Тринадцатый этаж - Даниэль Галуйе

Он сумел вывернуться и снова напал на меня, нанося удары кулаками и царапаясь. Я нанес ответный удар, вложив в него свою силу. Затем поднял неподвижное тело с пола и перенес на диван.

Сев за стол, я связался с контрольным отделом по внутренней связи.

На экране появился один из ассистентов Уитни; на заднем плане виднелось недавно использованное кресло и шлем для сопереживательной связи.

— Да, мистер Холл?

— У вас там все нормально?

Он немного помолчал, задумавшись.

— Да, сэр. А что?

— Мистер Уитни есть поблизости? — Я взглянул на Чака, то есть на тело Чака, которое все еще лежало без сознания на диване.

— Нет. Но он только что закончил сопереживательную связь с Эштоном.

— Как он себя вел после сеанса?

— Да вроде бы нормально. — Затем он добавил: — Вообще-то он не записал свой доклад о сеансе на магнитофон!

— А еще было что-нибудь необычное?

Ассистент выглядел смущенным.

— Да, действительно, у нас возникла небольшая проблема с Хитом. Решил, видите ли, помочь применить свои грошовые способности за пультом модулятора.

— Он выложился больше чем на грош; помог нам на славу, ничего не скажешь. Нахимичил с регулятором усиления и устроил взаимную замену личностей. Сейчас в моем офисе сидит Эштон. Уитни застрял там, в симуляторе. Бери с собой двоих ребят и дуй сюда! Быстро!

Я встал рядом с Эштоном, рассматривая обмякшее лицо Уитни и с бьющимся сердцем надеясь, что процесс обратной замены личностей пройдет успешно. В молекулярных структурах клеток мозга Уитни произошел катаклизм. Паттерны, сформировавшиеся там в течение всей его жизни, были сметены и восстановлены в запоминающих цилиндрах нашей контактной единицы. В то же время все данные из цилиндров Эштона внедрились в клетки мозга Уитни.

Только успех обратного процесса мог вернуть Чака обратно.

Уитни, вернее, Эштон пошевелился и открыл глаза.

— У меня почти получилось, — всхлипнул он. — Я почти сделал первый шаг.

Дрожа всем телом, он поднялся с дивана.

— Вы не можете отправить меня обратно!

Я схватил его за плечи, чтобы он не трясся.

— Все будет хорошо, Фил! Мы собираемся отменить систему контактных единиц. Мы вас переориентируем. Потом вы даже не будете знать, что ваш мир нереален.

— О господи! — причитал он. — Я так не хочу! Я не хочу не знать! И знать тоже не хочу!

Я насильно усадил его на диван. Но Эштон тут же снова вскочил на ноги.

— Здесь, наверху, — прокричал он, — я на один шаг ближе к настоящей реальности! Ты должен отпустить меня, чтобы я отыскал материальный мир!

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, лишь бы с ним поговорить. Я подумал, что, если мне не удастся провести его через это испытание с надлежащей осторожностью, он может совсем потерять рассудок и его придется стереть из памяти симулятора.

Эштон истерически захохотал:

— Ты — круглый дурак! У тебя дела еще хуже, чем у меня. Уж я-то знаю, что к чему. А ты не знаешь!

Я встряхнул его:

— Прекрати сейчас же, Эштон!

— Нет. Лучше ты прекрати! Это ты должен проснуться от своего сладкого сна о реальности! Я солгал. На самом деле я разговаривал с Зау Но перед тем, как его убрали из системы. Да только я не стал ничего рассказывать, потому что боялся: ты можешь совершенно обезуметь от ярости и уничтожить свой симулятор!

Я весь напрягся:

— Что сказал Зау Но?

— Тебе ведь неизвестно, каким образом он понял, что его мир — это мир искусственный, да? — Эштон хохотал истерично-торжествующе. — Это твой друг доктор Фуллер ему все рассказал! О нет, он не делал этого напрямую. Лишь ввел данные в подсознание Зау Но, где, как он надеялся, ты их найдешь. Однако те данные не задержались в дополнительных цилиндрах Но. Они просочились. И тогда Но использовал эту информацию, приложив к своему миру.

— Какую информацию? — грозно спросил я и снова встряхнул Эштона.

— А такую, по которой твой мир тоже не существует! Это просто система виртуальных процессов в симуляторе! Этот мир — не более чем отражение неких более масштабных симулектронных процессов!

Он одновременно всхлипывал и смеялся, а я лишь стоял, словно парализованный.

— Ничто! Ничто! — бесновался Эштон. — Мы — это ничто, и ты, и я. Только триумф чудес электроники, виртуальные создания, тени! — Он снова вскочил на ноги. — Не надо отправлять меня обратно! Давай будем действовать вместе. Может быть, в конце концов мы сумеем прорваться в абсолютную реальность! Ведь я продвинулся на один шаг вверх, ведь правда же?

Я нокаутировал его во второй раз. Не потому, что Фил Эштон вышел из-под контроля. Только потому, что сообщенная им информация прозвучала как грубая насмешка, как низменное издевательство. Но чуть позже, глядя невидящими глазами сквозь неподвижное тело Чака Уитни, лежащее на ковре, я почувствовал, как некий внутренний голос, обычно столь невозмутимый, срывается на крик: все это — правда!

Все обстоит в точности так, как утверждал Эштон.

Я и все, что меня окружает: каждый глоток воздуха, каждая молекула в моей вселенной — это всего лишь искусственная реальность. Это имитируемая среда, смоделированная, сконструированная в каком-то гораздо более обширном мире, в мире абсолютного существования.

Глава 10

Эта ужасающая концепция сотрясала рассудок. Каждый человек и предмет, стены вокруг меня, земля под ногами, каждая звезда, бесконечный космос — все это представляло собой не что иное, как хитроумную конструкцию. Виртуальная среда. Симулектронное мироздание. Мир эфемерной иллюзии. Отрегулированное взаимодействие электронных потоков, мчащихся через ленты и цилиндры, перескакивающих с катодов на аноды, ускоряемых с помощью модуляторов.

Съежившись от страха перед этой внезапно ставшей ужасающей и враждебной вселенной, я в оцепенении наблюдал, как помощники Уитни уволокли прочь его бесчувственное, одержимое Эштоном тело. Я стоял, словно парализованный, пока они успешно завершили операцию по обратному обмену разумов.

Я пробирался в свой офис сквозь завесу ошеломляющих фактов. Я и Фуллер занимались строительством настолько совершенного виртуального мира, чтобы наши индивидуальные реактивные единицы никогда не смогли узнать, что обитают отнюдь не в настоящей, материальной вселенной. И все это время вся наша вселенная сама была всего лишь электронным продуктом некоего вышестоящего, Верхнего Мира, Верхней Реальности!

Вот в этом и заключалось базовое открытие Фуллера, о которое он споткнулся. В результате он был уничтожен. Но оставил после себя рисунок с изображением Ахиллеса и черепахи и каким-то образом передал свое открытие Линчу.