Очень сексуальная - Кэролайн Вайз

— Ты должна была мне сказать. — На смену досаде и недовольству собой пришел гнев. — Ты не имела права скрывать от меня ребенка!

В глазах Сабрины что-то изменилось, во взгляде появилась твердость.

— Я имела полное право. Ты уехал и не желал, чтобы тебя что-то связывало с Монтаной.

Корту было трудно устоять на месте, он чуть было не начал нервно расхаживать по комнате, но сдержался. Сорвав с себя шляпу, он швырнул ее на ближайший стул и взлохматил пятерней волосы. Когда он снова посмотрел в глаза Сабрине, ему удалось более или менее обуздать свои эмоции.

— И ты не собиралась мне рассказывать даже после того, что было между нами ночью?

Сабрина вызывающе вздернула подбородок.

— А что это меняет? Ты же все равно собираешься уезжать, я не хочу, чтобы мой сын страдал так же, как я.

Если раньше Корт чувствовал себя так, словно ему в грудь воткнули нож, то своими словами Сабрина повернула его в ране.

— Ты думаешь, я способен нанести вред своему ребенку?

Ответ он прочел в ее глазах: да, именно так она и думала. Корт покачал головой. Как только ей такое в голову могло прийти?

— Значит, ты плохо меня знаешь.

Негодование придало Сабрине храбрости. Она встала и шагнула к Корту.

— Наоборот, Корт Броуди, я знаю тебя слишком хорошо. Я знаю тебя даже лучше, чем ты сам себя знаешь. Всю свою сознательную жизнь ты убегал от прошлого, и сейчас ты не остановишься — даже ради меня или ради Райана. Возможно, в тебе проснулось что-то вроде инстинкта собственника по отношению к потомству, не давай этому инстинкту повиснуть у тебя на ногах кандалами. Я не хочу, чтобы Райан успел привязаться к тебе до того, как ты снова уйдешь. Право называться отцом нужно еще заслужить, и тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было.

Корт отвел взгляд. Он не убегал, ему просто не нравилось жить в Монтане. Он уехал потому, что терпеть не мог это место, его настоящая жизнь была не здесь, а где-то еще. И как Сабрина может проводить параллель между ним и его отцом? Корт считал, что совсем не похож на своего старика, нисколько не похож… вот разве что он тоже причинял людям боль, особенно тем, кто его любил. Например, матери — когда он вслед за братьями отказался остаться дома. Потом Сабрине. Может, она права, он действительно такой же, как его отец? Но она не дала ему шанса доказать, что он может стать лучше.

— Ты должна была дать мне шанс. — Корт попытался опровергнуть ее обвинения. Есть же у него какие-то права! — Ты же не могла знать, как я себя поведу.

— Вот именно, и я не хотела рисковать. Своим сердцем я еще могла рискнуть, но не сердцем Райана.

Малыш издал какой-то звук, то ли вздыхая, то ли собираясь заплакать. Несмотря на переполнявшие его чувства, Корт улыбнулся. Это его сын!

— Можно мне подержать его? — Он протянул руки. — Пожалуйста…

Сабрина колебалась — Корт прочел в ее взгляде сомнение, — но все-таки передала ему ребенка. Райан изогнулся, разглядывая незнакомого мужчину. Корт был уверен, что малыш поднимет крик, но, как ни странно, он молчал. Может, он засыпает и потому ведет себя тихо? — предположил Корт. Или ему любопытно? Глазенки у Райана были серые, точь-в-точь как у отца, волосы немного темнее. Пухлые пальчики Райана коснулись щеки Корта, и у него дрогнуло сердце. Его сын!

От мысли, что Фергюсон приближался к этому дому, к его сыну, к Сабрине, в душе Корта зашевелилось нечто темное и примитивное. Он невольно сжал ребенка крепче. Тому это не понравилось, и он скуксился. Сабрина потянулась за сыном. В ее глазах Корт прочел ту же неуверенность и внутреннюю борьбу, что шла в нем самом.

— Мне нужно положить его в кроватку и посмотреть, как там Чарли. — Поскольку Корт не спешил отдать ребенка, она добавила: — Обычно Райан в это время уже спит.

Корт неохотно отдал ей Райана. Сабрина поспешно вышла из комнаты. Не терпится уйти от меня, с горечью понял Корт.

— Я подожду на улице.

Немного ошалевший от новостей, Корт вышел на террасу и сел на верхнюю ступеньку. Ночь была ясная. Корт смотрел на яркие, крупные звезды и думал о том, что все вокруг вроде бы и прежнее, но в то же время другое. Казалось, месяц подмигивал ему с неба.

У него есть сын. Корт снова произвел подсчеты в уме. Мальчику пятнадцать месяцев, а он еще не знает своего отца. Ярость вспыхнула в нем с новой силой. Как Сабрина могла столько времени скрывать от него существование ребенка! Неужели она не понимала, что он никогда бы не стал уклоняться от ответственности?

Корт окинул взглядом ту часть ранчо, которую было видно с террасы. Сабрине пришлось пройти через все трудности беременности и первых месяцев материнства одной, при этом она обеими руками держалась за ранчо, пытаясь его сохранить. А ведь он мог бы ей помочь, если бы знал о ребенке. Он должен был быть рядом, когда родился Райан. Но она не дала ему такой возможности. Корт вспомнил минувшую ночь. Когда они с Сабриной занимались любовью, казалось, они были так близки друг другу, как только могут быть близки два человека, однако она скрывала от него свою тайну. Как она рассчитывала выжить, растя ребенка без отца и одновременно управляя ранчо? Неужели она настолько мало ему доверяет, что готова была пойти на все, лишь бы утаить от него правду?

На веранду вышла Сабрина. По выражению лица Корта ей стало ясно, что ничего хорошего он ей не скажет, он смотрел на нее с видом обвинителя, но Сабрина и не ждала иного. Она знала, что отчасти заслужила его гнев. Но ее оправдывало то, что она хотела защитить своего сына… и в какой-то степени самого Корта. Он был решительно настроен раз и навсегда уехать из Монтаны… если бы она рассказала ему о Райане, он бы счел своим долгом остаться.

Сабрина остановилась у перил на безопасном расстоянии от Корта и сообщила:

— Оба заснули.

— Этой ночью, когда мы занимались любовью… — Корт по-прежнему смотрел куда-то вдаль, голос звучал до странного безжизненно, — и потом, когда просто лежали рядом, как ты могла не открыть мне правду?

Он наконец посмотрел на Сабрину, и она увидела в его глазах муку. У нее защемило сердце.

— Я рассказал тебе правду о себе, рискуя своим прикрытием, даже жизнью, а ты продолжала скрывать от меня сына.

Храбрость чуть было не покинула Сабрину, но, к счастью, вспышка гнева придала ей сил.

— И что я, по-твоему, должна была сделать? Позвонить тебе через пару месяцев после того, как ты уехал, и сказать: «Привет, представляешь, я беременна, не хочешь ли примчаться обратно»? Так, что ли? — Сабрина покачала головой и, не дав Корту вставить ни слова, продолжила: — Нет уж. Ты не хотел, да и сейчас не хочешь привязывать себя к этому месту. Но здесь мой дом, мой и Райана.

В серых глазах Корта вспыхнул гнев.

— Я имел право знать. Брин, ты не должна была скрывать от меня сына, признайся, ты чувствовала, что поступаешь неправильно!

Сабрина скрестила руки на груди.

— Может, я и ошиблась, но я принимала решение исходя из того, что я о тебе знала.

Корт вскочил на ноги и застыл в напряженной позе.

— Ну и отговорка!

— Корт, ты понятия не имеешь, через что мне тогда пришлось пройти и как я принимала решения. Тебя здесь не было.

Он подошел к Сабрине.

— Верно, меня не было, потому что ты не дала мне такой возможности. Ты решила таким образом наказать меня за то, что я уехал.

Сабрина настолько опешила, что секунд на пять потеряла дар речи.

— Наказать тебя? Очнись, Корт, мне нужно было думать о том, чтобы выжить, у меня совершенно не было времени раздумывать, как отомстить тебе.

Так ли это? Вопрос, возникший где-то в самой глубине ее подсознания, застал Сабрину врасплох, от неожиданности она даже вздрогнула. Она не пыталась нарочно наказать Корта… или все же пыталась? Может, какая-то часть ее стремилась сохранить существование Райана в тайне, чтобы в один прекрасный день свалить Корта с ног известием, что у него есть сын? Сабрине вдруг вспомнилось, что совсем недавно она думала теми же самыми словами, но два года назад она не принимала такого решения сознательно. Ее голова была занята другими проблемами.

Сабрина посмотрела на Корта возмущенно: он взвалил всю вину на нее и совершенно не думает о собственном поведении!

— Кроме того, если бы ты пробыл здесь хотя бы еще немного, ты все узнал бы.

Опять все концы сходятся к его отъезду, это понимала Сабрина, понимал и Корт.

— Да, я виноват, что уехал. Так что же, из-за этого я потерял право на сына?

Сабрине хотелось крикнуть: «Да, потерял!» — но все было не так просто. Это Корт пытается найти простые ответы, а их нет.

— Все не так просто, — возразила она, — и не пытайся приписывать мне слова, которых я не говорила.

Корт подошел еще ближе. Сабрину бросило в жар от непрошеных воспоминаний о его интимных ласках, о том, как он занимался с ней любовью перед рассветом. Она хотела попятиться, но ноги отказывались повиноваться.