Пламенный клинок - Вудинг Крис

Их перепалка привлекла внимание находившихся неподалеку узников, и даже надсмотрщик взглянул в их сторону и нахмурился. Еще утром Арен полагал, что проглотит любую обиду, выдержит любой удар, только бы вернуть друга. Но сейчас в нем вскипела ярость, и благие намерения пошли прахом. Ему хотелось заехать кулаком в лицо этому злобному самозванцу, не имевшему ничего общего с его другом.

— Мой отец был верноподданным! Он растил меня настоящим кроданцем!

— Ага, я бы тоже так поступил, если бы хотел держать сына в неведении!

— Ты лжешь! — Арен не собирался выслушивать злобные наветы. Но какой ужасающий смысл открывается, если допустить, что это правда! Возможно, его свидание с Сорой ни при чем и ее отец ничего не говорил губернатору. Кажется, тем вечером, во время призрачного прилива, ее отец уехал на охоту еще до того, как Арен встретился с Сорой. Что было в тех письмах, о которых Арен не осмелился спросить? Предвидел ли Рэндилл свою участь?

Или свершилось истинное правосудие и кара настигла изменника?

Кейд жалил все больнее:

— При всех своих деньгах и воспитании ты такой же беспомощный, как и я. — Теперь он откровенно злорадствовал. — А знаешь почему? Потому что ты оссианин. Тебе лишь позволяли воображать будто ты ровня кроданцам. Наверное, твой отец это знал. Наверное он был лучше, чем я думал. По крайней мере, он оказал сопротивление.

Арен бросился на обидчика, схватил за горло и прижал к стене туннеля. Он уже занес кулак, но замер, потому что Кейд вдруг залился пронзительным, исступленным хихиканьем, в котором сквозило безумие. Арен заметил, как он шевельнул языком, перемещая что-то между десной и губой, а потом принялся жевать.

Все встало на свои места. Кейд с самого начала вел себя странно, но Арен был чересчур взвинчен, чтобы заметить неладное.

— Что ты наделал? — выдохнул Арен.

— Вы двое! Угомонитесь! — по-кродански выкрикнул надсмотрщик из глубины туннеля. Ему явно не хотелось прерывать беседу и разбираться с нарушителями, но очень уж они расшумелись.

Арен не обратил внимания. Весь гнев угас, подобно свече: его потушили тревога и нежелание верить в случившееся.

— Ты употребляешь одуряющее зелье? С ума сошел? Ты знаешь что с тобой будет? Ты и года не протянешь, если будешь жевать эту дрянь! Сам не заметишь, как заработаешься до смерти!

— Мы и так мертвы, — откликнулся Кейд. — Я просто упрощаю себе задачу.

— Мы не мертвы! — воскликнул Арен.

— Проклятье, уймитесь уже! — рявкнул надсмотрщик. Потрясая дубинкой, он ринулся к ним по туннелю. Другие узники отшатнулись к стене.

— Если хочешь, дожидайся, — ухмыльнулся Кейд. — Дожидайся, пока кроданское правосудие нас освободит. А со мной все кончено.

Арен схватил Кейда за грудки и сурово уставился ему прямо в глаза:

— Я не позволю тебе сдаться.

Кейд истерически расхохотался ему в лицо.

— Я вас предупредил, угрееды, собачьи дети! — заорал надсмотрщик, приблизившись к ним, и занес дубинку над головой Арена.

И тут раздалось встревоженное чириканье. Надсмотрщик медленно повернул голову в сторону клетки с пещерниками, которая висела на вбитом в балку крюке. Обе птахи в неистовстве бились о прутья клетки, издавая обеспокоенные крики, услышать которые страшился любой добытчик эларита.

Поднялось смятение. Узники повскакали на ноги, вопя от страха и в спешке расталкивая друг друга. Надсмотрщик, забыв про Арена с Кейдом, опрометью бросился в сторону выхода из рудника. Его товарищ, который сторожил бригаду в соседнем туннеле, попытался кинуться следом, но толпа узников сбила его с ног. Страх перед кроданцами исчез: сюда нагрянула сама Сарла.

Арен потянул к себе упиравшегося Кейда, заставил подняться и потащил наружу. Тем временем пещерники умолкли: их клетка сорвалась с крюка наземь, и птиц затоптали. Кто-то крикнул, чтобы погасили свет. Один из перепуганных узников на ходу разбил фонарь и воздух тут же прорезали потоки раскаленного масла, которое брызгало на кожу, воспламеняло рукава и штанины.

Туннель превратился в настоящий ад, оглашенный воплями и озаренный мечущимися фигурами горящих людей. Арена и Кейда подхватил беспорядочный поток человеческих тел. Какой-то узник врезался в Арена, тот запнулся и упал на колени, но тут же что было силы рванулся вверх, понимая, что иначе ему конец. Узник завалился в сторону и исчез во всеобщей давке. Арен бросился вперед, а люди позади него валились на упавшего, и их тоже затаптывали.

Вокруг мелькали испуганные, исполненные отчаяния лица. Арен искал Кейда, но в этой толкотне потерял его из виду. Впереди мерцал слабый свет — там находилась более просторная пещера, где такой смертельной давки уже не будет. Едва Арена вынесло туда, он немедленно отскочил в сторону и остановился, переводя дыхание и озирая пробегающую мимо толпу в надежде высмотреть друга.

Пещера находилась на пересечении нескольких туннелей, один из которых пометили желтой краской: там был путь наружу. Узники поспешили туда, путаясь в кандалах, падая и поднимаясь снова; отчаяние толкало их вперед. Но Арен не мог уйти, пока не отыщет друга. Все грубости, которыми они обменялись, превратились в ничто, едва запели пещерники.

Где же Кейд?

Вдруг из глубины рудника раздался звук, напоминающий поступь древнего бога, и вся гора задрожала с такой силой, что Арен пошатнулся. Из туннеля вырвалось облако черной пыли и дыма, пронизанное языками пламени, и узники попадали с ног. Следом послышался резкий раскатистый грохот, словно сама Мешук, Воплощение Земли, скрежетала каменными зубами. Постепенно грохот затих и водворилось некое подобие тишины. К этому времени вокруг остались лишь увечные и раненые, которые со стонами пытались подняться. Увечные, раненые и Арен.

Он вдохнул полные легкие пыли и закашлялся. Гора беспокойно вздыхала и потрескивала, и внутренний голос призывал скорее бежать туда, где брезжит свет. Толчок может повториться в любое время. Потолок может обрушиться и раздавить Арена. Упавшая глыба может перекрыть выход, и Арен будет погребен в несусветной черной пустоте.

Однако ноги понесли его обратно ко входу в туннель — ведь он не видел, чтобы Кейд спасся.

Темный коридор лишь местами озаряли вспышки горящего масла. В воздухе носились дым и светящиеся ошметки. Изнутри Арен слышал стоны и скребущие, царапающие звуки — это угодившие в ловушку узники пытались выбраться на свободу. Одна стена обрушилась, перегородив туннель, но не завалила его полностью и сквозь щель несло горелым мясом. Несмотря на голод, у Арена скрутило живот. То была явно не свинина.

Он замешкался. Идти дальше глупо. Но если есть хоть малейшая вероятность, что Кейд там, внутри, нельзя поворачивать назад. И Арен, вопреки здравому смыслу, полез в туннель.

У его ног лежали мертвецы, обожженные и изуродованные. С окровавленных и почерневших лиц таращились пустые глаза. Некоторых Арен узнал. Одним из них был Хендри.

Деревянные балки зловеще потрескивали над головой, когда Арен огибал рухнувшую стену. Вскоре дорогу ему преградила огромная груда обвалившихся камней.

В воздухе воняло горящим жиром. На одном трупе, лежавшем лицом вниз, еще плясало пламя, и тени прядали туда-сюда, наполняя движением и без того омерзительное зрелище. Арен осторожно пробирался меж обломков, осматривая лица мертвецов и всей душой надеясь, что не найдет среди них Кейда.

Рядом с затоптанным насмерть надсмотрщиком-кроданцем лежал исхудавший оссианин, погибший по той же причине. Говорят, смерть уравнивает людей, но кандалы были только на одном из трупов. Сколько узников спаслось бы, если бы ничто не стесняло их движений? Но они погибли здесь, скованные цепями, точно звери, вдалеке от солнечного света. С собственным народом кроданцы столь сурово не обращались, не то что с оссианами. При этой мысли юношу обдало холодом и горечью.

Раненый надсмотрщик в глубине коридора, завидев его, принялся взывать о помощи. Арен повернулся в его сторону, но тут сердце встрепенулось: он заметил Кейда, который без движения лежал неподалеку, прикрыв лицо локтем. Арен кинулся к нему, звеня кандалами не обращая внимания на вопли надсмотрщика.