Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях - Колм Лидди

Колм Лидди

Потому. Что. Я. Не. Ты.

40 историй о женах и мужьях

Роман-пазл

Моей ненаглядной жене Найэм

Так-то вот! Все же не зря я торчал за компьютером…

Да…

Ты берешь его в законные мужья, чтобы любить и заботиться о нем в горе и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, отныне и навеки…

Потому что испытываешь глубокое чувство к своему избраннику и мечтаешь жить с ним в согласии до тех пор, пока смерть не разлучит вас.

Или потому, что вы встречаетесь уже семь лет, страсть давно улеглась, но ты и помыслить не можешь, чтобы расстаться с ним, ведь это означало бы: столько времени потрачено впустую…

В любом случае поздно идти на попятную, иначе будет большой скандал. А это, конечно, убьет твою мать. Да и его мать тоже. Как и все ваши близкие и знакомые, они считают, что вы — чудесная пара, идеально подходите друг другу. И в каком-то смысле они правы. Доказательство тому — весь последний год, целый год совместной жизни! — и пусть вас связывает не ахти какое чувство, зато вы прекрасно уживаетесь.

Или потому, что у твоей невесты задержка на три месяца, а она не хотела на свадебных фотографиях быть запечатленной с пузом. Господи помилуй, старина! Через полгода ты станешь отцом. И кто в этом виноват? Она? Потому что не принимала противозачаточные таблетки. Или ты? Потому что не хотел портить себе удовольствие, вылезать из постели, рыться среди носков в поисках презерватива, разрывать упаковку, аккуратно натягивать резинку…

Или потому, что год выдался неурожайный, свинья сдохла, пришла пора платить налоги, местный священник наложил проклятие и вся домашняя птица заболела? Или твои родители обменяли тебя на пару козлов?

Потому что…

Потому что…

Потому что…

Что бы ни толкнуло вас к вступлению в брак — пусть даже большая любовь, — приходит время, когда в семье начинаются нелады. Это не следует игнорировать — нужно просто утрясти…

Твой партнер должен сделать или сказать что-то иначе…

Но твой партнер и не думает подстраиваться. Разве что раз или два предпримет вялую попытку уладить разногласия, но надолго его/ее не хватает. И тебе приходится посмотреть фактам в лицо: твой партнер неисправим.

Ты миришься с этим, стараешься замечать только хорошее. Или не миришься. Но и в том, и в другом случае у тебя нет-нет да мелькнет мысль, что на вопрос: «Берешь ли ты в законные супруги…?» — тебе, возможно, следовало бы ответить…

Нет.

1.

НЕВЕСТА ПЛАЧЕТ В ТУАЛЕТЕ

Роскоммон, Ирландия, 2006 г.

Невеста плачет в туалете. Плачет по двум причинам, одна из которых — вторая — заключается в том, что ей нестерпимо хочется по-маленькому, но сходить она не может: юбка свадебного платья слишком пышная, заняла всю кабинку. Минуту назад виновница торжества, заслышав приближающиеся голоса — это приятельницы с работы искали большое зеркало, чтобы подкрасить губы и поправить прически, — спряталась в первой же кабинке. Ей удалось развернуться на крохотном пятачке и запереть дверь, но потом она застряла.

Непомерную пышность юбке придавали пришитые с изнанки три деревянных обруча. Каким-то образом один из них зацепился за бумагодержатель. После нескольких попыток сдвинуться с места до невесты дошло, что ее случай, кажется, безнадежен. Она пробовала отцепиться, но ничего не вышло, поскольку бумагодержатель находился точно у нее за спиной.

Невеста закрыла глаза, прислонилась головой к стене. Ее грудь разрывают судорожные всхлипы. Ее макияж, восхитительный макияж, безнадежно испорчен… А утро начиналось совсем неплохо: из салона красоты пришла дама, накрасившая саму невесту и двух ее подружек. Потом все вместе в гостиной выпили по бокалу шампанского. Точнее, это было не совсем шампанское — вторая подружка невесты заранее не приобрела бутылочку, а в местном «Лондисе»[1] нашлось только игристое вино…

И вдруг невесту посещает вдохновляющая мысль: она пытается выбраться из платья. Увы, застежка на спине представляет собой сложную конструкцию из жемчужных пуговиц и узлов, которые расстегнуть и распутать может только одна из ее подружек.

В соседней кабинке сидит первая подружка невесты — по жизни ее лучшая подруга, с которой она познакомилась летом 1993 года в одном из гэлтахтов[2]. При обычных обстоятельствах та непременно услышала бы плач и сразу кинулась на помощь. Но сейчас у нее не обычные обстоятельства. Она сидит с обнаженной левой грудью на опущенной крышке сиденья. На груди закреплен электрический молокоотсос, издающий ритмичные жужжащие звуки. Довольно громкие, заглушающие все остальные шумы вокруг.

Недавно первая подружка невесты родила сына. Она взяла его с собой на свадьбу. Младенец находится в гостинице под присмотром няни, в номере на одном из верхних этажей. Няня хотела было накормить малыша детской питательной смесью, разведенной водой, но молодая мама предпочитает, чтобы ребенок питался исключительно грудным молоком. Ведь не зря же столько пишут о пользе грудного молока, положительно влияющего на умственное и физическое развитие. Говорят, оно снижает восприимчивость к болезням и психическим расстройствам. Так зачем же рисковать со смесью? Сцедив молоко из второй груди, подружка невесты собирается занести питание в номер и тут же спуститься в зал; никто и не заметит, что она уходила.

Молодая женщина — на ней светло-вишневое платье — окидывает себя взглядом и видит, что живот опять раздулся. Боже!.. Правда, после родов прошло всего пять недель, да и блюда сегодня были просто гигантские! Официантка, что принимала заказ, можно сказать, попала в самую точку, посоветовав ей взять тушеную телятину.

В третьей кабинке сидит, тоже на крышке унитаза, работница гостиницы. В этот самый момент она должна трудиться — убирать столы, но девушка читает журнал «ОК!», просматривает статью о Пош и Бексе[3]. Время от времени она отвлекается от своего занятия и устремляет взгляд в пространство. Ее одолевает мысль о том, чтобы пора бы купить обратный билет до Варшавы, в один конец.

Девушка приехала в Ирландию семь месяцев назад. Она надеялась, что здесь перед ней откроются новые возможности и она будет жить лучше. Увы, реальность оказалась не столь радужной. Пришлось снимать квартиру вместе с тремя латышками, которые ей не нравятся. Те запихнули ее в крошечную каморку и никогда не чистят гриль после того, как готовят мясо. Работает она в двух местах: здесь, в гостинице, — официанткой на свадьбах по выходным, и в супермаркете — наводит порядок на полках по ночам. И тут, и там платят мало.

В Варшаве она была квалифицированным фармацевтом. Но здесь ее диплом не котируется. Она отправляла резюме в разные фармацевтические фирмы, и везде ее анкету выбрасывали в мусорную корзину. Чиновник из системы здравоохранения сказал ей, что «ЕС пока еще не признает специалистов, приехавших из стран, которые лишь недавно вошли в состав союза».

И в гостинице, и в супермаркете много иммигрантов из Польши. Новый сменный менеджер в отеле — женщина из Варшавы. Они с ней жили на одной улице, учились в одной школе и даже в одном классе. Официантка была прилежной ученицей, отличалась примерным поведением, а менеджер была развязной и наглой, подрывала дисциплину в классе. В Варшаве всем было ясно, из какой девочки что получится. Но здесь, в Ирландии… Здесь она вынуждена выполнять указания нахальной шлюхи!

В четвертой кабинке сидит пожилая дама — добрая соседка семьи жениха. Она была приятно удивлена, увидев за своим столиком отца Мернейна. Тот передвигается с помощью двух палок, но ум у него по-прежнему ясный. Сколько ему? Девяносто четыре? Девяносто пять? Пожалуй, не меньше. А она-то полагала, что он давно умер. Конечно, ведь до такого возраста мало кто доживает! Но, признаться, об отце Мернейне пожилая дама думает лишь походя. Все ее мысли сосредоточены на том, чем она в данный момент занимается, — собственно, для этого и предназначен туалет. И пока она тужится, в голову ей приходит еще одна мысль: «Вернувшись за столик, я непременно справлюсь у отца Мернейне об отце Майкле».

В пятой — последней — кабинке на опущенной крышке сидит мужчина. Это жених. Он без брюк. Брюки с него стянули и швырнули на пол — вон они лежат, почти у двери. Верхом на женихе сидит девушка в светло-вишневом платье, задранном до пояса. Нижние части их тел сочленены, лицо жениха покоится между грудями девушки. Они едва заметно раскачиваются, стараясь вести себя как можно тише.

Минуту назад их застукала невеста. Она искала свободную кабинку в женском туалете и вдруг заметила нечто странное. Под дверью одной из кабинок, на полу, блестела пряжка. Невеста присела на корточки (насколько это было возможно в свадебном платье), склонила набок голову и увидела скомканные брюки с ремнем. Она сразу узнала ярлык на внутренней стороне пояса. Ведь несколько месяцев назад она сама была на примерке, решая, какой костюм ему взять напрокат. Она же забирала костюм из «Фицпатрикса», потому что ее будущий муж не нашел на это времени.