашу.
– Давайте позавтракаем и будем выезжать, – сказал он при этом.
– В следующую поездку нужно нашу телегу удлинить и сделать из неё кибитку, тогда и спать можно всем вместе, и дождь не намочит.
– Кибитка? Это что такое? – спросил с недоумением Никита.
– Ну... Это такая крытая такая телега с крышей-пологом. Цыгане в ней ещё ездили по миру...
Сонька с Никитой переглянулись и посмотрели на меня.
– А кто такие цыгане? – спросила Сонька.
Я посмотрела на них непонимающе: они что, не видели никогда цыган?
– Ладно, потом расскажу как-нибудь про цыган, а вот кибитка... Никита, а ты можешь нарезать большие прутья, чтобы они примерно вот так цеплялись? – спросила я и показала на пальцах, как это должно выглядеть на телеге.
Он удивлённо на меня посмотрел, а я продолжила:
– А потом сверху мы можем на согнутые таким образом прутья натянуть ткань – ну, как та, что жиром пропитана – чтобы крыша не промокала.
– А чего ждать? Прямо сейчас и сделаем! Сейчас нарежу хлыстов из орешника, принесу, а вы собирайте пока вещи. Ничего страшного, задержимся немного, зато и дождя бояться не надо, да и от солнышка – какое-никакое! – все ж укрытие.
Мы с Сонькой, доев быстренько кашу, стали собирать вещи и тушить костёр возле телеги.
А где-то через полчаса к нам вышел Никита с длинными ореховыми прутьями, положил их возле телеги и стал меня расспрашивать:
– Рассказывай, как это должно выглядеть.
Я даже задохнулась от его близости, даже невзначай взяла его за плечо под видом того, что сажусь рядом с ним. Мне хотелось завернуться в его руки и долго лежать у него на груди...
– Это нужно закрепить вот так, дугой, – взяв один из прутьев, показала ему в телеге. – Потом нужно это будет закрепить перекладинами, чтобы дуги не сложились.
Никита задумался, видно было, что он думает и решает, как это сделать практически.
Я же наблюдала за ним и молчала, мне было приятно, что он сидит рядом.
И тут его взгляд остановился на моём лице, он протянул руку и поцеловал меня. Во мне по всему телу взметнулась волна желания, как костёр из сухого хвороста от огня. А Никита...
Он отпустил меня и долго-долго вглядывался в моё лицо...
Мне же хотелось большего, чем этот поцелуй. Мне хотелось его рук, хотелось быть с ним.
Но...
Как всегда – но...
Как будто освобождаясь от наваждения, мой муж быстро достал из телеги сундучок с инструментами, просверлил коловоротом дырки в бортах телеги и вставил в эти отверстия прутья, связав их верёвкой вверху в виде дуги. На поперечины пошли уже более толстые прутья – Никита их привязал к дугам всё той же верёвкой.
Мы же с Сонькой, достав «жировое» покрывало, которым укрывали свою поклажу, набросили её сверху на этот примитивный каркас, привязав края к верхним доскам телеги.
Никита обошел получившиеся «сооружение», поцокал языком и сказал:
– Вот дела... В жизни бы не подумал что такое может придумать баба – и от дождя, и от солнца...
Дальше ехали быстро, чтобы не попасть в город ночью.
Я впервые попробовала управлять телегой – это за меня все эти дни делала Сонька. Получилось – это ж не автомобиль: есть дорога, и есть конь, что медленно по ней идёт. Такой «автопилот» с запахом сельской жизни...
Мы проехали уже довольно много, когда Никита остановил коня.
– Ну, что... Неплохо получилось? – он махнул головой в сторону телеги.
А у нас реально получилась кибитка, как у цыган.
«Что ж, теперь на первое время от солнца можно спрятаться, хотя от дождя она вряд ли спасёт...
Тут мы догнали караван из нескольких телег остальных селян, где нашу кибитку остановили, чтобы посмотреть это «чудо природы». Мне стало понятно, что наши односельчане никогда такого не видели, что повозку с крышей они увидели впервые. Мужики подходили к Никите, что-то ему говорили, хлопали по плечу, заглядывали внутрь, чтобы посмотреть, как был сделан каркас.
Глядя на это, я решила, что многие на первом же привале переделают свои телеги в кибитки, и думаю, что к рынку мы точно подъедем со словами:
Цыганы шумною толпой
По Бессарабии кочуют.
Они сегодня над рекой
В шатрах изодранных ночуют.
Как вольность, весел их ночлег
И мирный сон под небесами;
Между колёсами телег,
Полузавешанных коврами,
Горит огонь; семья кругом
Готовит ужин; в чистом поле
Пасутся кони; за шатром
Ручной медведь лежит на воле.
Да, жаль, что ручного медведя нет, да и как я понимаю – цыганских танцев с бубном здесь тоже не видел...
«А ведь на этом денег, наверное, можно срубить...», – подумала я и сама себе улыбнулась. Представила, как я в городе на рынке перед мужиками трясу в танце монетками на груди, рядом медведь пляшет, а там, невдалеке уже Никита стоит с лопатой, чтобы меня после всего этого быстренько закопать. Ведь это ж не перед деревней его опозорить, а считай – перед целым городом. Картина получилась настолько красочная, что я засмеялась в голос.
Никита недоумённо посмотрел на меня, но, ничего не сказав, махнул рукой, чтобы мы двинулись в путь.
Толпа мужиков расступилась, и мы поехали дальше.
– Мы и так задержались, так что сегодня обеда не будет. По дороге доедим остатки курицы и запьём молоком. Да и малые остановки будут короткие... – объяснил мне и Соньке мой муж, ехавший рядом. – Вы меня поняли?
Мы с Сонькой дружно закивали головами, помнимая, что Никита полностью прав.
